– А ты мой геморрой. Что происходит? – спросил Гусев.
– Велено всем холопам и челяди ходить с бейджиками. Тебе тоже, как я понимаю. И еще – мы уже почти опоздали на совещание.
– Да? Ну, тогда пойдем, – легко предложил Саша. По этой невыразимой легкости его бытия я понимала – анестезия еще не отошла. Я прицепила к его свитерку бейджик, ибо лишней двадцатки не было ни у кого, – и мы отправились в геенну огненную, в бывший кабинет Кренделя, в котором с того самого момента, когда его выперли из «Муравейника», никто не появлялся.
Втайне я надеялась, что и Черную Королеву постигнет участь нашего предыдущего шефа. В конце концов, тот тоже был экстремально прекрасен собой. Так, что Машка Горобец млела и мечтала за него замуж. Теперь наш Крендель, вероятнее всего, обитает где-то на просторах Head Hunter. Туда им всем и дорога!
Глава 4
Опираться можно только на то, что оказывает сопротивление
[1]Кабинет бывшего босса Кренделя совершенно не сочетался с сапожками Черной Королевы, но ей, кажется, было на это наплевать – что странно, ибо она была из тех женщин, что не просто следуют моде или следят за ней. Она диктовала моду – Черная Королева унижала своим внешним видом других женщин и некоторых мужчин. Ее появление в кабинете Кренделя напоминало гламурное шоу в небольшой пивнушке неподалеку от станции Бирюлево-Товарная.
Черная Королева встречала нас у себя на Страшном суде, и все мы шли понурившись, ибо каждый чуял за собой тяжеловесные смертные грехи. Королева держала осанку, нужные паузы и соответствующий моменту тембр голоса. Жестко, по-деловому, она сообщила нам, что «давно пора менять», что «никакими словами не описать, насколько все плохо». При этих фразах весь наш дружный коллектив покосился на меня, что являлось прямым следствием того факта, что фраза «все очень плохо» – моя и употребляема мною сплошь и рядом во и вне всякого подходящего контекста.
Причина и следствие.
Все покосились на меня, а со стороны это выглядело так, словно в нашем отделе «все очень плохо» из-за меня и всем это известно. Черная Королева кивнула, что-то пометила в своем планшете, а затем добавила, что, уж конечно, «грядут перемены». Жорка, стоявший прямо рядом со мной, с серьезным видом кивал в такт, а сам вдруг склонился ко мне и прошептал мне на ухо, что, кажется, видел эту фифу с одним из наших биг-боссов из совета директоров. Информация была омерзительна сама по себе, но то, что мое ухо практически облизали, было уж совсем ни в какие ворота. Я отшатнулась от Жоры, а Королева, конечно, посмотрела на меня уничижительным взглядом.
Ваня Шариков, самый приличный из нас молодой человек, если говорить о первом впечатлении, наш «специалист по тарелочкам», антихакер (ха-ха) и спец по информационной безопасности (три ха-ха), зашипел на меня.
– Наверняка спит с ним, – снова принялся за мое ухо Жора. Во второй раз я практически подпрыгнула на месте, ибо к несанкционированным прикосновениям не приучена и не люблю их. Еще один пункт в списке, с которым мой божественный Апрель пока незнаком (а уже собрался со мной съезжаться, неразумный). Когда ко мне прикасаются, я кричу «караул» и убегаю – так, на всякий случай. Любовь любовью, но если меня, к примеру, ночью во сне схватить за руку, я могу ответить хуком справа. Ладно, об этом Игорь узнает и сам.
– Показатели корректной работы программного обеспечения на предприятии нижайшие. Несколько крупных процессов интеграции аутсорсингового программного обеспечения стоят на месте, – продолжала Черная Королева.
Про аутсорсинговые программы я слышала не впервые. Большие боссы очень не любили запускать в головы предприятия чужаков, предпочитали «растить кадры изнутри», но некоторые вещи просто невозможно написать отделом из трех с половиной горе-программистов. Большие тяжеловесные базы данных, программы размером с круизный лайнер. Однако налаживать-интегрировать все равно заставляли всю эту красоту нас. При этом мы же становились крайними в любых вопросах, когда, к примеру, в поле данных не влезала какая-нибудь спецификация или если у бухгалтерии в их программе 1С не отразилось неведомое законодательное изменение. Хотя, казалось бы, откуда ему там взяться, если вы его туда не ввели? Нам-то откуда взять такие данные?
По мнению бухгалтерии, к сожалению, включая Машу мою Горобец, «мыжпрограммисты», а значит, должны знать и предвидеть все.
– А уж теперь, после того как Крендель тут «нааутсорсил» так, что не отмоешься, никто не станет же нам поручать весь этот чертов аутсорсинг… – почти сожрал мое ухо Жорик.
– Слушай, а ты зубы сегодня чистил? – спросила я вдруг, поставив Жору в тупик. – И вообще, то, что ты со мной делаешь, твоя жена не будет считать изменой?
– Ты о чем? – возмутился Жора, но отодвинулся на шаг, хвала изготовителю (как говаривали тачки в моем любимом одноименном мультике).
– Приступаем к интеграции завтра же, – донеслось до меня. Черная Королева усилила громкость и принялась вещать о том, в каком порядке, и какие протоколы, и как распределять зоны ответственности, а у меня отчего-то сработал защитный механизм – черт его знает почему. Видимо, чисто из чувства противоречия, но где-то на этой радостной новости об интеграции я отключилась от «матрицы» и начала раздумывать над тем, не подать ли мне заявление на участие в арктической экспедиции. Откуда-то из темных глубин подсознания вдруг выплыла красивая, в глубоких синих тонах картина бездонного звездного неба, голубых льдов и маленького, почти игрушечного домика сотрудников какой-то экспедиции. В заиндевевших окошках горел свет. Я подумала: почему нет? Там ведь шельфы, нефть, движуха – все, как любят наши короли «Муравейника». А значит, там тоже нужны программисты. Я бы могла делать что-нибудь героическое. Спасать амурского тигра. Хотя… он не живет в Арктике, кажется. Я могла бы завезти туда с десяток амурских тигров, тогда их пришлось бы в любом случае спасать.
Или даже без героизма. Счастье в датском стиле Hygge. Шарфик, варежки, свечки, стаканчик глинтвейна. Все было бы очень уютно, все было бы hygge, что в переводе с датского означает как раз «уют». У нас были бы свечи, я захватила бы их с собой. Связала бы всем носки – специально для этого я бы даже научилась вязать. Настоящее датское hygge – это когда ты плачешь от радости, потому что не замерз насмерть в пурге.
Как раз для меня.
Или пусть все будет в русском стиле – все перечисленное убрать и заменить на водку. Я бы полюбила зиму, ибо нельзя не любить то, что длится одиннадцать месяцев и тридцать дней в году. Лето было бы прекрасным, самым лучшим днем в году.
Что-то пошло не так, и система автоматического срабатывания в чрезвычайных ситуациях принудительно подключила мое сознание обратно к «матрице». И не зря – Черная Королева смотрела мне в глаза и что-то вещала. Я вдруг с ужасом поняла, что обращается она ко мне лично, персонально. Причем, видимо, не в первый раз. Возможно, она даже говорит со мной персонально уже какое-то время. Бог весть о чем. Я вдруг вспомнила, как уютнейший мой Апрель рассказывал о способности людской психики к иннер-замещению (не путать с импортозамещением). Внутреннее замещение – это когда плевать я хотела на то, что мне говорят, думаю о всяких глупостях и витаю в облаках. Кажется, это мой любимый механизм.
