— Стало быть, ты их не хочешь?
— Ты шутишь. Конечно, хочу. Просто не могу поверить, что передо мной настоящая Марта Стюарт.
— О, — разочарованно тянет Элис. — А я надеялась, что утру нос Найджелле.
— Дорогая, к сожалению, тебе не хватает ее томного взгляда и крутых боков, — смеется Джо.
— Но несколько домашних булочек с голубикой, думаю, решат эту проблему.
Эмили качает головой.
— И не надейся. Это либо дано, либо нет. А вот я со своими габаритами точно сгожусь на роль Найджеллы.
— И слава Богу. — Гарри встает и обнимает Эмили, целуя ее в макушку. — Нет ничего более непривлекательного, чем тощая женщина.
— А ты удивляешься, почему я до сих пор с ним, — смеется Эмили, поднимая голову, чтобы поцеловать Гарри, а Элис отворачивается.
— О, спасибо, — с шутливой обидой в голосе произносит Гарри.
— Ну, не будь таким глупышкой, — смеется Эмили. — Итак, как насчет булочек с голубикой…
— Вообще-то их и не было. Но есть рогалики и хлеб с корицей и изюмом. Но, Эм, у нас впереди грандиозный ланч. Не наедайся сейчас, а то аппетита не будет.
— С каких это пор у меня нет аппетита?
— Сдаюсь, — смеется Элис. — Ешь сколько хочешь.
— Мне что-то нехорошо, — стонет Эмили и заваливается на диван, держась руками за живот.
— О, большое спасибо! — смеется Элис. — После всех моих стараний я слышу, что тебе нехорошо?
— Ты знаешь, что я не то имела в виду, — говорит Эмили. — Вкуснее я в жизни ничего не ела, но я объелась. Даже не верится, что в меня столько влезло.
— Даже не верится, что в тебя столько влезло. — Джо присаживается рядом и уважительно смотрит на нее. — Тебе полагается приз.
— О нет. Не заставляй меня чувствовать себя свиньей.
— Нет, я ничего не хотел сказать, кроме того, что…
— Я свинья! — Эмили берет подушку и швыряет ее в Джо.
— О! Я не это имел в виду!
— Дети, дети! — укоризненно смотрит на них Элис, стоя в дверях со стопкой тарелок в руках.
— Положить их в посудомойку? — кричит из кухни Гарри.
— Да, было бы здорово, — отзывается она. — Все ставь в посудомойку.
— Элис, брось ты все, — командует Эмили с дивана. — Дай мне возможность протрястись. Сейчас я приду в себя и все уберу.
— Эм, все в порядке. Посуду помоет машина. Я справлюсь.
— Нет. — Эмили встает с дивана. — Даже слышать не хочу. Ты столько наготовила, так что я не позволю тебе еще и убирать со стола. Иди и садись на диван. Я все сделаю вместе с Гарри.
Элис пытается протестовать, но Эмили подходит к ней и берет из ее рук тарелки, и она вынуждена подчиниться, усаживаясь на диван рядом с Джо.
— Хорошо, что они приехали, правда? — спрашивает она, прижимаясь к Джо, который рассеянно целует ее и берется за пуль телевизора, начиная скакать с канала на канал, пытаясь найти что-нибудь, что может задержать его внимание более чем на десять секунд.
— Да.
— Тебе понравился ланч?
— Просто великолепно, дорогая!
— А суп был нормальный? Не слишком острый?
— Суп? Нет, дорогая. Он был очень вкусный. Хорошо приготовлен.
Он задерживает взгляд на грудастой блондинке в бикини, которая плещется в воде.
— Джо! — укоряет его Элис смеясь.
— Что? — Он сама невинность.
— Ты знаешь что. Мы это не смотрим. И вообще, зачем нам в Рождество телевизор? Нас еще ждут подарки.
— Я его выключу, когда все придут, договорились?
— Хорошо, — неохотно произносит Элис. — Договорились.
Эмили светится от восторга.
— Как мне нравится! Обожаю! — Она накидывает расшитую бисером сумку на плечо и бросается к Элис с объятиями и поцелуями. — О Элис! Большое тебе спасибо! Мне так нравится! Спасибо, спасибо, спасибо!
— Пожалуйста, — говорит Элис, краснея от удовольствия. — А теперь очередь Гарри.
— Нет. — Гарри качает головой. — Твоя очередь, Элис. Мы с Эмили купили отдельные подарки для тебя, я надеюсь, ты не против.
— Да. Пока мы не женаты, мы решили, что и подарок не должен быть общим. К тому же мы никак не могли договориться, что тебе дарить.
— Господи, ну и глупые же вы оба, — говорит Элис, испытывая какую-то детскую радость от предвкушения большого количества подарков. — Ну, чей подарок будет первым?
— Мой первый, мой! — говорит Эмили, вручая Элис маленькую коробочку. Элис осторожно разворачивает упаковку, открывает коробочку, потом долго роется в мягкой бумаге, наконец обнаруживая мягкую подушечку, на которой покоится нежная хрустальная розочка на тонкой серебряной цепочке.
У Элис перехватывает дыхание.
— Какая красота! — И Эмили улыбается.
— Правда? Я увидела ее и сразу решила, что тебе понравится, к тому же хрустальная роза должна принести в твою жизнь любовь.
Джо удивленно вскидывает брови.
— Извини, Джо. Я не имела в виду новую любовь, смысл в том, чтобы ее все любили. Не только ты, ну, Господи, — Элис сбивается, — просто чтобы жизнь стала более красивой. Понятно?
— О Эмили, перестань говорить глупости. Какой бы смысл ты в это ни вкладывала, все равно это очень красиво. Помоги мне застегнуть. — Она склоняет голову, и Эмили застегивает у нее на шее цепочку.
— А продавщица в магазине говорила, что сначала нужно исполнить ритуал, — спохватывается Эмили. — Промыть ее в воде и уксусе, потом оставить на целый день на солнце, а после этого долго смотреть на нее, пока не очистится сознание и ты не увидишь чистый белый свет, который проходит сквозь нее. Тогда она твоя и чистая, но ты не должна никому давать ее трогать, иначе она опять станет грязной.
— Эмили? — тихо произносит Джо.
— Да?
— Когда ты успела рехнуться?
— О, иди к черту, Джо, — вспыхивает Эмили. — Между прочим, это не шутки.
Элис выбегает из комнаты, чтобы посмотреться в зеркало. Она торопится, перепрыгивая через две ступеньки, вбегает в ванную и, подходя к зеркалу, трогает пальцами хрустальную розу. «Принеси любовь в мою жизнь», — шепчет она, думая о Джо, сидящем внизу. Нельзя сказать, чтобы он стал холодным или чужим, да и вроде бы не практикует частые исчезновения, как бывало в Лондоне, и говорит ей, что любит ее, но почему-то Элис чувствует, что они стали дальше друг от друга, их интересы все больше расходятся, и Элис мечтает о том, чтобы они нашли общую опору и обрели счастье.
Время дало ей возможность посмотреть на их брак в перспективе. Время и свобода, которые она обрела здесь, в Коннектикуте, где она живет практически одна. Теперь она понимает, насколько были подавлены ее желания, пока они жили в Лондоне, где она всегда пыталась слепить из себя жену во вкусе Джо.
