– О, ччерт… – озабоченно прикусил губу мигом просекший, что к чему, черкизонец. – Я же должен был это предвидеть… С непривычки-то…
– Ты о чем? – не понял скавен.
Но тут к ним повернулся Шаолинь.
– Делитесь впечатлениями? – поинтересовался он. И увидел выражение лица Марка, которое подросток не успел спрятать.
– Крыс, ты чего, все еще переживаешь о том, что произошло? Да плюнь ты на них всех, и на Мазюкова в том числе! Зажравшиеся тараканы, что б они понимали в дружбе!..
О’Хмара только вяло отмахнулся. Реагировать как-то по-другому уже не было ни сил, ни желания. Даже поддерживающее его последние пару часов упрямство куда-то подевалось. Хотелось лечь прямо тут же, прижаться голой спиной к холодному бетону и так лежать, пока не уйдет эта надсадная, режущая кожу на ремни боль.
– Мазюков тут ни при чем, – тихо откликнулся вместо него Костя, опасливо косясь в спину шедшего впереди Гая. – Просто у нас… то есть у Марка… э-э-э… небольшие проблемы.
Он заставил гладиатора наклониться и что-то еле слышно шепнул ему на ухо.
Лицо корейца вытянулось.
– И ты все это время молчал и терпел?.. – выдохнул он, глядя на скавена.
– Кто молчал и кто терпел? – повернулся к ним Гай, а за ним – и остальные. – Чего это вы там шепчетесь?
Пришлось подросткам признаваться и рассказывать про торг, драку и последовавшее за ней наказание.
Их выслушали с хмурым спокойствием грозовой тучи, а по приходе «домой» безжалостно загнали в жилой отсек, заставили раздеться до трусов и осмотрели. Обоих.
– Ни… струя себе… «небольшие» проблемы! – узкие глаза Шаолиня расширились, а Бур присвистнул, увидев исполосованную, измазанную выступившей из вспухших алых рубцов кровью, спину Крыса. Тот, тихо морщась и кусая губы, машинально комкал в руках заляпанную красным майку и не замечал этого. Мысли были только об одном: скорее бы все это закончилось, господи, стыд-то какой!
– Квазимодо, а ты-то сам? – развернулся ко второму парнишке Гай. – Про друга не забыл – молодец, хвалю. А у самого – вон, тоже вся спина полосатая!
Черкизонец неловко отмахнулся:
– Меня-то меньше лупили, чем Марка… уродовать не хотели, чтобы больше патронов огрести. Да и не впервые такое… я привык.
– В смысле – привык? – насторожились гладиаторы.
Костя подавил вздох.
– Я с Черкизона, – нехотя признался он. – Родился рабом, потом еще несколько раз… переходил из рук в руки… Сбегал раз шесть, попадался… В общем, моей спине к колотушкам не привыкать, – и со смешком закончил: – Она у меня, можно сказать, уже дубленая.
Вот тогда ребята в полной мере и ощутили на себе всю ураганную сокрушительность тяжелого гнева Гая. Тренер, едва ли не одним движением бровей услав товарищей – кого за холодной водой и чистыми тряпицами, кого – за медиком и лекарствами, повернулся к притихшим, почуявшим грозу новичкам и…
В общем, досталось им крепко! Из всех взрослых знакомых Марка так мог ругаться только сам Кожан в минуту крайнего раздражения. Так что юному скавену было, с чем сравнивать! Поэтому он благоразумно затихарился и теперь с запоздалым раскаянием думал, что зря он все-таки не признался Гаю или хотя бы одному из Сказочников, что на торгу был подвергнут жестокой порке и теперь испытывает после нее нешуточный дискомфорт и боль. Со здоровьем все-таки не шутят – особенно сейчас, во время тотального дефицита лекарств!
С другой стороны, откуда он мог знать, как бы отнеслись к его признанию эти пока что плохо знакомые ему «чистые»? Мог ли он, Марк О’Хмара, скавен из Алтуфьево – мутант! – им довериться?
Марк не знал этого. Пока еще не знал.
C минус второго уровня, где в Атриуме располагался Зверинец, пришел местный медик. Как потом узнали ребята, ему было все едино, кого штопать – получивших в бою раны гладиаторов, или же их зубастых и когтистых противников. Ко всем своим подопечным Дмитрий Александрович, или Дим-Саныч – так звали врача, – относился с равной степенью участия и заботы, приправленной доброй дозой специфического, как у всех медиков, юмора.
– Что у нас тут нового и интересного? – с порога осведомился он.
На что Гай, уже немного остывший после устроенной подопечным выволочки, буркнул:
– Да вон, два юных героя-одиночки… Посмотри, что можно сделать с их спинами, Саныч. Особенно у того, который потемнее и повыше.
И что-то еще сказал ему на ухо – тихо и неразборчиво для слуха «героев». Должно быть, пояснял подробности.
Брови медика чуть шевельнулись, лицо на миг стало хмурым и озабоченным. Но вскоре на него вновь вернулась доброжелательная полуулыбка.
– Ну что ж, молодые люди, давайте посмотрим, что тут у вас, – сказал он, ставя на тумбочку потертый пластмассовый сундучок с нарисованным на его боку красным крестом в белом круге.
На то, что один из подростков – мутант, Дим-Саныч, кажется, не обратил никакого внимания. Хотя, как показалось Марку, глаза его на миг блеснули любопытством и явным исследовательским интересом. Тем самым, который юноша не раз наблюдал дома в глазах Алхимика, когда тот в процессе своих опытов вдруг сталкивался с чем-то новым и необычным.
Спустя примерно час все ссадины, рубцы и раны на спинах ребят были обработаны, заклеены самодельными пластырями, а два лопнувших, особо проблемных рубца у Марка – зашиты. Обезболивающих средств у Дим-Саныча то ли не было, то ли он их экономил для более серьезных случаев, поэтому Крысу пришлось стоически терпеть все «портняжные работы», что называется, на живую. Что он и проделал, закусив зубами угол подушки, вцепившись пальцами в край матраса и отвернувшись к стене. Даже при его опасной и рискованной профессии охотника настолько серьезных ран – чтобы вот так, без какой-либо анестезии, зашивать по живому телу – ему получать до сих пор не доводилось. Потому с непривычки подростку было больно. Очень больно, аж до слез… которые не хотелось показывать никому. Даже Косте.
Черкизонцу повезло – он отделался куда легче, и зашивать его не пришлось.
– Ну, вот и все! – закончив свои манипуляции, объявил Дим-Саныч и повернулся к Гаю, который все это время играл при нем роль молчаливого ассистента. – Слава, ты их пока что не загружай работой и тренировками, особенно его, – врач показал на Крыса. – Пусть все более-менее затянется. А вы, юноша, денька через три зайдите ко мне, посмотрю, как у вас идет заживление… Вы, кстати, случайно, повышенной способностью к регенерации не обладаете?
– Нет, – буркнул Крыс, которому это мудреное слово уже давно было известно. – Я не настолько монстр!
– Ну-ну, не обижайтесь! – осторожно и примирительно похлопал его по плечу медик. – Я просто подумал, что если вы… э-э-э, немного отличаетесь внешне от людей, то, возможно, у вас есть и какие-то внутренние отличия?.. Откуда вы, могу ли я поинтересоваться?
– С севера, – ответил скавен после недолгого молчания, в который уже раз сомневаясь, стоит ли называть свою родную станцию. Решил все же, что на всякий пожарный не стоит.
