На «Бисмарке» молодые матросы тоже ожидали битвы с воспаленными нервами, сдавленными глотками и урчанием в животах. Здесь тоже были сыны – гордость, надежда и тревога своих родителей, парни, которых вовлекли в войну, хотя они ни в малейшей степени не несли ответственности за ее начало. Войну, которая не брала в расчет их жен, детей и будущее. На обоих кораблях моряки одинаково убеждали себя, что «Бисмарк» и «Худ» непотопляемы. К этому внутреннему монологу примешивался страх, от которого все отнекивались, хотя и испытывали его.
Сначала два стальных Левиафана сблизились друг с другом на расстояние 15 морских миль. С этой дистанции они открыли артиллерийский огонь. В ходе сражения они сократили расстояние, разделявшее их, примерно до 5 миль. «Бисмарк» сопровождал «Принц Эйген», «Худ» – новый линкор «Принс оф Уэйлс», ошибочно принятый немцами за однотипный корабль «Кинг Джордж V». В пределах видимости находились также крейсеры «Норфолк» и «Саффолк».
5.35 утра (по среднеевропейскому времени). Через несколько минут в Датском проливе в точке с координатами 60 градусов 5 минут северной широты и 38 градусов западной долготы разыгрался чрезвычайно впечатляющий морской бой.
Группой кораблей крейсера «Худ» командовал вице-адмирал Ланселот Е. Холланд, опытный командир с высокой репутацией, заработанной служебным положением, долговременной службой и специальными знаниями. Англичане считали «Худ» национальным символом. Корабль был спущен на воду более двадцати лет назад, он считался плавучим чудом. Занимал ведущее место в военно-морских парадах. Где бы ни собирались продемонстрировать имперскую мощь, появлялся «Худ». Его изображения помещались в школьных учебниках, в витринах магазинов, на стенах тысяч частных домов. Хотя эксперты отметили в корабле после его спуска на воду некоторые недостатки, общественность и Королевский флот относились к «Худу» с большим почтением. Но это чрезмерное почтение стоило жизни 1416 морякам.
Адмирал Лютьенс вел свои корабли все ближе и ближе к эскадре противника. Ему пришлось принять бой, который прежде, согласно его приказам, следовало избегать. Командующему германским флотом каждую минуту докладывали в срочном порядке о сокращении расстояния до противника. Наконец, в 5.52 утра поступило разрешение открыть огонь.
Сигнальные флажки поднялись к нок-рее «Бисмарка». «Принц Эйген» немедленно откликнулся залпами орудий. Затем открыл огонь и «Бисмарк». Снаряды с грохотом вылетали из жерл орудий. Каждую из четырех орудийных башен обслуживали 64 человека. 64 человека с бледными, потными лицами, смеющимися глазами и сухими, потрескавшимися губами. Огромные 380-миллиметровые орудия заряжались автоматически. Паузы между залпами составляли двадцать две секунды. Снаряды с воем проносились в юго-восточном направлении.
– Накрывающим огнем – залп! – скомандовал в микрофон командир первой орудийной башни.
«Бисмарк» бил по «Худу». С каждой минутой его залпы ложились точнее. Фонтаны воды величиной с дом взлетали вверх все ближе и ближе к корпусу корабля.
Вице-адмирал Холланд допустил роковую ошибку. Он спутал «Принц Эйген», возглавивший эскадру, с «Бисмарком» и сконцентрировал сначала огонь на менее мощном корабле. Он занял неудобную позицию. Его корабли ринулись на врага в развернутом строю почти под углом в 90 градусов. Следовательно, «Худ» находился прямо перед лобовыми орудиями линкора «Принс оф Уэйлс». Ни один из кораблей не мог использовать кормовые орудийные башни. Корабли шли в бой, сократив свою огневую мощь наполовину.
Но их орудия били точно. Третий залп накрыл противника. Затем «Худ» получил первое прямое попадание в грот-мачту. С «Принца Эйгена». Занялось пламя и быстро распространилось дальше. Орудийная команда носилась по палубе под градом снарядов.
И все-таки «Худ» вел огонь не по той цели…
Повреждения на «Принс оф Уэйлс» были посерьезнее. Снаряды попадали в него один за другим. 380-миллиметровый снаряд снес мостик. Палуба корабля выглядела как скотобойня. В живых остались только капитан Лич и старшина-сигнальщик. По переговорной трубе, связывающей мостик со штурманской рубкой, поток густой липкой крови стекал на стол с картами. Но прямо за дверью в орудийной башне мощного взрыва даже не услышали. «Принс оф Уэйлс» продолжал вести огонь…
Как раз в то время, когда палубный самолет собирался стартовать для облета цели, он был выведен из строя следующим залпом. Обломки полетели за борт. «Что, черт возьми, случилось с „Худом“, – спрашивал себя командир „Принс оф Уэйлс“, – какого черта он не ведет огонь по „Бисмарку“?»
Технические неполадки в работе орудийных башен нарастали. Временно переставали действовать стволы, заклинивало поворотный механизм башен. Становилось очевидным, что корабль отправили в район боевых действий преждевременно, без достаточных испытаний. Заводские специалисты все еще находились на борту. Они принимали участие в бою, помогая ликвидировать постоянно возникающие поломки в механизмах орудийных башен.
Германский флагман тоже получил первые попадания снарядов. Сразу после этого «Норфолк», оставшийся вдали – корабль не принимал никакого участия в бою, – заметил, как с «Бисмарка» поднимаются клубы черного дыма. Снаряд противника разрушил прибор, регулирующий поступление сжатого воздуха в катапульту.
Наконец, «Худ», развернувшись, улучшил свою боевую позицию. Но было уже поздно.
Море полыхало огнем. Стальную громадину покрывали дым и пламя. Ствол каждого орудия изрыгал разрушительный заряд. Командир первой орудийной башни Шнайдер отдавал приказы хладнокровно и спокойно. Орудия стреляли с небольшим недолетом. Следующий залп борта или еще один после него должен был накрыть «Худ».
В лазарете лежал матрос Бюргер. Каждый раз, когда били орудия, он пытался выпрыгнуть из кровати, но сидевший рядом дежурный по лазарету унтер-офицер Цайгер заставлял его снова опускать голову на подушку.
– Что это, – спрашивал Бюргер, – бьют наши пушки или в нас попадают снаряды?
– Заткни свой рот, – отвечал унтер-офицер. – Скоро узнаешь, что происходит.
Хотя матрос не чувствовал боли, он держал обе руки на прооперированном месте.
Старший матрос Линк думал о венчании по доверенности и потел. Линденберг кричал, хотя все его хорошо слышали. В рундуке каталась из стороны в сторону бутылка бренди. Никто о ней и не думал.
Ни у кого не было вообще времени или настроя думать. Перед глазами моряков, у их рук находились холодная металлическая рукоятка, панель с мигающими сигнальными лампочками и громкоговоритель, по которому непрерывно передавались команды. Ни один из тех, кто манипулировал электричеством под палубами, словно он проводил испытания, а не вел бой насмерть с самым крупным в мире боевым кораблем, не мог видеть того, что происходит.
В следующую секунду это случилось. Невероятное, грандиозное, уникальное событие. Величайший миг в истории германского флота. Самое тяжелое поражение в истории британского флота. Удачный залп «Бисмарка», удачный залп, стоивший жизни личному составу корабля противника численностью 1416 человек.
