— Пойдем, — после минутного замешательства согласилась Ленка. — Пойдем, — повторила она уже более решительно. — Только вот, понимаешь… — она стала что-то мямлить о каком-то дне рождения, о каком-то Антоне, о подруге, с которой они договаривались встретиться в парке и сходить на рынок.
— Какой рынок? — удивился Витька. — Ты посмотри на часы! Рынок уже закрыт!
— Рынок-то, может, и закрыт, но там всегда сидят бабульки и до поздней ночи торгуют цветами. Понимаешь, — стала растолковывать Ленка, — мы с подругой скинулись на букет. Она пошла к Антону раньше. Он просил помочь. Стол накрыть, убраться там. Ну, то-се. А я должна была подойти позже со своим… — Она снова густо покраснела, подняла виноватый взгляд на Витьку, будто у них уже что-то было, и он, по крайней мере, взял с нее обещание ни с кем не встречаться. — Ну, короче, у меня… приятель.
— Ну и, — нетерпеливо перебил Витька. — Ты не хочешь пойти со мной в кафе? Тебя ждет приятель?
— Нет, я хочу! — проронила она с отчаянием. — Только мне надо купить цветы и отнести Антону подарок. Я просто отдам, понимаешь? Деньги были общими, и я не имею права… Это будет нехорошо… Но, честно говоря, мне совершенно нечего делать у них на празднике, тем более, что мой приятель оказался большим свином. А! — она тряхнула рукой, словно пытаясь скинуть с нее прилипшую жевательную резинку. — Не хочется ничего объяснять.
Конечно, она могла рассказать ему, как этот Бизон тискал в подъезде какую-то девицу. А еще клялся ей в любви до гроба, целовал ее, слова красивые говорил. Час тому назад говорил, а тут — тискает. Но тогда Витька может обидеться, а так, хоть он ей и не очень-то люб, но зато какой красавец. Первый парень в городе. Спортсмен, про него все местные газеты пишут, фотографии печатают. Полгорода девчонок по нему сохнет.
Вот увидит их вместе Бизон, покусает себе локоточки.
— Ты… может, проводишь меня до рынка? Букет выберем, и я быстренько Антону отнесу, извинюсь перед ним и оставлю их вдвоем. — Зая подняла умоляющий взгляд на Витьку. — Ну что? Годится?
— Давай, — согласился тот. — Пошли, все равно делать нечего.
Букет оказался большим и красивым. Целых девять крупных белых роз. Белых-белых, как будто на свадьбу.
— Может, лучше красные? Вот эти? — Витька показал на цветы в соседнем ведре, и хозяйка этой красоты радостно закивала головой:
— Берите, голубочки, берите! Вы таких цветов в целом городе не сыщете. И дешевле отдам!
— Нет, лучше эти. — Лена взяла понравившиеся, сунула в кулак дородной пышнотелой бабенки мятую пятерку и уже по дороге стала объяснять:
— Антону будет приятно остаться наедине с девушкой, которая ему нравится. Представляешь: вечер, свечи, белые розы, музыка…
— Эротика, — улыбнулся Витька. — Может, это и к лучшему, что вас там не будет.
— Конечно, лучше, — щебетала Ленка. — Он и нас-то пригласил только потому, что одна Алинка бы не пошла…
— Кто? — Витька резко остановился. — Алинка?? — Он требовательно встряхнул Ленку за плечи. Значит…
— Ты что, спятил? — Заилова чуть не выронила букет. — А-а-а-а, — протянула она, — так вы же соседи… Так-так-так. И у вас был роман, — то ли вопросительно, то ли утвердительно закончила свою мысль Лена. По лицу ее скользнула непонятная ухмылка. Она презрительно засмеялась ему в лицо:
— И тебя вокруг пальчика водят… А смотри-ка, Алинка хоть и подружка, но никогда ничего про тебя не рассказывала. Ти-хо-ня.
— Нет, — Витька отпустил плечи Заи и вздохнул. — Не было ничего, вот и не рассказывала. Просто она моя соседка, у нее больная мать, а отец, как мужчина мужчину, попросил меня приглядеть за дочерью. — Он смотрел вроде бы на девушку, но совершенно не видел, как ее натянутая, презрительная улыбка сменилась сочувствием и пониманием.
— Да ты не волнуйся, Алинка не такая… За ней и присматривать-то не надо. Я более чем уверена, что на Антона ей наплевать. Скажу тебе по секрету, — Лена понизила голос и доверительно приблизилась к Витьке, — ей вообще на всех наплевать. Как не от мира сего. Ходит, ни на кого не смотрит. А если и смотрит, то так, что кажется, ей это больно делать. Все время слезы в глазах.
— Почему? — Витька спрашивал вроде бы из вежливости. Во всяком случае, в голосе его не было слышно особой заинтересованности. Но в груди у него бешено колотилось, и вопрос за вопросом стояли в горле, готовые вот-вот вырваться оттуда. Но он подумал, что это будет выглядеть смешно и нелепо. Не должен мужчина так интересоваться девушкой. Не должен! Он приказал себе поменьше спрашивать и побольше слушать. Все равно девчонки народ болтливый. Все на кончике языка. Рано или поздно он узнает об Алинке столько, сколько она сама о себе и не подозревает.
— Почему, почему… — Лена посмотрела на шелестящие кроны деревьев. Каждый листочек четко вырисовывался на фоне темнеющего неба. — Не знаю… Она вообще какая-то странная. — Ленка забежала вперед и заглянула Витьке в лицо. — Да ты посмотри на нее повнимательнее. Вы же соседи, часто небось пересекаетесь. Уродина какая-то!
— Ну, допустим… — Витька с сомнением в голосе покачал головой. Ему хотелось возразить этой самовлюбленной выпендрешке, что это не так, что у Алинки красивые глаза…
Именно глаза! Больше ничего он и не замечал. Еще, пожалуй, руки. Тонкие длинные пальцы. Аккуратненькие и очень коротко остриженные ногти. Он увидел это как-то однажды из-за плеча какого-то толстого увальня в автобусе. Алинка держалась за поручень, а Витька не мог отвести взгляда от ее атласной нежной кожи.
— Ну? — спросила нетерпеливо Ленка. — Что — допустим? У тебя есть соображения на сей счет?
— Да нет, — Витька пожал плечами. — «Стоит ли разжигать лишние страсти?»
— То-то, — самоуверенно произнесла Ленка. — А вот мы и пришли. Ты подожди немного, я сбегаю с букетом, отдам — и назад. Ладно?
Витька снова пожал плечами и остался молча стоять у дома. Ему показалось, что вся земная тяжесть свалилась на его плечи. Вот сейчас Заилова отдаст цветы и сверток, в котором находится, наверное, какая-нибудь книжица. Что могут еще подарить эти девчонки? Он невольно уловил на своем лице скептическую гримасу.
Потом Заилова шепнет Алинке, что ее ждет внизу обалденный парень, и точно уж посоветует выглянуть в окошко.
Витька поднял голову, рассматривая светящиеся окна. За каким из них сейчас находится Алина? Может, за этим — с вьющейся геранью? Должно быть, там уютно, прохладно, вон в форточке кондиционер, мягко играет какая-нибудь ненавязчивая музычка… А может, за этим — сквозь плотные гардины едва просвечивает красноватый отблеск абажура.
Когда Витька представил себе, как этот нахал, этот сопляк, ее одноклассник, пытается облапать… «Лучше не представлять», — отогнал он от себя дурацкое видение.
За одним из окон на третьем этаже он увидел две тени. Отступив на пару шагов от подъезда, Витька стал внимательно вглядываться в них. Так и есть — Ленка! О! А с ней какой-то большеголовый, длинный, как жердь, и лохматый, словно пуделек, мальчишка.
