«Дорсетшир», набрав максимальный ход, лег на новый курс.
Крики о помощи уцелевших моряков «Бисмарка», теперь уже тщетные, постепенно затихали в бурных водах Атлантики.
Немецкими моряками завладело море, поглощая сотнями смелых людей, прошедших сквозь ад. Они стали его добычей. Судьба записала их слепо и жестоко в списки пропавших без вести, превратив их жен во вдов, а детей в сирот. Она стерла различия в званиях и должностях, теперь все равны – просто мертвецы…
Подобная сцена разыгралась у левого борта британского эсминца «Маори». Здесь обрубили канаты, как только заметили подлодку, немецкие моряки также попадали в море с концами канатов в руках, бросив последний отчаявшийся взгляд на корабль противника, который принял на борт десяток их более счастливых товарищей. Но они ничего не знали о германских подводных лодках, которые стали невольным смертным приговором. Не знали они и о том, что англичане возвращались на базу, почти исчерпав запасы топлива, и по этой причине тоже не могли тратить время на спасение оставшихся в море немецких моряков.
Моряки гибли десятками и сотнями. Их мольбы о помощи звучали все реже и реже.
Некоторые прощались друг с другом, обменивались последними рукопожатиями, обнимались. Через несколько часов их видели с кораблей, проходивших мимо этого места. Двоих вырвала у смерти подлодка вскоре после полудня.
Все остальные к этому времени погибли. Как принято говорить, «смертью героя»…
Даже ожидая атак вражеских подлодок, экипажи «Дорсетшира» и «Маори» стремились спасти жизнь германских моряков, поднятых ранее на борт. Многим угрожало удушье. С них сняли спасательные жилеты и промасленную робу, а покрытые пленкой тела оттирали бензином. Их закутывали в одеяла и тормошили до тех пор, пока те не приходили в сознание. Давали дышать чистым кислородом, желудки промывали бренди или виски, выделяли лекарства, шоколад, сигареты. Британские моряки добровольно сдавали кровь.
На «Дорсетшир» приняли 83 моряка с «Бисмарка», на борт «Маори» – 30. Половине из них еще угрожала смерть – тем, кто наглотался топливного масла и не мог дышать, пострадал от инфарктов, утратил зрение и потерял много крови. Англичане сделали все, что могли.
Они лечили немцев так, как лечили бы своих соотечественников. Когда на корабле истощились продовольственные запасы, британские моряки делились своими пайками. На «Дорсетшире» продовольственная норма для экипажа была урезана вдвое. Но военнопленным давали возможность есть все, что они хотели и могли.
Тем не менее на «Маори» не обошлось без эксцессов. Пленные кричали и бегали по лазарету, пытаясь разгромить его, отбивались от медперсонала и не позволяли лечить себя. Напряжение нарастало. Делалось все возможное, чтобы успокоить немцев. Но безрезультатно.
К месту происшествия поспешил военврач. Возможно, первый спасенный немец, капитан-лейтенант, который крепко спал после принятия снотворного, поможет успокоить своих сослуживцев. Он будил Вернера Нобиса, пока тот не проснулся.
На это ушло несколько минут.
– Вы говорите по-английски? – спросил нетерпеливо военврач.
– Да, сэр.
– Сможете мне помочь?
– Конечно, – ответил Нобис.
– Ваши люди должны немедленно успокоиться и лечь спать, – продолжал военврач. – Я хотел сделать им инъекции морфия, но они не позволили. Дайте мне вашу руку, быстрей.
Нобис попытался встать, но ноги его разъехались. Военврач помог ему устоять. Покачиваясь после сна, немецкий офицер добрался до лазарета, где обстановка накалялась.
– Тихо, матросы! – крикнул Нобис. – Не теряйте разума. Вам ничего не угрожает. Томми хотят вам помочь.
– Я не позволю им отравить себя, – заныл старшина. – Они уже умертвили своими инъекциями троих.
– Вздор, – грубо оборвал его Нобис. Он почти преодолел слабость. Но приходилось изо всех сил бороться с усталостью. – Послушайте, – продолжал он, – ампулы содержат морфий. Небольшая доза поможет вам уснуть. Проснетесь завтра в прекрасном настроении. Даю слово.
Он обменялся несколькими словами по-английски с военврачом, стремясь показать своим людям, что может нормально общаться с британцами. Затем Нобис упал в обморок. Два британских моряка уложили его на койку.
Немецкие моряки сразу успокоились. Они были смущены. Возбуждение последних нескольких часов давало о себе знать. Им было стыдно за свое поведение. Они поняли, что вновь стали жертвами пропаганды, которая пичкала их день за днем историями о зверствах противника.
С этого момента все пошло в нормальном русле. Моряки с готовностью принимали успокоительное, благодарно улыбаясь. Лазарет, вместивший 30 человек, спасшихся с «Бисмарка», погрузился в глубокий оздоровительный сон без сновидений, который продолжался десять – четырнадцать часов без перерыва. Проснувшись, они еще не осознавали, что ужас войны отступил от них, что для них она закончилась…
Для англичан, все еще находившихся в зоне досягаемости самолетов люфтваффе и германских подводных лодок, операция «Бисмарк» еще не завершилась. 27 мая 1941 года в 13.00 агентство Рейтер объявило, что германский флагман потоплен. В 1.22 западное командование ВМС Германии попросило командующего флотилией, находившегося на «Бисмарке», уточнить местоположение корабля. «Бисмарк» не ответил…
С британской стороны в операции участвовали 8 линкоров и крейсеров, 2 авианосца, 4 тяжелых крейсера, 7 легких крейсеров, 21 эсминец и 6 подводных лодок. Кроме этого, их поддерживали с воздуха самолеты морской авиации. Эти силы, координируя свои действия, сумели нанести такой урон германскому флагману, что экипажу пришлось затопить его. Это, конечно, не могло компенсировать потерю «Худа», который являлся национальным символом…
После того как «Бисмарк» уже затонул, англичане предприняли последнюю и совершенно бессмысленную атаку на него самолетов-торпедоносцев. Эскадра вице-адмирала Сомервила находилась слишком далеко от «Бисмарка» на заключительном этапе боя, чтобы принять в нем участие, но достаточно хорошо слышала артиллерийскую канонаду. В донесениях сообщалось, что подчиненные ему силы действуют в соответствии с планом. Поэтому вице-адмирала сильно обеспокоили три радиограммы, поступившие одна за другой: «„Бисмарк“ еще на плаву»; «Эскадра сэра Джона Тови не в состоянии потопить корабль артиллерийским огнем»; «Линкоры эскадры прерывают операцию из-за недостатка топлива».
В этих обстоятельствах сэр Джон Сомервил решил вновь задействовать самолеты авианосца «Арк Роял». Вскоре после их вылета «Дорсетшир» радировал: «„Бисмарк“ затонул».
Последовал приказ торпедоносцам – вернуться. Поскольку посадка на палубу авианосца самолетов с торпедами на борту при сильном волнении моря представлялась небезопасной, им пришлось сбросить боезапас в море. Только они сели на палубу «Арк Роял», как авианосец атаковал двухмоторный «Хейнкель», но неудачно.
Теперь отряд Н развернулся и взял курс на Гибралтар.
