I. Извращенное насилие в повседневной жизни
Мелкие извращенные поступки так часты в обычной жизни, что кажутся нормой. Они начинаются с простого неуважения, хитрости или обмана, но становятся неприемлемыми, только когда касаются непосредственно нас самих. И если социальная группа, в которой проявляется такое поведение, не реагирует на него, оно быстро трансформируется в перманентно извращенное и может иметь серьезные последствия для психологического здоровья жертв. У жертв нет уверенности, что их поймут, и поэтому они замыкаются в себе и страдают в одиночестве.
Такое моральное разрушение существует с давних пор: в семьях, где оно оставалось скрытым от посторонних глаз, и на предприятиях, где в период полной занятости с ним можно было мириться, так как жертвы имели возможность уволиться в любой момент. В наше время жертвы отчаянно держатся за свое рабочее место в ущерб физическому и психическому здоровью. Некоторые осмеливаются сопротивляться этому явлению, иногда возбуждают судебные процессы, которые получают широкий резонанс в средствах массовой информации и привлекают внимание общественности.
В нашей психотерапевтической практике мы часто становимся свидетелями жизненных историй, в которых трудно отличить объективную реальность от субъективной. Впечатляет повторяемость рассказов этих страдальцев. Каждый считает свой случай уникальным, но в действительности через подобные страдания проходят очень многие.
Трудно обрисовать типичную клиническую картину и дать какие-либо рекомендации, потому что каждое слово, каждая интонация, каждый намек очень важны. Любая отдельно взятая деталь кажется незначительной, но вместе они составляют полную картину деструктивного процесса. Жертва, вовлеченная в задевающую ее самолюбие игру, в ответ может тоже начать реагировать извращенным образом, используя подобную модель отношений для своей защиты. Это заставляет ошибочно трактовать жертву как пособника своего агрессора.
В ходе клинической практики мне приходилось видеть, как один и тот же извращенный человек пытается применить деструктивную модель поведения во всех плоскостях своей повседневной жизни: на рабочем месте, в общении с любимым человеком, с детьми, и мне хотелось бы заострить внимание именно на этой повторяемости поведения. Действуя подобным образом, такие люди оставляют на своем жизненном пути «раненых» или даже «убитых», и тем не менее в иных обстоятельствах им удается вводить людей в заблуждение и казаться совершенно приспособленными к жизни в обществе.
1. Извращенное насилие в личной жизни
Извращенное насилие в семейной паре
Извращенное насилие в семейной паре часто сводится к простой проблеме доминирования. Психоаналитики упрощают ситуацию, отводя партнеру роль пособника или даже виновного в установлении извращенных отношений. При этом в расчет не принимается сила влияния, которая парализует волю жертвы и не дает ей сопротивляться, а также интенсивность нападок и серьезность психологических последствий преследования для жертвы. Нападки бывают столь утонченными, что последствия их остаются незаметными для окружающих, и свидетели расценивают их просто как конфликтные или чересчур пылкие отношения между двумя людьми с характером, хотя на самом деле такое поведение — это попытка, нередко успешная, разрушить личность, морально или даже физически.
Вот описания нескольких пар на разных стадиях проявления извращенного насилия. Эти рассказы могут быть короче или длиннее, в зависимости от длительности (месяцы и даже годы) процесса и по мере развития (отношений между агрессором и жертвой.
Извращенное влияние
Когда в семейной паре недостает любви или же когда привязанность к объекту любви слишком сильна, начинает проявляться извращенное поведение.
Чрезмерная привязанность может внушать страх, и в этом случае самые близкие люди агрессора подвергаются наибольшему насилию. Самовлюбленный человек использует свое влияние, чтобы удержать другого человека, но он боится, что близость с партнером станет слишком сильной или что партнер всецело завладеет его жизнью. Следовательно, главная цель — удержать партнера в рамках зависимых или даже собственнических отношений, чтобы убедиться в своем всесилии. Зависимый партнер не может сопротивляться из-за одолевающих его сомнений и чувства вины. Невысказанная мысль такова: «Я тебя не люблю!», — но она утаивается, чтобы не потерять партнера, и действует исподволь. Партнер должен оставаться постоянно неудовлетворенным существующими отношениями; в то же время нельзя давать ему размышлять, чтобы тот не отдавал себе отчета в том, что происходит на самом деле. Патриция Хайсмит описала эту ситуацию в своем интервью газете «Ле Монд»: «Иногда случается, что люди, которые нас больше всего привлекают или в которых мы влюблены, действуют на нас так же, как резиновая изоляция на искру сознания».
Самовлюбленный человек, который хочет парализовать волю своего партнера, оказывает на него именно такое воздействие, ставя его в неопределенное и шаткое положение. Это избавляет агрессора от обязательств вступать в пугающие его отношения. Посредством этого воздействия он держит партнера на расстоянии, в рамках, которые кажутся ему безопасными. Он не хочет быть целиком захваченным чувствами по отношению к другому человеку, однако заставляет партнера испытывать то, чего не хочет сам, то отталкивая, то притягивая его. В нормально функционирующей паре оба партнера должны поддерживать и укреплять самомнение друг друга, даже если и существуют отдельные элементы, извращенного воздействия. Может случиться, что один будет стремиться «заглушить» другого, чтобы обеспечить себе доминирующее положение в паре. Но пара, в которой правит извращенная самовлюбленность, представляет собой сочетание, унижающее самолюбие одного из партнеров: в ней систематически имеют место подавление и скрытая агрессия.
Такое положение вещей возможно только при очень большой терпимости партнера. Эта терпимость часто интерпретируется психоаналитиками как подсознательное стремление к выгоде, в основном мазохистской, которую партнер может извлечь из этих отношений. Мы увидим, что эта интерпретация не универсальна, так как некоторые супруги, которые ранее не проявляли склонности к самонаказанию, не проявляют ее и в дальнейшем, и опасна, поскольку она абсолютно не помогает жертвам найти выход из подневольного положения, одновременно усиливая их чувство вины.
Истоки чрезмерной терпимости чаще всего обнаруживаются в супружеской верности, которая заключается, например, в воспроизведении ситуации, в которой находился один из родителей, или же в принятии на себя роли человека, способного исправить нарциссизм другого, своего рода миссии, которой можно себя посвятить.
Бенджамен и Анни встретились два года назад. В то время Анни состояла в связи с женатым человеком, и эта связь травмировала ее чувства. Бенджамен ревновал ее к этому человеку. Влюбившись, он попросил ее разорвать данную связь: он хотел жениться на Анни и иметь от нее детей. Анни без особых колебаний прекратила те отношения и собралась жить с Бенджаменом, сохраняя тем не менее свою собственную квартиру.
