Тавнос бросился на землю и накрыл голову руками. В двухстах ярдах от него механический дракон врезался в землю. Даже на таком расстоянии Тавнос едва не изжарился — баки с горючей смесью воспламенились, и в небо поднялся разноцветный огненный шар. Когда Тавнос снова открыл глаза, на месте падения машины лежал лишь обгоревший каркас из металлических ребер. Если у дракона и был экипаж, все его члены погибли.
Металлические птицы развернулись, выстроились клином и полетели на восток вдоль перевала.
Тавнос медленно захромал им вслед, в сторону Аргива.
— Верно, механические птицы, — сказал Урза, опустошив свой любимый кубок. — И ты прав — в основе своей это та самая игрушка, что ты сработал для малыша Харбина.
— Я так и подумал, — ответил Тавнос, усаживаясь в заваленное подушками кресло, каких теперь было большинство в приемной Урзы. Правая рука ученого висела на перевязи, но в остальном бывший подмастерье был цел.
Урза уселся в кресло напротив него. Волосы Верховного Лорда-изобретателя побелели, морщины стали глубже. Со времени их последнего свидания Урза похудел, кроме того, Тавнос знал, что теперь стареющий изобретатель не может читать без очков» Тавнос машинально почесал темя — кажется, он сам начинает лысеть.
— После того как ты… попал в плен, — сказал Урза, — я зашел как-то в детскую к Харбину и вместе с ним перебрал все игрушки, что ты для него сделал. Он точно помнил, в какой последовательности ты их ему дарил, и за всеми бережно ухаживал — каждая работала как часы. И знаешь, некоторые из них придуманы просто гениально.
— Были разные идеи и задумки, но я не ожидал ничего серьезного, — ответил Тавнос.
— В самом деле? — усомнился Урза, хитро улыбнувшись. — По крайней мере твоей птице я сразу нашел применение. Эти летающие драконы — сущие дьяволы, а когда я узнал, что они еще и дышат огнем… — Он воздел руки. — Нам было без тебя трудно. Мы думали, ты погиб.
— Нет, я выжил, — сказал Тавнос. — Хотя и не без потерь. — Ученый сжал пальцы поврежденной правой руки в кулак.
— Я очень рад, — сказал Урза, и Тавнос понял, что учитель говорит искренне. Он даже представил, как Урза сидит за столом, вертит в руках игрушки Харбина и старается не вспоминать о годах работы с Тавносом, чтобы горечь утраты не помешала извлечь все ценное из созданий ученика.
Но Урза не привык долго говорить о чувствах, он перешел к делу.
— Птицы оказались настоящим спасением. Конструкция простая, их можно легко и быстро изготавливать в больших количествах, к тому же на них уходит сравнительно мало металла и других материалов, а натаскивать их на гигантов Мишры мы научились в два счета. Одна из серьезных проблем на этой войне — большие расстояния. Пока новое оружие добирается до фронта, где оно необходимо, противник уже успевает изготовить свое, более мощное оружие. Механические птицы дали нам преимущество в борьбе с драконами, но когда мы, перегруппировавшись, начали новое наступление, выяснилось, что Мишра успел установить на своих границах новых стражей.
— Подземные капканы, — понимающе кивнул Тавнос. — Я наткнулся на такой в день, когда меня чуть не убил механический дракон.
— Да, эти капканы — неприятная штука, — согласился Урза. — Они очень замедляют продвижение армии, а это позволяет брату тщательно готовить контратаки.
— А что это за жидкий огонь? — спросил Тавнос — Я имею в виду жидкость, которую изрыгают новые драконы.
— Какое-то новое изобретение братца, — ответил Урза, — и, судя по всему, из Саринта. Там богатые залежи нефти и еще каких-то ископаемых. Мой братец научился разлагать их на составляющие компоненты, и один из компонентов оказался горючим, как гоблинский порох. Он практически уничтожил нашу армию, но мы успели ввести в бои наших птиц. — Урза помолчал. — Так что Иотия до сих пор наша.
— Как и перевалы, ведущие в Аргив и Корлис, — поддакнул Тавнос.
— Но мы никак не можем продвинуться от наших границ вперед, — уныло продолжил Урза. — Мы вынуждены ждать, пока он сделает первый шаг и начнет атаковать. Судя по всему, у него, как и у нас, не хватает войск для начала серьезного наступления — оголяются границы. Все это требует дополнительных сил и средств.
— По пути к столице я заметил, что литейных мастерских стало больше, — согласился Тавнос.
— Стало больше литейных мастерских, фабрик и шахт, — кивнул Урза. — Мы вырубили почти все леса в Корлисе, мы покупаем сталь у сардских гномов. Купцы начинают роптать, их не устраивает, что на север уходит золото, они уговаривают нас начать кампанию и против гномов. Они хотят, чтобы мы присоединили гномьи земли к королевству и получили бы доступ к их ресурсам практически даром.
— И что ты думаешь об этом? — спросил Тавнос, понимая, что точней было бы спросить: «Что ты решил?»
— Я не хочу нападать просто так, должен быть серьезный повод, — ответил изобретатель, — но я не хочу и слишком сближаться с ними. Я им не доверяю — доверять им только потому, что они постоянно твердят, что боятся фалладжи и доверяют нам? Джиксийцы нас на этом и провели.
Тавнос кивнул. После его возвращения все члены Братства Джикса были немедленно выдворены из страны — когда выяснилось, что они работают советниками и при дворе Мишры.
— Пока тебя не было, монахи пробрались даже в школу, представляешь? — сказал Урза. — Прямо под носом у Рихло. Когда все выяснилось, он чуть не сгорел со стыда.
— Мне приятно сознавать, что пребывание в плену оказалось полезным, — сказал Тавнос.
Собеседники замолчали. Урза нахмурился, затем потер ладони.
— Я и над твоими глиняными воинами поработал, — сказал он наконец. — У меня родилась идея — использовать только глину, без скелета. Она лучше поддается обработке.
Тавнос искоса взглянул на своего учителя.
— Урза, тебя что-то беспокоит, не так ли? — Он слишком хорошо знал изобретателя, чтобы понять с полуслова — тот что-то недоговаривает.
Защитник отечества собрался было возражать, поднял руку, затем покачал головой и насупился.
— Харбин, меня беспокоит Харбин, — выдавил он наконец. — Он хочет быть пилотом орнитоптера.
Тавнос кивнул:
— Он приезжал меня встречать, и по дороге мы говорили с ним об этом.
— Понесся как ураган, едва только в Пенрегоне стало известно о твоем возвращении, — сказал Урза. — А когда пришли вести о поражении под Томакулом и гибели армии, мы едва удержали его — он рвался вступить в армию. Чтобы отомстить за тебя, понимаешь.
— Понимаю, — мрачно ответил Тавнос.
— Его мать не находила себе места от беспокойства, — сказал Урза, качая головой и отводя взгляд. — Я много раз возвращался с войны — Харбин ни разу не встречал меня.
Тавнос пожал плечами:
— Я уверен, он испытывает к тебе глубокое уважение.
