— Это три года назад было. За это время преступник мог умереть, переехать, забыть про этот таллий или решить, что он ему не нужен. В конце концов, не приходил же он за ним столько времени. Так что Сергей велел пару дней поизображать, что ты действительно в отъезде, а потом жить, как живется. Если кто-то придет, то его камера зафиксирует, и идентифицировать его будет раз плюнуть.
— А если он мне по голове даст? — рассердилась Лида.
— Вот поэтому я и предлагаю тебе эти несколько дней пожить у меня, — спокойно ответил Иван. — Потом ты сделаешь вид, что вернулась, и тогда залезть в твою квартиру он решится только тогда, когда тебя точно не будет дома. И тебе ничего не будет угрожать.
— Нет, — покачала головой Лида. — Так не пойдет. Я пойду к себе. Просто буду держать телефон под рукой и, если что, тебя наберу. Действительно, вероятность того, что он появится, крайне мала. Так что незачем мне тебя стеснять.
— Ничего ты меня не стесняешь, наоборот, — начал было Иван, но махнул рукой. — Ты как без света-то сидеть будешь весь вечер? Свет же зажигать нельзя.
— Залезу под одеяло с фонариком, как в детстве, и буду книжку читать, — беспечно заявила Лида. — В конце концов, я же сказала Ваське, что у меня тут настоящий детектив. Назвался груздем, полезай в корзину.
— Вот что, — сказал Иван решительно. — Я сейчас уеду, чтобы тебя не смущать своим присутствием. — Он заметил протестующий жест Лиды и уточнил: — Я уеду, потому что у меня есть дела. Мне нужно встретиться с бывшим акционером Беляевым, чтобы понять, что он делал в порту, о чем разговаривал с Гришкой Маргулисом и зачем два дня подряд искал меня. Ты пока сиди тут, хочешь, читай, только без фонарика под одеялом, хочешь, спи, хочешь, смотри телевизор. Затем я вернусь, и если ты не передумаешь, то на ночь, так и быть, отправишься к себе. Но при условии, что телефон будешь держать под подушкой.
— Ладно, — согласилась Лида. — А эта встреча, с твоим Беляевым, это не опасно?
— Да ты что! — Иван рассмеялся. — Ты бы его видела. Интеллигентный хлюпик в стильных очочках. Он точно не в состоянии причинить мне физический вред. А вот задумал ли он нанести мне вред финансовый, я и должен выяснить. Нехорошие дела происходят в моем порту, дорогая гражданка Корнилова. И я просто обязан выяснить, кто за этим стоит.
Глава десятая
Внезапный удар
Не говори ничего дурного о ком-либо, если точно не знаешь этого. А если и знаешь, то спроси себя: почему я это говорю?
Жорж Санд
Корсаков, ругаясь, ехал по разбитой дороге. Темнота вокруг стояла такая, что хоть глаз выколи. И не поздно же еще, часов семь вечера от силы, а ощущение, что глубокая ночь. Практически полярная. И ни малейшей надежды на северное сияние.
«Эко тебя торкнуло-то, — мрачно подумал он. — Северное сияние тебе подавай. Ты ж не на севере. Вот стукнут тебя еще раз по голове в этой темноте, будет тебе сияние».
Этот район города он знал плохо, потому что до этого был здесь всего один раз. Подвозил Беляева домой после подписания документов по сделке. Именно тогда тот и высказал свою идею по строительству наплавных мостов, и Иван обещал подумать. Идея ему нравилась, но сразу вступать с Беляевым в деловые отношения не хотелось.
Тем более сначала было не до мостов, с повседневной круговертью бы разобраться. А потом жизнь вокруг закрутилась, как лихой детектив, еще и с элементами боевика, и мосты как-то вообще отступили на задний план.
Выворачивая руль, чтобы объехать очередную яму, Иван думал про то, что идея все-таки богатая, сулившая немалые барыши в будущем. Вот заодно и обсудят. Нельзя же заявиться домой к человеку и с места в карьер обвинить его во всех своих неприятностях и убийстве Гришки Маргулиса. Вот и получается, что вначале можно поговорить об общем деле, а уже потом исподволь выяснить то, что тебя интересует. И мосты — прекрасный повод для разговора, ничем не хуже, чем любой другой.
На самом деле Иван понятия не имел, как ему перевести разговор на события в порту. Ну, не было у него опыта вести расследования, что тут странного. Может, ну его, пусть полиция разбирается? Но и этот подход был не по нему. Полиции он не то чтобы не верил, но особо на раскрытие убийства Гришки не надеялся. На бытовуху спишут, как пить дать. Кто такой Гришка? Простой работяга, которых тысячи. И разве есть полиции дело до самого Ивана, который в этом городе чужак, человек пришлый, вмешавшийся в естественный ход вещей, к обыденности которых тут все привыкли.
Разваливался порт? Людям зарплату не платили? Так по всей стране так. А тут приехал питерский умник, всех работать заставляет, старых владельцев выгнал. Не выгнал, а купил их бизнес. Да кто в это поверит, что все по справедливости было? Скорее всего, все неприятности в порту связаны именно с желанием поставить на место чужака, решившего наводить тут свои порядки. И удар по голове, и пожар — это предупреждение ему, Ивану. Мол, не уберешься восвояси, следующий труп будет твой. И Гришку не пожалели, сволочи.
К тому моменту как Иван припарковался во дворе аккуратного кирпичного дома, в котором жил бывший миноритарный акционер порта, он уже накрутил себя до точки кипения. Все благие намерения и заготовленный разговор про наплавные мосты вылетели у него из головы, и открывший дверь Беляев первым делом получил мощный удар в челюсть.
— Ну что? Нормально или добавить? — осведомился Иван, перешагивая порог.
— Нормально, — ответил Беляев, поднимаясь с пола и аккуратно проверяя, не вывихнута ли челюсть. — А могу я осведомиться, что является причиной столь бурного проявления ваших чувств ко мне?
— Осведомиться можешь, — спокойно сказал Иван. — И я тебе даже отвечу. А потом отвечать уже будешь ты. И не дай бог мне твои ответы не понравятся или покажутся неискренними.
— Иван Михайлович, судя по всему, у вас что-то случилось, и вы, ошибочно кстати, считаете, что в этом виноват я…
— У меня случилось? — Иван, сжав кулаки, сделал шаг к Беляеву, тот отшатнулся. — Гришку убили, а ты говоришь, что у меня что-то случилось? И не делай вид, что ты не знаешь о пожаре в порту.
— Знаю, конечно. — Беляев пожал худощавыми плечами под тонкой кашемировой водолазкой. Иван запоздало подумал, что он без очков, видимо, снял, придя домой, а иначе очки от удара кулака непременно разбились бы, покалечив глаза. — Весь город знает. Но я тут ни при чем.
— Ты зачем в порт два дня подряд таскался? — Иван вдруг так устал, что сел прямо на пол, поджав под себя ноги, как в юношеском лесном походе у костра.
— С вами хотел поговорить.
— О чем?
— Про наплавные мосты. Вы же обещали подумать, но так и не позвонили.
— А ты можешь понять, что все это время мне не до твоих поганых мостов было?! — заорал вдруг Иван, срывая голос. Он сердился на себя, что абсолютно не может сдержаться.
— Иван Михайлович, затея купить порт была вашей. Мы с Матвеевым его вам не наваливали. Более того, для вас не новость, что я до последнего был против.
