Через несколько минут, возвратившись назад, он, стараясь подавить в себе чувство ужаса, которое возникает у всякого человека, впервые и неожиданно столкнувшегося со смертью, набирал дрожащим пальцем «02».
— Милиция! Милиция! — кричал он срывающимся голосом. — Я извиняюсь, что так поздно! Мне нужна ваша помощь! Что?.. Сторож садового товарищества. Да-да, Яблоневая, восемь. Два трупа… Скорее, пожалуйста. Не знаю, я сквозь окошко… На полу. Он на ней… Оба раздеты, пожалуйста, поскорее…
11
Алина попыталась поднять глаза, но не смогла, усталость ломила тело. Не хотелось ни двигаться, ни думать, ни говорить.
— Подъем! У нас много работы.
— Встаю, — Алинка улыбнулась через силу. Она-то уже знала, что бизнес фотомодели не такой простой, как кажется с первого взгляда. Когда раньше Алинке случалось смотреть на улыбающиеся лица фотомоделей, ей казалось, что жизнь у них — не жизнь, а сахар. Вот они и улыбаются все время белоснежными голливудскими улыбками. А почему бы и нет? Лимузины, дома, платья «от кутюр», косметика — все по высшему разряду. Но не тут-то было.
— Встаю, — сказала Алинка и, потянувшись всем телом, опустила на глубокий мягкий ворс ковра ноющие от усталости ноги. Словно и не было целой ночи отдыха.
— Как ты себя чувствуешь? — Марк, ее теперешний бой-френд, фотограф и продюсер одновременно, откинул с ее лба тяжелые золотые волосы. — Ты не очень хорошо выглядишь.
— Марк, — запротестовала Алинка, — я прекрасно себя чувствую. Конечно, я малость устала… Но согласись, такие нагрузки…
— Да? А кто позволил себе расслабиться и набрать пару лишних килограммов? — Его самоуверенный голос почему-то подействовал на Алинку усыпляюще. Ей снова захотелось свернуться калачиком и спрятаться под одеяло.
— Марк, — попросила она вкрадчивым голосом, — может, еще полчасика?
— Каких полчасика?! Каких полчасика?! — Ее медлительность заставила Марка вскочить с постели и сдернуть с Алинки одеяло. — Подъем! Господи, неужели ты не понимаешь, что, несмотря на такой огромный успех, твоя карьера только в самом начале. Это же небывалый случай — всего неделю в Париже, и сразу приглашение на дефиле к Кристиану Диору. Алина, возьми себя в руки, пожалуйста!
— Но Марк, — слабо запротестовала Алинка, уже направляясь в ванную. Ее длинные ресницы отбрасывали тень на светлую кожу щек. — Я почти год в этом бизнесе. Я так устала, Марк…
Конечно, Алинка помнит, как все начиналось. И того будапештского фотографа, который предложил ей сделать серию снимков, а потом, почти сразу за ним, появился молодой норвежец. Ингвар, кажется. С Ингвара и началась ее настоящая трудовая жизнь фотомодели и серьезное отношение к этой профессии. Потом Милан, Нью-Йорк, реклама какого-то крема. И вдруг — Марк. Он привез ее в Париж. И вот она, удача — первая обложка во французском журнале. Престижный конкурс моделей, победа в нем, приглашение на дефиле. Сегодня должны состояться съемки для одной из компаний на телевидении.
— Запомни, девочка. — Марк возник перед ней, словно вырос из-под земли. — Ты должна забыть это слово — «устала». Ты должна следить за собой, за каждым сантиметром своего тела, за каждой съеденной калорией, за каждой слезинкой. Ты всегда должна быть в форме. А сейчас шагом марш умываться и в тренажерный зал! И еще, — продолжал он уже под шум стекающей воды, — никогда, ни при каких обстоятельствах не говори, что ты устала. Ты сильнее всех, ты лучше всех, ты красивее всех. Только уверенность в себе и будущем успехе приведет тебя к желанной цели, понятно? Ну, конечно, под моим руководством, — добавил он и привел этим Алину в ярость.
С трудом подавив раздражение, она подняла глаза на Марка:
— Понятно… Не кричи только. Мне неприятно, когда на меня кричат.
Марк наклонился поближе и тихо с полуулыбкой на лице сказал:
— Я не кричу на тебя, я прошу… Просто у нас сегодня ожидается сумасшедший день. — Он обнял ее за талию и прижал к своему телу, мягко прощупывая сквозь длинную ночную майку узкие позвонки и тонкие, как у ребенка, ребрышки. О нет, Алина давно не ребенок! Ей уже минуло семнадцать. Высокая, метр восемьдесят, тонкая и свежая, как утренний цветок, она вызывала в нем восхищение. Скоро это отточенное тело будет стоить столько же, сколько тело Синди Кроуфорд, а может, и больше. Он должен удержать ее при себе, хотя это будет очень сложно сделать. Он мечтательно прикрыл глаза, потом пришел в себя и, отогнав внезапные грезы, ласково спросил:
— Ты знаешь, во сколько встает Шиффер? В четыре утра! Ты знаешь, что за все годы в агентстве она ни разу не опоздала на съемки и на людях постоянно была в хорошем настроении. — Он притянул ее к себе. — А за год она сделала столько, что тебе и не снилось…
— Марк! Отпусти меня, — потребовала Алинка, — ты слышишь, отпусти!
Марк отступил на пару шагов, и Алинка принялась объяснять ему странную закономерность, по которой протекала ее жизнь. Все в ней, оказывается, зависело от случая. Только лишь от случая, а когда она начинала прикладывать к чему-нибудь особые усилия, как раз вот тогда-то и шло все совсем не так, как хотелось бы.
— В самом деле, Марк, мне надоел этот марафон. Подъем в пять, зал, стилист, визажист, массажист. С двух до шести съемки и репетиции, примерки и снова подиум… Марк, Боже мой, это же так скучно!
— Но деньги? Тебя не интересуют миллионы, которые ты можешь заработать? Всего-то и надо вложить свой единственный капитал — красоту и получать от него тысячекратные дивиденды.
— Ну вот ты и вкладывай, Марк! — огорченно бросила Алина.
— Алина, но ведь это ненадолго. Тебе сейчас около восемнадцати. Еще пять-шесть лет, и у тебя больше не будет такой возможности. — Его пресыщенный вид заставил Алинку содрогнуться от мысли, что еще пять или шесть лет ей придется быть рядом с Марком. Она понимала, что он использует ее. И хотя он дал возможность за этот год заработать ей около миллиона долларов, но пропади пропадом деньги, когда каждый день ей приходится преодолевать мучительное неприятие этого человека.
— Я ухожу, Марк! — неожиданно произнесла она и решительно направилась в комнату складывать свои вещи. — Я ухожу от тебя! Мне надоело!
— А контракт? — спросил он. — Тебя ждет контракт на миллионы! Это же состояние, надо быть идиоткой, чтобы оставить своих будущих детей и внуков без таких денег! Алина, — простонал он, — ты спятила.
— Пока нет, — тихо, но твердо заявила Алина. Она уже натянула на себя узкую короткую юбочку и встала, чтобы застегнуть ее. — Но скоро сойду, если сейчас же не покину этот дом.
Она достала пару чулок, но почему-то постеснялась надеть их перед Марком.
— Выйди, — попросила она.
Марк отвернулся, но выходить, по всему было видно, и не собирался.
— Если ты думаешь, что сможешь выкрутиться без меня, то ты ошибаешься! Я устрою тебе… Ты еще не знаешь меня!
