– Нет, – покачала головой я. – Этого я не знала.
– Что ты вообще знаешь! – воскликнула женщина и махнула рукой. – Иди за мной.
– Куда? – дернулась я, хотя выбор был из двух вещей – пойти в кухню или в комнату.
– Не делай глупостей, ладно?
– А то что? – спросила я и тут же наткнулась на взгляд темных глаз. Ее глаза ничуть не напоминали мои: карие, бешеные, неспокойные. Как она маскировала это? Может быть, линзы? Сейчас их не было. Женщина смотрела на меня прямо, зло, и я могла сказать, что вижу перед собой глаза убийцы. – Отравишь меня пестицидами, как половину нашего офиса?
– А это не я, – заявила вдруг она. Затем посмотрела на меня так, что мне показалось на секунду, она меня загрызет, как зверь.
– Не ты? А кто же?
– Как кто? Ты! – И она расхохоталась. Я вдруг испытала отчаянное желание залепить ей пощечину, но сдержалась. Выдержка. И потом, не время еще.
– Я не понимаю, такие риски, и все только ради того, чтобы подставить меня?
– Какие риски? – продолжала хохотать моя копия. – Ну какие такие риски?
– Ты что, хочешь в тюрьму?
– Игорь, хоть ты ей скажи, что психов в тюрьму не сажают! – крикнула она, явно обращаясь к моему Апрелю. Она прошла в кухню. Я бросилась за ней. Значит, Апрель там. Не в ванной, разделанный на куски. Уже хорошо. Почему же он молчит?
– Почему вы сидите в кухне? В комнате же места больше! – крикнула я, и получила в ответ изумленный взгляд.
– Ты дура, что ли? Чего ты мелешь? – спросила меня эта чокнутая, и я не знала, что ей ответить. Я ничего не придумала, но и не нужно было. В этот момент я вдруг увидела Игоря. От ужаса я поднесла ладонь к губам и вскрикнула.
– Игорь! Игорь! – Апрель сидел верхом на стуле, руки его разведены в стороны и привязаны веревкой к ножкам кухонного стола. Дальше веревки соединялись на его шее. Его голова свисала набок – безвольно, без напряжения мышц. Мне стало так страшно, что я заорала.
– А ну заткнись, – прошипела чокнутая.
– Ты что, убила его? – прокричала я, и тут же получила сильный удар по лицу – с левой руки. Сильный – не то слово. Это было как землетрясение, как внезапное падение с высоты. Чокнутая ударила меня не по-женски, а по-мужски, с оттягом, совсем как когда-то охранник, которому я попалась под руку, спасая непутевого Сереженьку, мужа моей сестры, когда он, пьяный, пытался стащить молоко из какой-то местной лавки.
Видимо, карма моя – ходить с синяками на лице. Ну и ладно, лишь бы ходить!
Я еле-еле устояла на ногах. Ничего не смогла сделать, хотя ведь знала, куда шла, знала, кто предстанет передо мной, во всяком случае, догадывалась и должна была ожидать чего-то подобного. Но эта яростная, быстрая атака была такой нечеловеческой, почти звериной, что я только ловила ртом воздух. А затем я увидела, что Игорь открыл глаза и поднял голову. Жив, жив. Тяжело дыша, я бросилась к нему, но была тут же остановлена, меня резко потянули назад. Психичка выкрутила мне руки, подцепила с пола моток веревки – продумала все, зараза – и принялась меня обездвиживать.
– Я не хотела! – растерянно бормотала сумасшедшая, краснея от напряжения. – Мне пришлось, Игорь, честно. Она не хотела уходить. Ты видел сам. Решила, что я могу убить тебя. Ты представляешь? Это просто смешно! Да? Смешно! Мы же любим друг друга. Ты же знаешь, я никогда, никогда… – Она говорила, говорила, а сама при этом сматывала мои руки. Я визжала, пиналась, вырывалась, но эта женщина была удивительно сильной, куда сильнее, чем можно было предположить. Наконец мне удалось сильно пнуть ее в ногу. Женщина вскрикнула и залепила мне пощечину. Я попыталась вцепиться ей в руку зубами. Она увернулась, а затем с неожиданным умением затянула узел на моих руках и притянула свободный конец веревки к моей шее. Через секунду она замотала веревку так, что мне стало сложно дышать. Какой-то специальный узел, из-за которого каждое движение только добавляло мне страданий и способствовало затягиванию веревки еще чуть-чуть. Точно такой же узел был завязан на шее и у Игоря.
– Где… ты… выучилась… этой… дряни… – прохрипела я.
– Не дергайся, себе же хуже сделаешь, – дала мне «добрый совет» эта психическая. – Если, конечно, задохнуться не твоя самоцель.
Я с ненавистью посмотрела на эту замаскированную под меня ненормальную, и тут меня вдруг озарило, вспомнила все с невероятной ясностью…
– Так это ты… Это твоя самоцель! Ведь это ты задыхаешься, даже когда дышишь? Да?
– Что? – прошептала ненормальная. – Откуда ты… черт… Игорь что, рассказывал тебе обо мне? – вытаращилась на меня она.
– Вера, отпусти ее. Оставь Фаю, ведь она тебе не нужна, – сказал Игорь очень тихо, хрипло, но как-то не по-хорошему спокойно. Так говорил Лео в «Титанике», когда уже понимал, что на его долю досочки не хватит. – Вера, пожалуйста.
– Я не могу, – ответила она. Так она перестала быть каким-то безымянным «Летучим голландцем», из-за которого я так тотально налетела на рифы. Теперь я знала, что ее зовут Верой.
– Почему? – спросил Апрель.
– Она нас выдаст! – ответила Вера.
– Не выдаст, – покачал головой Игорь. – Мы уедем. Как мы хотели. Далеко-далеко, туда, где море, где очень много воздуха и вовсе нет людей. На остров. Как в твоем сне.
– Как мы хотели, да? Ты рассказывал ей обо мне! – повторила Вера с гордостью и посмотрела на меня взглядом победителя. – Я поверить на могла, что ты забыл меня. Когда ты стал встречаться с этой… – она снова покосилась на меня, – я терпела. Но ты зачем-то решил с ней жить. Неужели это серьезно?
– Нет, конечно, – убаюкивал ее Игорь. Я считала про себя до ста и одновременно ждала чуда. Вера повернулась ко мне.
– Ты бы не смогла с ним жить. Ты посмотри вокруг – это же хаос. Почему вы все вещи разбросали? Мне придется убираться тут неделю, чтобы вытравить твои следы. А какие у тебя ужасные вещи! Невозможно же так выглядеть. Ты ходишь, как какой-то бомж. Ты хоть понимаешь, какой он? – И Вера посмотрела на Игоря. – Ему нужна такая женщина, на которую все будут оборачиваться. Такая, как его Анна. Или такая, как я. Ты же – чучело огородное!
Вера повернулась к Игорю и нахмурилась, сжав кулаки. Ее эмоции менялись, как картинки в трубе-калейдоскопе.
– Почему ты уволился из больницы, Игорь? Как ты мог?! Я же тебя ждала. Я жила только потому, что ты спас меня, а ты ушел! – Вера повернулась ко мне. – Я знаю, он ушел, потому что любил меня. Ты ведь даже не знаешь Игоря, а еще считаешь, что живешь с ним.
– Я и живу-то с ним всего ничего, – хмыкнула я, стараясь дышать неглубоко и ровно. Я сидела на полу, закинув голову назад, чтобы экономить воздух. Чертов узел, голова кружилась, и думать было почти невозможно. Что-то я хотела спросить, что-то еще нужно было спросить. Оружия нет – это хорошо, но она сама оружие. Сильная какая, тварь. Нельзя, нельзя так о больных людях. Все равно тварь.
