— Здравствуйте, — вежливо сказал Иван. — Вы к кому?
— Мы к маме, — выпалила девочка. — А вы кто?
— Здесь живет Лидия Корнилова? — степенно выговорила женщина. — Это ее квартира, судя по номеру?
— Лиза, Любовь Николаевна! — В коридор вылетела растрепанная, но полностью одетая Лида. — Что же вы стоите, проходите в квартиру. Что случилось? Иван, это моя свекровь, бывшая свекровь, — поправилась она, — и моя дочка Лиза.
— Мамочка! — Девочка ворвалась в прихожую и повисла у Лиды на шее. — Мамочка, как же здорово, что мы с бабушкой к тебе приехали. И в школу последнюю неделю можно не ходить. Здорово, правда?
— Насчет школы не уверена, — улыбнулась Лида, но дочка уже не слушала ее, а, скинув ботинки и пристроив на вешалку свой пуховичок, пробежала в комнату.
— Мама, — в ее голосе звучало настоящее возмущение, — у тебя что, нет елки? Ты до сих пор елку не поставила, что ли?
— Не поставила, — сказала в ответ Лида. — Я же к вам собиралась на Новый год. А мне здесь зачем одной елка? Я и дома-то практически не бываю. Все больше в больнице, на дежурстве.
— Раз Новый год, значит, должна быть елка, — авторитетно заявила Лиза, снова появляясь в прихожей. И без всякого перехода спросила: — А кто этот дядя?
— Знакомьтесь, пожалуйста, это мой сосед снизу. Иван Корсаков. Он мне очень помог, и мы теперь друзья, — бесстрашно заявила Лида. Свекровь понимающе хмыкнула, но Лида не смутилась ни на секунду. Ивану даже любопытно стало, это свекровь такая хорошая или Лида такая смелая. — Любовь Николаевна, вы проходите, пожалуйста. И объясните, что случилось, что вы так экстренно приехали, даже без звонка.
— Ну, звонить я тебе, положим, звонила, — сообщила свекровь. — Но ты на звонки не отвечаешь.
— Ой, — спохватилась Лида. — Я на работе телефон забыла. Спешила с дежурства домой и оставила на столе в ординаторской. Черт, теперь до меня же из больницы дозвониться не смогут.
— Я съезжу, заберу, — предложил Иван, понимая, что нужно оставить Лиду наедине с ее внезапно свалившимися на голову родственниками. — Лид, может, еще в магазин заехать, у тебя ж продуктов нет.
— Правда. — Лида виновато посмотрела на него. — Ванечка, съезди, пожалуйста. У меня ночью тяжелого мальчика привезли с воспалением легких. Я, конечно, проблему купировала, но мало ли что. И продукты. Мне же надо обед приготовить, у меня ж совсем холодильник пустой. Я одна все на бутербродах.
— Одна, значит, — то ли съязвила, то ли отметила свекровь, покосившись на Ивана, но больше ничего не сказала.
Корсаков же, подмигнув Лиде, отправился восвояси. Закрыв за ним дверь, она поманила свекровь пальцем и вывела ее в кухню, прикрыв дверь в комнату, где Лиза увлеченно играла в какую-то игру на своем планшете.
— Так, пока нас никто не слышит, объясните мне все-таки, что происходит? — требовательно спросила Лида.
— Я ушла из дома, — довольно нервно сообщила свекровь. — Я тебе уже говорила, что нынешняя атмосфера мало способствует пребыванию там одиннадцатилетней девочки. Я понимаю, что через неделю ты бы по-любому забрала Лизочку к себе, но поверь мне, терпеть еще неделю было уже невмоготу.
— Ясно, — кивнула Лида. — Но вы ведь не одиннадцатилетняя девочка. А говорите, что ушли из дома. Вас тоже смущают звуки, доносящиеся из спальни?
— Во-первых, представь себе, смущают. — Свекровь независимо вскинула голову. — Или ты, как эта шалава, моя новая невестка, тоже считаешь, что я так говорю из зависти?
— Ирина заявила вам, что вы ей завидуете?
— Представь себе. Мол, я одинокая женщина, которой давно не доставляли удовлетворения в постели, оттого и бешусь. Господи, — она вдруг обхватила руками голову, — думала ли я, что когда-нибудь доживу до такого позора.
— Любовь Николаевна, я знаю вас много лет, поэтому не могу поверить, что вы убежали из собственного дома, потому что убоялись позора, — сказала Лида. Не то чтобы ей было совсем не жалко свекровь, но слишком свежи еще были воспоминания о том, как она демонстративно встала на сторону сына, решившего поменять жену. Мол, что тот солдат, что этот.
— Да поскандалили мы, — вздохнув, призналась Любовь Николаевна. — Слово за слово. Стерва эта начала кричать, что я мешаю их счастью, что из-за меня она себя чувствует гостьей в доме собственного мужа, что ей надоело, что мы с Лизой постоянно торчим дома и мешаем ей дышать. Представь, Лидок, она так и сказала.
— Представляю, — сухо сообщила Лида. — Она ко мне приезжала, чтобы я забрала вас с Лизой из ее жизни. Так что текст, которым она изъясняется, мне хорошо знаком. Но вы-то что, сдались без боя?
— Я попросила моего сына защитить меня от нападок его жены, — со слезами в голосе заявила свекровь. Сидя на краешке облезлой табуретки, она казалась даже меньше ростом, утратив всю свою былую надменность. — Он же в ответ заявил, что я лишаю его семейного покоя, что он не намерен дальше терпеть мой диктат, под гнетом которого жил все эти годы, и что я своими нападками на честную и хорошую девушку разрушаю его долгожданное и выстраданное счастье.
— Это Ирина хорошая и честная девушка? — зачем-то уточнила Лида. — А страдал он, я так понимаю, со мной. Ну-ну.
— Лида, я не смогла стерпеть такое. Конечно, я понимаю, что ты имеешь полное право выставить меня за дверь. Я привезла Лизу, особо не рассчитывая, что ты пустишь меня пожить у тебя, пока все как-то не рассосется. Позволь остаться хотя бы на одну ночь, а завтра я решу, у которой из подруг пожить и…
— Господь с вами, Любовь Николаевна, — устало сказала Лида. — Я жила в вашей квартире двенадцать лет, и это были счастливые годы, надо признать. Вы не сделали мне ничего плохого, до истории с разводом мы с вами отлично ладили, так что живите сколько хотите. Не уверена только, что эта квартира, да и вообще этот город придутся вам по душе. Но мне так ваше присутствие только на руку. Пока я на работе, будет кому за Лизой присмотреть.
Вернулся Корсаков, приволокший целый мешок продуктов. Лида встала к плите, испытывая давно забытое удовольствие от готовки. Обед, который они пропустили за всеми событиями сегодняшнего насыщенного дня, плавно перетек в ужин. Лида пожарила целую сковородку картошки (про себя Иван отметил, что она получилась у нее гораздо вкуснее, чем у Риты), накрутила котлет по своему фирменному рецепту, добавив в них сухое молоко для мягкости и сливочного вкуса, сделала салат из тертой редьки и заварила душистый чай.
Они сидели за столом и разговаривали обо всем на свете. Иван держался непринужденно, легко увлекая разговором Лидину свекровь, смеша Лизу и поддерживая Лиду. Свекровь смотрела на него во все глаза, периодически кидая на бывшую невестку полный любопытства взгляд. Лида понимала, что свекровь считает, что Иван — ее любовник, но ей отчего-то было все равно. Она с изумлением обнаружила, что у нее, по всей вероятности, атрофировалось чувство стыда.
— Ой, — вдруг всплеснула руками свекровь. — Помидоры. Я же помидоры маринованные привезла, как ты любишь.
