В начале войны были случаи массового дезертирства из Красной армии, и многие из дезертиров шли добровольно служить в наши войска по самым различным причинам. Известные у нас под названием «помощники», эти служащие до того, как были взяты в плен или дезертировали, служили в Красной армии. Многие из них добровольно служили у нас, желая избежать ужасных условий лагерей для военнопленных, находившихся далеко в тылу, за пределами юрисдикции прифронтовых войск, где они терпели бы невообразимые лишения. Существовало различие между теми помощниками, которые пришли к нам из лагерей для военнопленных, и теми, кто пережил голод и принудительный труд при режиме Сталина, а потому стал ненавидеть большевиков.
Свободолюбивый горный народ Кавказа, бродячие кочевники степей и крымские татары столетиями защищали от русских себя и свой образ жизни. Немалую роль играла и религия, так как исламские крымские татары яростно защищали свою религиозную свободу.
Среди личных вещей генерала Линдемана было несколько писем, написанных русскими «помощниками» своим родственникам, а к этим письмам был приложен официальный перевод, выполненный почтовым цензором, ефрейтором Петером Теслыком.
Алиев Намбед, полевая почта № 17433
«Не верь никому, кто скажет тебе что-то другое. Двадцать лет мы были пленниками безбожных Советов, мы голодали и трудились день и ночь. Сейчас мы изо всех сил и от всего сердца хотим помочь германской армии. Всемогущий Аллах даст нам силы, чтобы помочь разбить и уничтожить безбожного врага. Да поможет нам Аллах».
Сатейров Ветут, пп № 27076 (сап. бат., 132, 3-я рота) «С этого времени дела для нас пойдут лучше, чем когда-либо при Советах. Для нас, татар, наступает новая эра. В будущем мы уже будем работать не на других, а на себя».
Исламов Саид Налил, пп № 29787В
«Отец, 4 апреля я приехал в Крым. Здесь хорошо. Мы живем вместе с германскими солдатами, мы едим и пьем вместе. Каждую неделю мы моемся. Солдаты очень дружелюбны по отношению к нам, и здесь никогда не бывает скучно. Когда приходят офицеры, они не такие высокомерные, а очень дружески к нам настроены. Офицеры также дружны с солдатами, а солдаты уважают офицеров. Солдат никогда не мучают, совсем наоборот. Большевики всегда говорили о социализме, но когда сравниваешь, то социализм – у немцев, а не у большевиков. Настоящий социализм – в германской армии: товарищество, равенство, уважение друг к другу, справедливость и дружба. Эти качества обеспечат конечную победу».
Татарин
«Я могу тебе сказать, что 24-го партизаны с гор напали на деревни Тайган, Район и Карабузар. Потом подошли шестьдесят немцев и пятьдесят добровольцев-татар, которые сражались до следующего утра, чтобы выбить партизан из района. Партизаны украли скот, овец и лошадей».
Куртамелов Вазим, пп № 16691
«Я живу для германской армии, и вместе мы уничтожим большевистского врага. Я борюсь за свободу татарского народа и чтобы освободить исламскую религию от большевистского ига. Каждую пятницу мы ходим в мечеть и молимся. Если я выживу в этой войне, я стану деревенским муллой».
Север Натур, пп № 12963
«Дела идут хорошо, о нас не беспокойтесь. Мы уже привыкли к этой жизни, мои немецкие товарищи – хорошие люди. Их щедрость трудно себе представить после того, как мы жили при Советах. Офицеры здесь тоже живут вместе с нами. Напиши мне молитву и пришли».
Абламит Метшит, пп № 00462 (бат. разведки 132) «Мечеть вновь открыта, и все ходят молиться. Мы опять живем, как в старые времена. Аллах снова благословил нас».
Письмо, написанное женой в ответ на весточку, полученную от «помощника», описывает страдания гражданского населения.
«Здравствуй, муж мой!
Мафрем, я шлю свой привет и желаю тебе доброго здоровья. Твой сын Рослак, твоя дочь Нарья, сестра Айша и племянница Лемара тоже шлют приветы.
Мафрем, твоего брата выпустили, и он сейчас работает в селе парикмахером. От старосты мы ничего не получали. Раз в неделю мы получаем хлеб. Денег нет, и, когда мы просим помощь, староста отказывает. Не надо было тебе возвращаться на службу. Пожалуйста, не спрашивай, как мы живем, слова – ничто. Мы живем плохо. Тебе, может быть, надоело, поэтому ты оставил свою семью. Тогда можешь жить один, потому что, когда ты вернешься, не найдешь ни своей жены, ни детей».
У нас в роте был Алекс, бывший советский солдат кавказского происхождения, взятый в плен в бою одним из наших подразделений. Он никогда не видел лагеря для военнопленных, был у нас конюхом, а также исполнял обязанности повара. До самых последних дней войны он оставался верным и стойким помощником в тыловых частях. К нам также поступало много помощников из лагерей для военнопленных, которые пошли служить добровольно.
Армия делала все, что в ее силах, чтобы улучшить условия жизни пленных, которых из-за отсутствия транспорта нельзя было перебросить в тыл из зоны боев. Наши пайки уменьшали, чтобы прокормить этих пленных, а уровень смертности, пока они были в нашем ведении, не превышал 2 процентов, что просто замечательно, если учесть, что большинство пленных были истощены или ранены при взятии.
Когда русские успешно высадились в Феодосии, захват одного лагеря, в котором находилось пять тысяч пленных, казался неминуем. Пленные в большинстве своем стремились получить разрешение идти на Симферополь к немецкой линии обороны, чем быть освобожденными советскими войсками. Переход был проведен, причем не было нужды использовать конвой, чтобы не допустить бегства. Вероятно, пленные отлично знали о приеме, который ожидал их за то, что они сдались германской армии.
Ряд бывших военнопленных добровольно пожелали сражаться с партизанскими частями в тыловых районах и доказали свою эффективность при защите важных коммуникаций и транспортных маршрутов. Как-то даже сообщалось, что различные партизанские группы и бандиты затевают открытую борьбу между собой за контроль над отдельными районами и географическими участками, что позволяло выявить различие между теми, кто организован и напрямую снабжается советским правительством, и теми частями, которые считают себя независимыми от центральной власти.
На Крымском полуострове тоже существовали партизанские отряды. Действуя с баз в глубине гор Яйла, они вербовали сторонников из числа местных жителей и разбросанных остатков подразделений Советской армии. Такие партизанские отряды были подготовлены и хорошо организованы еще до вторжения, а глубоко в горах находились большие, хорошо обустроенные склады с боеприпасами и продовольствием. В партизанские части входило немало женщин, многие из которых потеряли мужей, сыновей и других членов семьи в боях с нашими войсками в начале войны.
Дорога вдоль южного берега часто подвергалась атакам, временами, чтобы обеспечить тыловым колоннам безопасный проход, было необходимо придавать им тяжелое оружие. Большей частью силы безопасности формировались из румынских войск или добровольных татарских и казачьих рот, поскольку германские войска до последнего солдата использовались на фронте. Для Восточного фронта стало нормой, что партизаны воевали жестоко и без законов, представляя собой постоянную угрозу любому тыловому району.
