У некоторых жертв реакция проявляется физиологически (язва желудка, сердечно-сосудистые, кожные заболевания и т. д.). Тело отзывается на посягательство на психику жертвы, о котором последняя и не подозревала, но которое может привести к разрушению ее личности. Некоторые люди, доведенные до такого состояния, худеют и ослабевают. Психосоматические расстройства являются прямым следствием не агрессии, а неспособности человека сопротивляться ей (что бы человек ни делал, это будет неправильно, он всегда будет виноват).
Реакция некоторых жертв сводится к изменению поведения, которое является прямым следствием извращенных провокаций. Это выражается в напрасных попытках заставить себя услышать (например, нервные припадки на публике) или же в насильственных действиях по отношению к агрессору которые лишь послужат оправданием последнему: «Я вас предупреждал, он/она в жутком состоянии!»
Известно, что импульсивная агрессивность может привести к жестокому преступлению в той же мере, что и хищническая, но создается впечатление, что люди с агрессивностью импульсивного типа более подвержены риску совершить преступление. Извращенные люди, чтобы доказать, насколько плоха их жертва, готовы вызвать в ней насилие, направленное против них самих. В фильме Франсиса Жиро «Перейти к действию» (1996) извращенный человек своими манипуляциями доводит своего психоаналитика до того, что тот его убивает. Он ведет свою игру до конца. Случается, что жертва обращает это насилие на саму себя, и самоубийство становится единственным способом избавления от своего агрессора.
Другим последствием, которым часто пренебрегают, является диссоциация личности (более известный термин «раздвоение личности»
[30]).
В справочнике Управления естественных наук диссоциация (раздвоение) личности определяется как нарушение функций, в нормальном состоянии не отделимых друг от друга, таких как сознание, память, самоидентификация или восприятие окружающей среды. Это феномен защиты от страха, горя или бессилия после какого-либо травмирующего события, которое настолько чуждо нормальному восприятию, что психика его либо трансформирует, либо изгоняет из сознания человека. При диссоциации личности происходит разделение того, что можно вынести, и того, что вынести невозможно, а это может привести к амнезии. Пережитый опыт фильтруется, принося таким образом облегчение или частичную защиту.
Явление диссоциации усиливает извращенное воздействие и представляет дополнительную трудность, которую необходимо учитывать при терапии.
Разрыв отношений
На все более ясно проступающую угрозу жертвы могут реагировать двояко: подчиниться и признать превосходство агрессора, позволив ему спокойно продолжать свою разрушительную деятельность; взбунтоваться и бороться за то, чтобы уйти. Покорившись слишком сильному или слишком давнему влиянию, некоторые люди не способны ни бороться, ни уйти. Иногда они могут проконсультироваться у психиатра или психотерапевта, но при этом сразу отказываются от любого фундаментального исследования. Они просто хотят «держать удар», переносить свое порабощение без особых последствий и «сохранять лицо». Длительной психотерапии эти люди обычно предпочитают медикаментозное лечение. Однако, после череды депрессий в организме человека может произойти передозировка транквилизаторов и токсических веществ, и психиатр будет вынужден еще раз предложить психотерапию. В действительности редко случается, чтобы процесс морального преследования прекратился иначе, чем с разрывом отношений, и отнюдь не лекарства позволят жертве спасти свою жизнь.
Чаще всего жертвы начинают сопротивляться, когда могут наблюдать насилие по отношению к другому человеку или когда находят союзника или опору на стороне.
Расставание, если оно вообще возможно, всегда происходит по инициативе жертвы. Процесс освобождения от агрессора сопровождается горечью и чувством вины со стороны бывшей жертвы, так как извращенно самовлюбленные люди изображают из себя брошенных жертв и в этом находят новый повод для насилия. При разрыве отношений извращенные люди считают свои интересы ущемленными и становятся придирчивыми, пользуясь тем, что жертвы, стремясь поскорее закончить этот процесс, все еще готовы идти на любые уступки.
В семейной паре шантаж и давление осуществляются через детей, если они есть, или посредством судебных процедур, касающихся совместного имущества. В профессиональной среде нередко возбуждают дело против жертвы, которую всегда можно в чем-нибудь обвинить, например в том, что человек случайно унес домой какой-либо важный документ. В любом случае агрессор жалуется на то, что его интересы ущемлены, хотя на самом деле именно жертва теряет все.
Эволюция
Если жертве все-таки удается ценой собственных усилий окончательно разорвать отношения с агрессором, все равно нельзя отрицать драматических последствий прежней жизни, в которой жертва была низведена до положения вещи. Начиная с этого момента любое воспоминание или новое событие будет иметь другой смысл, связанный с приобретенным опытом.
Физическая удаленность от агрессора в первое время приносит жертве чувство свободы: «Наконец я могу вздохнуть свободно!» По прошествии шокового периода вновь появляется интерес к работе или активному досугу, любознательность по отношению к миру или к людям и другие чувства, до сих пор блокированные зависимостью от агрессора. Однако и здесь не обходится без трудностей.
Некоторые жертвы морального преследования выходят из него, лишь сохранив плохие воспоминания, с которыми они могут совладать, — в основном это случаи непродолжительного воздействия или насилие вне семьи. Многие испытывают неприятные моменты реминисценции травмирующих ситуаций, но мирятся с ними.
Попытки забыть чаще всего ведут к возникновению запоздалых психических или соматических расстройств, как если бы страдание жило в другом теле, а психика при этом была активной и недоступной влиянию агрессора.
Пережитое насилие может оставлять легкие последствия, которые практически не мешают нормальной общественной жизни. Психика жертв кажется невредимой, но при этом все же сохраняются менее специфические симптомы, такие как попытка утаить испытанную агрессию. Это может выражаться в общем беспокойстве, хронической усталости, бессоннице, головных (или других) болях, психосоматических расстройствах (артериальная гипертония, экзема, язва желудка или кишечника и т. д.) и особенно в зависимом поведении (булимия, алкоголизм, наркомания). Когда такие люди консультируются у терапевта, им предписывают симптоматические лекарства или транквилизаторы. Врач не может установить связь между испытанным жертвой насилием, так как она о нем не упоминает, и расстройствами, от которых она лечится.
Случается, что жертвы постфактум жалуются на неконтролируемую агрессивность, которая остается с тех времен, когда они не могли защитить себя, и которая также может быть интерпретирована как переданная агрессивность.
