— Внимание по кораблю, предманевровая готовность. Пассажирам не покидать каюты.
— Ну вот, мы уже на орбите… — Лешка потянулся. — Жаль, что экран не включили. Я тоже подремлю. Тут делать уже нечего, нас разбудят.
— Хорошо.
Я и сам не заметил, как задремал.
Во сне я смутно чувствовал, как корабль дергается, как меняет курс. Тело мое то провисало, то снова напрягалось в ремнях.
Разбудила нас та же маленькая девушка.
Сначала я услышал шаги по коридору, а потом распахнулась дверь.
— Утро красит нежным цветом… Эс-ка, подъем. Сходим с орбиты над Красноярском. Скоро будет посадка, приготовьтесь!
— Ага, красивая… Как сядем, разбуди! — Лешка попытался перевернуться на другой бок, забыв про ремни.
Через минуту нам еще раз настоятельно посоветовали приготовиться к маневрированию.
Быстрая перегрузка, которую я едва почувствовал, сменилась нарастающей тяжестью. Корабль падал с орбиты на столицу одного из самых наших беспокойных краев.
В тишину вплелся ровный гул движков. Транспортник тормозил, сбрасывал орбитальную скорость. Мои датчики отметили небольшое повышение температуры. Системы охлаждения не успевали отработать все тепло, что собирал в себе укутанный силовыми полями корпус транспорта.
Лежа, мысли текли легко и свободно. Ленка спала, я слышал ее дыхание. Лешка тоже спал или хорошо притворялся, я не стал его беспокоить.
Хорошо летать до Красноярска через орбиту… Быстро, безопасно и удобно. После того, как пропадали над этими областями целые эскадрильи самолетов, после того, как там без следа растворилась пятитысячная армия, посланная навести тут раз и навсегда порядок, после того как тут пропали даже несколько аэрокосмических истребителей и даже боевой корабль сошел с орбиты и разбился где-то там…
А все потому, что посреди страны расползается жуткое пятно. Выжженные радиацией, химией и микробами земли. Люди там не живут, а живет такое, что можно диву даться. Такие твари, что просто удивительно, как они успели там завестись за столь короткое время.
Про эти земли не знали почти ничего. Только редкие съемки с высоко летящих автоматов, и фотографии с корветов и спутников «Гео» через Кольцо.
Но с орбиты, да еще и через пыль и мусор, многого не разглядеть, над этими равнинами сходила с ума самая высокоточная аппаратура, а автоматы, поднимаясь над облаками, могли разглядеть только рельеф местности. Да и то не очень долго, потом связь с ними пропадала.
Там выросли ядовитые леса, много хуже чем в Подмосковье, там жили кошмарнейшие твари, в которых радиация превратила вполне обычных зверей, там жило множество насекомых, на которых радиация тоже действовала, и, что самое страшное, там жили потомки тех, кто пережил Третью мировую войну.
И совсем не собирались уходить оттуда. Да и куда им было идти? «Чистые законы» и генетическая политика Федерации закрыла для них возможность нормальной жизни. Ограничения в правах, запреты на потомство, запрет на владение оружием и собственностью, запреты на работу… Да еще и Чистота.
А большинство мутантов не могли жить мирно с нормальными людьми. Радиация ли тому виной, или что еще — но факта это не меняло. Адапты могли сносно сосуществовать только с себе подобными…
Космопорт Красноярск. Красноярский край, 2123 год.
Я прошелся вдоль ряда сидений.
Кроме нас троих, больше никого в зале не осталось. Всех, кто вышел сюда с нами, уже разобрали. Или люди сами разобрались, растянулись сначала на стоянку, по автомобилям или на остановку автобусов, путь к которой указывал заботливо светящийся указатель.
Ленка продолжала дремать, сидя рядом с нашими вещами. Лешка пошел побродить по аэропорту, и добыть нам кофе.
Приказ был «ждать», мы и ждали.
С одной стороны, зал открывался на громадное посадочное поле. Здоровенные окна в металлическом плетении, и двери внизу.
А с другой стороны, противоположной, зал выводил на стоянки автомобилей и автобусов, и дальше, к трассе, которая вела к Красноярску.
Над широкими низкими дверьми, которые выводили наружу, висел непропорционально большой экран, заточенный под тиви. На экране показывали новости. Но без звука. Какие-то говорящие головы, схемы, графики, наши десантники и армейцы, флаеры, какие-то странные разбегающиеся фигурки, которых я, после некоторых размышлений, определил как мутантов.
На беззвучные новости смотреть не хотелось.
Хороший тут космопорт. Самый большой в этой части нашей страны. И башни всякие хитрые понатыканы. Не только наведение и обслуживание полетов. Топорщатся в небо блины детекторов, торчат радарные решетки и антенны. Серьезное оборудование для простого порта! Вообще-то, все порты после одного инцидента с отрядом американцев оборудовались хорошими системами слежения за пространством и за тем, что валиться из космоса.
Система по запросу быстро обрисовывала оружие и защитные сооружения.
Вот и пара башен ПРО со стационарными лазерными турелями, причем турели открыты, хоть сейчас пали. Чуть дальше эмиттеры силового поля, ажурные конструкции их трудно с чем-то спутать.
Просто так этот космопорт не сдастся. Тут можно свободно отбиваться от налетов целой эскадрильи бомбардировщиков, можно пачками жечь танки на подступах. Жаль, что я не видел толком защитных сооружений Стальграда… Можно было бы сравнить. Не думаю, что Стальград защищен хуже. Просто, наверное, вся защита Стальграда скрыта…
Наш корабль было видно, он стоял где-то справа. Там светилось слабенькое силовое поле, сжигая на лету снег, вспыхивали огоньки сварочных аппаратов, мелькали ремонтные платформы. Челночный полет через Мусорное кольцо прошел не так просто для нашего транспортника.
Редкая цепь грузовиков по вспомогательной дорожке двигалась от корабля к терминалам космопорта. Грузовики держались точно на курсе, никто не отворачивал и не менял дистанцию. Идут на автопилоте. Все-таки космопорт вокруг, а не подмосковная трасса… Требования безопасности на порядок выше.
Вкупе же с активированными башнями ПРО, которые могут целиться и в цели на посадочном поле, любое подозрительное действие превращалось в самоубийство.
Да скорее всего, народу в грузовиках не было, стандартные «пауки» управления, подчиненные сети коспоморта.
Лешка появился с небольшим подносом с тремя чашками кофе.
— Разбираем, ребят… Лен, просыпайся, я тебе кофе принес!
— Спасибо…
Лешка поставил поднос на свободный столик.
— Как там? Нас скоро заберут отсюда?
— Диспетчер говорит, что за нами уже едут, ждем так что. — Пожал Лешка плечами. Вроде вот-вот уже будут.
— Ну, тогда по кофе.
Я взял в руки обжигающий стаканчик.
Кофе внутри оказалось не столь горячим.
