Схватившись за веревки, я резко дернул.
Девушка только всхлипывала, когда я так поступил с остальными веревками. Потом так же рванул мешок, и обомлел.
Ну кто же знал, что на ней ничего нет! Ни ниточки…
Она ахнула, и прикрылась руками, сжалась в комочек, всем своим видом выражая испуг.
Не без усилия я отвернулся от нее.
— Прости, пожалуйста… — Я задумался, вспоминая. Как-то ее там назвал тот мужик, ее отец. — Аня, прости пожалуйста. Я не хотел. Прикройся, ладно? А то ведь холодно на улице, весна — одно название…
Аня быстро запахнулась в остатки спального мешка.
— Ничего, не бойся. — Я сел рядом с ней. — Не бойся, ладно? Он уже тебя не обидит. Его уже нет. Подождем, сейчас сюда прибудет помощь…
— Нет! — Аня вся задрожала. — Я пойду, можно?
— Надо подождать. В таком виде я тебя не точно отпущу — по лесу в таком вид лучше не гулять! Да и если с тобой что-нибудь случиться, то меня мое начальство на завтрак съест. Без соли. Так что посиди пока, ладно? Пожалей меня, несчастного? Тебе не холодно?
— Нет. — Стуча зубами, произнесла Аня.
— Вот и хорошо. Давай-ка я вниз схожу.
— Нет! — Девчонка вцепилась в мои плечи. — Не уходи, пожалуйста! Не уходи!
Она вся дрожала, и явно не только от холода.
— Надо, Аня. Я быстро, а ты пока посмотришь за мной, ладно? А хочешь, со мной пойдем? — Увидев, что она собирается кивнуть, я резко одумался.
А что это я делаю, а?
Я что, хочу, чтобы она увидела, что осталось там от двух кибов? А каково ей будет это все видеть, я подумал, или мне все равно? Не говоря уж о том, что она и про меня знать не должна.
— Сделаем так, Аня. Я на минутку, ладно? — Говоря это, я уже выскочил за порог. Найти несколько сухих деревяшек, костерок разжечь, потом можно будет и смотреть, что же тут есть вокруг.
Сухие деревяшки были аккуратно сложены в самой сохранившейся комнате. Кто-то разобрал всю деревянную мебель, имевшуюся в домах, а потом снес все деревянные и пригодные для горения части сюда. Запасец делали себе те, кто тут бомжевал. Да вот не успели использовать. Наверное, как раз в это время начались патрульные облеты окрестностей, так что бродяги свалили куда подальше, позабыв про свои запасы во имя сохранения жизни.
Ну да мне же легче.
Я вернулся в обнимку с охапкой дров, и нарочито торжественно сложил их на пол, где еще виднелись следы кострища, перед затравленным взглядом девушки, пытавшейся укутаться в собственные плечи.
— Смотри… Сейчас мы с тобой немного согреемся.
Развести костер было недолгим делом. Язычок пламени неуверенно зацепился сначала за пару щепочек, потом пробежался по домику тонких лучинок, окреп, и охватил остаток ножки столика, старательно очищенного от лака.
Девушка зачарованно уставилась в огонь.
Я положил сверху еще парочку щепок побольше, сложив классический домик.
— Бесконечно можно смотреть на три вещи — на текущую воду, горящий огонь и на то, как работает другой человек. Посмотри, чтобы не погас, ладно?
В комнате обеспечивался неплохой дымоход. Дым от костра сразу же повлекло в окно, сажи на потолке и стенах почти не было.
Подтолкнув остатки дров поближе к Ане, я прошелся по комнате.
Лежка, одним словом. Вот только не понять, нормальных людей ли, мутантов? Может быть как тех, так и других… Вон видно, что жгли костер, окна загородив фанерой, а спали у стен.
Но почему на втором-то этаже? Хотя отсюда просматривается вся улица, отсюда и до ворот, которые мы с Антоном прошли.
— Ань, я вниз. Скоро вернусь, надо еще дров принести, ладно?
Я спустился вниз. Место боя…
Не годиться оставлять тело Антона вот так. Нельзя так поступать, просто нельзя. Надо хоть как-то…
Нести его в дом? А не большее ли это издевательство над ним? Разве он заслужил лежать в таком доме?
Да нет, надо. Не под открытым же небом ему лежать. А потом уж Святогор и его люди разберутся.
Отнеся тело своего напарника в дом, я положил его на полу посередине одной из комнат. Постоял около входа с минуту, молча смотрел. Никаких признаков жизни. Тело стало как деревянное, все привода замкнулись в том состоянии, в котором прекратилось поступление энергии.
Смерть. Второй раз, если Антон попал сюда так же, как и я.
Кстати, а как там мой противник?
Псих лежал там, где я его оставил. Все та же дыра в боку, все так же тлеет одежда. Стеклянные глаза смотрят в небо, не в силах уже хотя бы закрыться. Нет энергии, существо.
— Тварь. — Сказал я ему. Внезапно и остро захотелось пнуть труп, я с трудом сдержался. Наверное, Аня сейчас видит меня, и что она подумает? Нет, не надо ей ничего видеть.
Внимание!
Опасность!
Большое напряжение ЦНС!
Рекомендую провести коррекцию.
Провести коррекцию — ДА НЕТ.
Нет, конечно. Взять себя в руки — это просто и быстро, и не надо никакой…
— Тварь. Ну зачем тебе это понадобилось, а? — Уже задумчиво и как-то отстраненно спросил я, глядя поверх трупа, дальше по улице.
Не знаю, что на меня нашло в следующий миг. Мне показалось, что он дернулся… Система сработала раньше, чем я понял, что происходит.
Одним быстрым движением я наступил ему на горло. Вдавил стопу подальше, как-то неуловимо даже для самого себя повернулся, вдавливая весь свой вес, усиленный мощью полимерных мышц, под подбородок трупа. И услышал, как хрустнули позвонки внутреннего скелета, которые не в силах были удержать такой напор.
Теперь уже он точно мертв, так же, как и Антон, таким же образом. Надо бы еще мозги ему раздавить, на всякий случай, но Аня смотрит… Хватит ей уже на это смотреть. И так она уже видела слишком много!
Внимание!
Опасность!
Большое напряжение ЦНС!
Рекомендую провести коррекцию
Провести коррекцию ДА НЕТ
Нет, лучше не надо. Я все еще в порядке, и не хочу привыкать справляться со своими чувствами посредством лекарств. Очень уж быстро подобное станет привычкой, от которой трудно будет избавиться.
Нет уж.
Мои чувства, сам и справлюсь.
Вернувшись, я сел напротив Ани, подбросил в почти погасший костер еще разломанную дверцу шкафа, хорошо высушенную, из хорошего дерева. Огонь сразу же принялся жадно лизать новую пищу.
Внимание!
Возможность проведения полевого ремонта
