Адмирал Тови лишился точной информации. Ему пришлось сделать три допущения:
«Бисмарк» направляется к германским кораблям снабжения, уже поджидающим его в Атлантике, чтобы заправиться и приступить к нападениям на торговые суда.
«Бисмарк» получил повреждения и вынужден двигаться к побережью Франции.
«Бисмарк» направляется обратно на Балтику для участия в торжествах по случаю победы с целью укрепить боевой дух немцев.
Сэр Джон Тови считал бесспорным, что «Бисмарк» попытается прорваться в Атлантике к одному из портов на побережье Франции. Он принял меры, целиком исходя из этого допущения. Решение возлагало на адмирала большую ответственность. Оно было историческим…
Его беспокоил больше всего недостаток топлива. Королевский флот не имел судов снабжения. Боевые единицы действовали таким образом, что могли заправляться на многочисленных британских базах. В Атлантике, где не было баз, а операции длились несколько дней и требовали невероятных крейсерских маневров, корабельное топливо расходилось быстро. Кроме того, адмирал должен был помнить о необходимости для кораблей отечественного флота возвращаться в порты после очередного боя с «Бисмарком».
Он собрал свои корабли в точке с координатами 60 градусов 20 минут северной широты и 13 градусов восточной долготы. К «Кинг Джорджу V» присоединились линкор «Рипалс» и авианосец «Викториес», экипажи самолетов которого только что прибыли на борт корабля и должны были взлетать с палубы авианосца для боя с противником, не имея опыта.
Подошли также крейсеры «Галатея», «Аврора», «Кения», «Гермиона» и 9 эсминцев.
С востока шел линкор «Родней» встретить адмиральский корабль в сопровождении 3 эсминцев.
С юга спешил линкор «Рамильи».
Отряд кораблей Средиземноморского флота под командованием адмирала Сомервила шел от Гибралтара. Отряд включал линкор «Риноун», авианосец «Арк Роял» и тяжелый крейсер «Шеффилд».
4-я флотилия эсминцев в составе «Казак», «Маори», «Зулу», «Сикх» и «Пиорун» располагалась в порту на юге Ирландии.
Эсминцы «Тартар», «Машона» и «Сомали» патрулировали район активности подводных лодок примерно в 400 морских милях от французского побережья.
Крейсеры «Эдинбург» и «Дорсетшир» отозвали от берегов Африки. Они преграждали путь на юг.
Эсминец «Юпитер» и крейсер «Коломбо» располагались в районе с координатами 41 градус 30 минут северной широты и 17 градусов 10 минут западной долготы. Таким образом, зона площадью 1000 квадратных морских миль была герметично закупорена. Сюда стянули все наличные боевые корабли. Вопреки всем законам тактики авианосцы шли без эскорта. Из-за охоты на «Бисмарка» конвои торговых и транспортных судов лишили крейсеров и эсминцев. В то время как адмирал Тови задействовал свой флот для преследования и решающего боя, он получил с «Норфолка» пугающую телеграмму: «Контакт утерян. „Бисмарк“ и „Принц Эйген“ исчезли».
Это означало, что германский флагман прорвался через кордон…
В это черное воскресенье 24 мая 1941 года Королевскому флоту чертовски не везло. Во-первых, в 5.56 утра его идол «Худ» разлетелся от взрыва на куски расплавленного металла… Затем, после целого дня напряжения всех сил и нервов с целью избежать именно этой вести, сэр Джон Тови получает телеграмму: «Контакт утерян».
Как это могло случиться? Каким образом германская эскадра испарилась, когда каждое ее движение находилось под наблюдением, прослеживалось и подлежало оповещению по инстанции в течение нескольких часов?
Дело в том, что к середине дня от голубого шелка небесного свода ничего не осталось. Его уничтожили шквалы снега и дождя. Небо заволокли тяжелые, грязно-серые облака, словно оно не хотело видеть безжалостную войну на море.
К этому времени командующий германским флотом адмирал Лютьенс уже принял ошибочное решение.
Когда «Принс оф Уэйлс» вышел из боя, а командующий флотом молча и без всякой реакции наблюдал за его маневрами, к нему обратился капитан Линдеман:
– Предлагаю преследовать его, герр адмирал. На корабле противника пожар, видимо, он не сможет уйти.
– Нет, – ответил бесстрастно Лютьенс.
Офицеры на мостике еще раз наблюдали инцидент, свидетельствовавший о радикальном расхождении во взглядах двух старших военачальников.
Капитан Линдеман продолжил:
– В таком случае нам следует изменить курс, герр адмирал, стать на ремонт либо дома, либо в одном из французских портов.
– Нет, – отрезал адмирал во второй раз. – Мы будем держаться данного курса.
Он и не пытался дать какие-либо пояснения. Резкий тон, ледяное выражение лица и привычка к безусловному подчинению тех, кто стояли ниже рангом… Он не терпел возражений даже тогда, когда стоял вопрос о судьбе тысяч людей.
Через несколько часов Лютьенс продолжал держаться своего решения.
Он полагал, что «Норфолк» и «Саффолк» все еще преследуют «Бисмарк». Адмирал не знал, что из-за плохой погоды британские радары образца 1941 года могли определять местонахождение цели не более чем на дистанции 10 морских миль. Импульсы от сканеров достигали противника, но не располагали достаточной мощностью, чтобы вернуться к исходной станции.
Лютьенс передал на корабль сопровождения «Принц Эйген» телеграмму следующего содержания: «Отрываемся от преследователей. „Бисмарк“ возьмет курс на юго-запад. „Принцу Эйгену“ держаться нынешнего курса еще три часа, заправиться от судна снабжения и продолжить борьбу с торговыми судами самостоятельно. Подтвердите полученные распоряжения».
В 6.20 утра «Бисмарк» поменял курс на юго-западное направление. «Принц Эйген» ушел прежним курсом. Отныне два германских корабля действовали самостоятельно.
Что касается британских крейсеров, то они скрылись в тумане. Перед сменой курса «Бисмарк» сделал несколько залпов в направлении «Саффолка» в надежде избавиться от него навсегда.
Англичане не знали тогда, что снова обнаружат «Бисмарк» и опять его потеряют.
Предоставленный самому себе во враждебной Атлантике, тяжелый крейсер «Принц Эйген» будет бороздить море без флагмана «Бисмарка». Из-за неполадок в двигателях крейсер ляжет в дрейф. Он устранит неполадки. Доберется до корабля снабжения, израсходовав последнюю каплю горючего. В отсутствие флагмана «Принц Эйген» пройдет незамеченным мимо патрулирующих кораблей противника и прибудет в Брест.
Но сначала он пережил ужасное испытание.
Это было 27 мая 1941 года. В 2.00 пополудни моральное состояние экипажа «Принца Эйгена» упало до предела. «Бисмарк» больше не слал радиограмм. Позывные западного морского командования остались без ответа.
Атлантика простиралась перед «Принцем Эйгеном» пустынным пространством. Но вот командир корабля получил ужасную весть…
В это время матрос Хайнц Трегер занимался буем для постановки дымовой завесы. Высокий и сильный, он был почти бледен, на грани срыва. Работал весьма неловко. Позади него стоял унтер-офицер Дегринг.
