В бригаде эту его неудобную особенность конечно же мигом раскусили и теперь иногда подтрунивали над ней. Но все же понимали, что от заложенного матушкой-природой никуда не денешься. Рожденный ползать, как говорится, иногда летает. Но все-таки уж – птица гордая: пока не пнешь – не полетит.
– Всем сгрудиться в кучу! – скомандовал при входе на мост Бабай. – Кот, О’Хмара – в середину! Наблюдайте за небом. Остальным – глядеть по сторонам. Оружие проверить!
Защелкали разнообразные оружейные механизмы. Вроде все пучком.
– Двинули!
Марк поудобнее перехватил свой (когда-то отцовский) двухзарядный арбалет и, подавив волнение, сделал несколько шагов по растрескавшемуся и кое-где даже оплавленному или вставшему дыбом покрытию моста. За каналом он до этого бывал уже несколько раз, но вот этот переход всегда заставлял его слегка нервничать.
Бригада ходко двинулась к противоположному концу моста.
Слева слышались крики чаек, суетливо носившихся над одним и тем же местом. Время от времени птицы резко падали вниз и что-то выхватывали из воды. На людей они пока не обращали внимания.
– Охотятся! – хмыкнул, кивнув в их сторону, Буль. – Никак, косяк мигрирует? Интересно, вверх или вниз?..
– Эх, вот помню, до войны рыбачил я как-то на Селигере… – начал было Пакет, ностальгически прижмурив глаза.
– Пакет, дорогой, заткнись, да? – вкрадчиво попросил Шахар. – Мы сейчас на охоту идем, а не на рыбалку, понимать надо!
– Тихо вы! – шикнул Бабай. – Раскаркались! Дома байки про «до войны» травить будете! Пакет, ну вот сколько раз…
– Хьюстон, кажись, у нас проблемы! – перебил его глазастый Репа и протянул татуированную руку, указывая в сторону высоток Левобережной, торчащих над лесом, словно осколки выбитых зубов. – Видите?
В самом деле, с юга к ним очень быстро приближались, увеличиваясь в размерах, темные точки – навскидку десятка два.
– С-сука, гарпии! – прошипел Буль. Он немедленно вложил в рот пальцы, оглушительно свистнул и замахал руками выскочившим из своего КПП охранникам моста. Те, узрев надвигающуюся угрозу, сноровисто похватали оружие и тоже заняли боевые позиции за нарочно для подобных случаев устроенным солидным бруствером из мешков с песком.
Гарпии были одним из примеров того, какими бывали потомки обычной живности и порождений. Исходно в их предках явно отметились какие-то крупные летучие хищности – не то вороны, не то ястребы, а может, и все те же чайки… То, что получилось из их потомков спустя несколько поколений, представляло собой зрелище, внушающее нешуточное уважение и опаску.
Размах крыльев – в среднем метра два с полтиной, сами – примерно с южноамериканского кондора. Крепкие клювы, острые когти и жесткое, словно накрахмаленное, маховое и хвостовое оперение, способное – если такая вот птичка вдруг черканет крылом или краем хвоста по незащищенной коже – и до крови порезать… и счастье, если черканет не по шее!
И, несмотря на габариты, – необычайная верткость и маневренность в полете.
Действовать «птички» предпочитали стаей, проявляя во время налетов удивительную слаженность и даже некоторое хитроумие. К величайшему счастью людей, метать свои перья-стилеты в противника – подобно мифологическим стимфалидам – гарпии, однако, не умели. А то бы от них вообще спасу не было!
Как назло, появление гарпий застало бригаду практически на середине моста. Ни тебе обратно за это время не успеть вернуться, ни оставшуюся половину пересечь. Стоящая или движущаяся фигура – отличная цель для пикирующего пернатого хищника. Поднять в одиночку взрослого мужчину гарпия, конечно, не могла – строение лап не позволяло, но, налетая кучей, твари старались нанести жертве как можно больше ран, полосуя и терзая ее своими когтями и клювами. Случалось, выдирали целые куски плоти, оставляя страшные, долго не заживающие и часто гноящиеся раны.
Оставалось одно – занимать позиции и драться.
– К бою! – скомандовал Бабай.
Методы борьбы с летучей нечистью в этих краях были уже отработаны до мелочей, поэтому каждый в бригаде знал, где ему быть и что делать. Охотники сноровисто рассыпались, кто куда, и укрылись – кто за останками строительной техники, кто залег за бордюром дороги, над которым дополнительным заслоном все еще щерилась стальная арматура временного ограждения. Конечно, за прошедшие годы она сильно пострадала, но с размаху напороться на острую арматурину рисковала любая из летящих хищниц.
Скоро стал слышен характерный шелестящий «металлический» свист, с которым жесткие крылья гарпий рассекали воздух. Внизу всполошились и загалдели чайки, которых оторвали от охоты. К гарпиям они питали, как выражался Умник, «незамутненную классово-видовую ненависть», поэтому появлением их были раздосадованы и обозлены, пожалуй, не меньше людей. А то и больше. Белая туча взвилась в воздух и заметалась над волнами.
На несколько мгновений гарпии сбились с курса и притормозили, кружа на одном месте и хлопая крыльями – видимо, решали, кем лучше заняться, чайками или людьми. Но чаек было раза в два больше, а людей – раза в два меньше, и они выглядели такими беззащитными на огромной и относительно ровной площадке моста!..
Наконец, головная гарпия приняла, видимо, решение и повернула в сторону моста, заходя на атаку. Остальные ринулись за ней, предвкушая пиршество.
– Огонь! – рявкнул Бабай.
Грохнул слаженный залп из автоматов, охотничьих карабинов и двустволок взрослых охотников, звонко чпэнькнули тетивы арбалетов О’Хмары и Кота. Несколько гарпий, выхваченные из стаи этим залпом, кувыркаясь и теряя перья, с пронзительным визгом полетели вниз. Буквально тут же на них набросились взбаламученные и обозленные чайки.
– Ай да чаечки! – прокричал Кот, снова спуская тетиву. – Есть!!!
– Ча-чах! – отработал по новой цели арбалет Марка. Первая стрела ушла «в молоко» – верткая тварь умудрилась в последний момент заложить поистине головоломный вираж, но зато вторая достигла цели. Подранок заверещал от боли и ярости и, дергано кувыркаясь, канул вниз. Тут же на него напали, даже не дав плюхнуться в воду, «классовые враги», и – полетели клочки по закоулочкам!
Еще несколько подбитых охотниками гарпий рухнули на мост. Одну из них Умник метким форвардским «пыром» отправил «за борт». В ответ, словно на стадионе во время решающего матча Кубка мира по футболу, раздался дружный вопль обрадованных столь метким «голом» чаек.
– Мужики! – весело заорал охотник. – Как вам идейка – продать в Трэш-сити ноу-хау: прикормить мартынов, чтоб они им этих тварей от поселка отгоняли? Все равно ведь мартыны почти все время на Сор-горе ошиваются!
– Умник, вали ты знаешь куда со своими ноу-хау?! – оскалился Пакет, выцеливая очередную хищницу. – Нашел время!
Позади тоже слышались хлопки выстрелов, вопли гарпий и отчаянный мат. Это охрана моста отстреливала отбившихся от основной стаи.
– Йоу, мазафака!!! – Репа сноровисто перекатился на спину и дал от живота короткую очередь вверх и по косой. Пикирующая на него тварь захлебнулась криком, шарахнулась и врезалась в уклоняющуюся в это время от выстрела О’Хмары товарку. Обе гарпии невольно сцепились когтями и рухнули на мост, бешено дергаясь и душераздирающе визжа.
