Ты живешь в своих поступках, а не в теле
Ты — это твои действия и нет другого тебя…
Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц»
Не судите, да не судимы будете,
Ибо каким судом судите, таким и будете судимы;
и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить.
Евангелие от Матфея
Вниманию читателей: все персонажи и события в этой книге являются вымышленными. Возможные совпадения с действительностью случайны.
Пролог. Одесса. 11 мая 2009 года
Где-то далеко…
ведут бой в чужих городах.
Наши мечты…
Погибает любовь
и наш страх…
Чичерина
Она так и не поняла, почему тогда остановила свой выбор на нем.
Между тридцатью и сорока, хотя скорее к сорока… может, даже сорок с чем-то, рост выше среднего, правильное, без особых примет лицо — лишь проседь в волосах выделяла его… хотя это могла быть такая окраска… цвета «соль с перцем». Одет прилично, но без вычурности, часы — она так и не смогла определить… — какие-то необычные. А вот значок на лацкане, неизвестно что обозначающий — дорогой, из золота. Равно как и ботинки. Дорогие, британские…
Клиент…
Она тусовалась в Итаке — отеле, дискотеке и пляжно-курортном комплексе на побережье, одном из лучших в Одессе — и самом лучшем месте, чтобы снять девочку. Это все знали. И все сюда шли за этим. Народу было много — иностранцы с Европы иногда и США, турки — эти ездили на Украину как в свой бордель, приднестровские бароны, молдавские и румынские авторитеты. Наконец, русские — они были лучше других, потому что реже били, издевались и вообще больше других походили на нормальных людей. Если повезет — можно даже зацепиться, уехать в Москву или Петербург или Ростов или Екатеринбург, выйти замуж и начать новую жизнь, без всей этой грязи.
Но ей это не грозит. Ее не отпустят.
Сёма — сидел в нескольких метрах от нее, в черной кожаной куртке и ждал. Ждал, пока она снимет папика и поведет на квартиру, где Сёма и сидящий в десятке недалеко от входа Цыган — его освободят от наличности. И заодно сфотографируют — на случай если мужику придет идея побежать в полицию. Это Сёма придумал — он работал в полиции, пока его не вышибли оттуда. Были и еще… она же была наживкой, ее единственную пускали в Итаку, остальные для этого места были недостаточно «товарного» вида.
Она не знала, что делать… что-то было в этом мужике непонятное… а она за свою короткую жизнь усвоила: от непонятного надо бежать…
Бежать…
Сёма посмотрел на нее — с недоумением — мол, чего сидишь. Потом — будет уже угроза, а если она никого не снимет — то Сёма будет ее бить.
И она решилась. Соскользнула со стула, танцующей походкой подошла к столику, где сидел один этот мужик. Остановилась. Она знала, что посмотреть есть на что — огромные, миндалевидные глаза, ноги ровные и очень красивые, подтянутая грудь. Она оделась так, чтобы подчеркнуть все это, и чтобы ни один мужик даже не думал отказаться…
— Привет… — сказала она по-английски, на настоящем, не школьном английском — угостишь меня?
Он несколько секунд смотрел на нее, решая, затем посмотрел на часы. Она увидела ближе его часы — черные с золотым ободком. Может, очень дорогие…
— Садись… — он показал на место напротив себя.
Она присела, нарочно прогнувшись в спине, чтобы подчеркнуть и так красивую, упругую грудь. В ее сумочке — ждал своего часа клофелин и на всякий случай, если у клиента сил хватит — презервативы.
— Можешь говорить по-русски, — на чистом русском вдруг сказал он, — я знаю русский язык.
Она удивленно махнула ресницами.
— Откуда вы?
— Из Франции. И кстати — можно на “ты”. Георгий.
— Анжелика…
Он кивнул.
— Давай, на брудершафт? Анжелика…
* * *
— Держись… держись не падай…
Все шло как по нотам. Она всыпала порошок, который дал ей Сёма, в коктейль и ловко поменяла бокалы… он выпил. Потом она вывела его из клуба и посадила в такси… понятное дело что это была машина Цыгана и он сам за рулем. Квартира принадлежала каким-то наркоманам, ей сейчас располагал Сёма — подогнали какие-то кореша из милиции. Там делались самые разные вещи… снималось порно, объезжали новых девчонок — то есть жестоко насиловали и избивали, грабили таких вот незадачливых иностранных туристов. Квартира без дела не стояла…
Цыган грязно подмигнул ей — клиент был уже готов, хотя телепался еще. Она знала, что должна оставить дверь не запертой, только прикрытой… а что дальше — ее не касается. Однажды они клиента убили и спрятали в пещерах, которые есть подо всей Одессой.
Подъезд был исписан и зассан, она завела его в лифт, в котором пахло так, как будто кто-то здесь сдох. Действие препарата началось раньше, чем она думала, и было сильным… но она все же довела его до квартиры, открыла дверь, завела. Все было знакомо — старая советская распашонка, нужная комната — направо, там — широкая кровать.
Клиент еле держался, но ей удалось довести его до кровати и свалить. Он раскинул руки и засопел.
— Спи, моя радость, усни… — пробормотала она.
На какой-то момент ей даже стало его жалко… она чувствовала, что он нормальный… добрый… так интересно про Париж рассказывал. Только кто пожалеет ее? Сёма — точно не пожалеет, если что.
Она сняла туфли на платформе, на цыпочках прошла в прихожую и отжала механизм замка. Сёма и Цыган появятся минут через десять. Так же, на цыпочках она вернулась в большую комнату, стала расстегивать платье перед большим зеркалом на стене… надо было устроить представление, а не просто грабить.
— Давно ты научилась людей клофелином травить?
Она дернулась как от удара током, медленно повернулась. Он сидел на кровати, хотя должен был лежать, и глаза у него были… спокойные у него были глаза. Спокойные и какие-то неподвижные… как у змеи.
Он не пил. Она не заметила как… но он не пил.
— Я…
И тут она поняла, что надо говорить чистую правду — и только так можно спастись.
— Они… украли меня… помогите… пожалуйста… я не хотела вас…
Она не знала, что говорить. И потому говорила правду — как умела. Ее и в самом деле украли. Продали как рабыню. Пользовались, когда им это взбредало в голову. Она не смирилась. Пыталась убежать — пять раз. Ее ловили. Били — после каждого раза. Крайний раз — Сёма пинал ее ногами в живот, а она лежала, скорчившись на полу. Бить по лицу было нельзя — потеряет товарный вид, и потому Сёма бил в живот, синяки — пройдут. Это глупость — думать, что большой город — это место где можно исчезнуть и тебя никто не найдут. Найдут. Три раза из пяти ее находили менты, которые тоже пользовали ее и таких как она — как половые тряпки. Все были повязаны — менты, бандиты, и помощи было ждать неоткуда. С тех пор как ее забрали за долги у вечно пьющих, запутавшихся в долгах родаков — она могла надеяться только на себя саму.
