Круглосуточное присутствие Джека в СМИ начало влиять и на его отношения с Диком, который стал выглядеть на его фоне не CEO, а рядовым сотрудником.
Когда Джек появлялся на телевидении, его часто представляли как CEO и Square, и Twitter, и Джек не считал нужным исправлять эту ошибку. Неправильная информация о должности Джека в Twitter стала закрепляться в сознании руководителей других компаний, журналистов и даже городских таксистов. Однажды Дик поймал такси на пути в офис Twitter со встречи в городе.
– Куда ехать? – спросил таксист.
– Угол Маркет и Десятой, – ответил Дик. – Офис Twitter.
Таксист объяснил, что ему придется высадить пассажира на углу, потому что на Маркет-стрит совсем негде остановиться.
– Так происходит каждый раз, когда я там кого-нибудь высаживаю, – объявил водитель. – Надо устроить место около офиса Twitter.
– Наверное, мне удастся что-то с этим сделать, – сказал Дик, с пониманием отнесясь к жалобе водителя. – Все-таки я CEO Twitter.
Водитель повернулся, с любопытством посмотрел на Дика и произнес:
– О, так вы и есть Джек Дорси!
Дик только вздохнул. Но сотрудники компании знали то, чего не знала публика: всем управлял Дик.
Последний год он чрезвычайно много работал над подъемом морального духа компании после бурных лет смены CEO. Сотрудники Twitter искренне полюбили Дика, а он, в свою очередь, заботился о компании и о людях. Он не останавливался ни перед чем для сохранения этических принципов, заложенных Эвом, Бизом и Голдмэном, и продолжал отклонять любые запросы властей относительно пользователей Twitter. Он помнил, что отвечает за то, чтобы Twitter стал успешной и прибыльной компанией. Дик и Али Рогвани стали отключать сторонние ленты, страхуя себя от перетягивания людей конкурентами, подобными Биллу Гроссу.
Рано утром, после того как сотрудники распаковали коробки, расставили на новых рабочих местах книги, клавиатуры, компьютеры и разные безделушки, Дик созвал всех на первую Чайную паузу в новом офисе. Он вышел перед сотрудниками и поприветствовал их в новом доме – доме, подходящем крупной компании с корпоративным духом. Компании, которая в 2012 году под руководством Дика доросла до стоимости 10 миллиардов долларов. Компании, которая стала зарабатывать до миллиона долларов в день на спонсорских твитах и другой рекламе и к концу года получила существенную прибыль. Реклама принесла за год несколько сотен миллионов. Под руководством Дика компании удалось решить проблемы отключения сайта, который теперь работал практически 100 % времени. Менее чем через два года компания запланировала выход на биржу. Как рассчитывали инвесторы, она должна постепенно достигнуть стоимости 100 миллиардов долларов.
Когда все расселись, Дик вышел вперед, взял в руки микрофон и рассказал об одном своем недавнем решении.
Он рассказал, что, давая инструкции грузчикам о перевозке произведений искусства из старого офиса в новый, попросил оставить на месте только одну работу. Она висела на Фолсом-стрит с декабря 2009 года. Это работа в черной рамке с белыми краями. По иронии судьбы, ее повесили вверх ногами. И там жирными белыми линиями по темному фону написаны 30 букв: «Давайте завтра делать ошибки лучше».
Дик объяснил, что новый офис понадобился Twitter, чтобы расти как компании. Покончить с бесконечными падениями сайта и длинным списком других проблем, отравлявших ее детство.
– Мы оставляем лозунг про ошибки в старом здании. Это больше не наш стиль работы.
Что происходит?
Каждый день Крис Хэдфилд, командир 35-й экспедиции на Международной космической станции, выглядывал из иллюминатора космического корабля, брал цифровую камеру и делал несколько небольших квадратных фотографий Земли. Затем переплывал по кораблю к спальному отсеку, загружал фотографии в компьютер и отправлял в Twitter. Такие кадры подавляющее большинство из семи миллиардов, вертевшихся на планете где-то под ним, просто никогда не смогли бы увидеть.
Он сделал кадры Ближнего Востока, где выступления против диктаторов по-прежнему организовывались через Twitter. Он сделал снимок Рима, где новый папа теперь разговаривает с миллионами католиков 140-символьными проповедями. Он снял Вашингтон, откуда президент США регулярно обращается к нации через Twitter. Он сфотографировал Израиль и Сектор Газа, где война, старая как мир, теперь проходит и онлайн, в Twitter. Он зафиксировал на камеру сотни миллионов людей, отправляющих очередной миллиард твитов в неделю на всех языках мира из любого уголка планеты.
24 января 2013 года он пролетал над Сан-Франциско и сделал снимок города, где Twitter родился. Затем отправил этот кадр в Twitter. Если увеличить снимок, можно разглядеть мост Золотые Ворота, его широкие красные колонны, устремленные в небо, и всю бухту Сан-Франциско. Ту самую, по которой несколько лет назад плавала, а потом выпивала в баре «Якорь Сэма» группа друзей, работавших в небольшой неудачливой компании Odeo, занимавшейся подкастами. Эти десять человек и способствовали, каждый по мере сил, созданию Twitter.
Если вам удастся многократно увеличить фотографию капитана Хэдфилда, то в хитросплетении улиц, домов, офисных зданий, парков и пляжей вы сможете разглядеть Джека, Эва, Биза и Ноа, бродящих по городу – вместе и поодиночке.
Летом 2012 года Ноа вместе со своей подругой Дельфиной боязливо вошел в кабинет врача. Они подошли к стойке, представились дежурной сестре и заполнили необходимые бумаги. Затем сели в приемной, сложили руки и слушали биение сердца друг друга.
Ноа вернулся в Сан-Франциско в середине 2011 года, решив, что пришло время снова жить нормальной жизнью, а не той, которую он вел последние два года. Он сложил свое имущество в картонные коробки и поехал из Лос-Анджелеса на север той же дорогой, по которой когда-то двигался на юг. Twitter не возник бы без Ноа, но теперь из-за Twitter исчез сам Ноа.
Время лечит любые раны, но некоторые оставляют слишком заметные шрамы. Поэтому Ноа, поселившись в том же городе, снял вместе с Дельфиной квартиру в совершенно другом районе, завел новых друзей, не имевших отношения к IT-сфере, – людей, которые не могли бы стать его бизнес-партнерами.
Затем в июле 2012 года им сообщили приятную новость, и они отправились к врачу.
Их вызвали, они отправились по коридору, открыли дверь в относительно темную комнату. Повсюду развешаны мониторы. Мигающие огоньки. Периодический писк датчиков. Дельфину попросили лечь на кровать и отдать блузку Ноа, нервно наблюдавшему за процессом. Подошел врач, нажал несколько кнопок на разных приборах и начал аккуратно смазывать гелем живот Дельфины. Ноа сжал ее руку в своей ладони.
После долгой паузы врач посмотрел на монитор, затем перевел взгляд на Ноа с Дельфиной.
– Поздравляю, – сказал он с улыбкой. – У вас будет маленькая девочка.
Ноа посмотрел на Дельфину, и на глазах у него выступили слезы. Через несколько секунд уже всё лицо было мокрым. Дельфина посмотрела на Ноа и улыбнулась теплой, счастливой улыбкой. За эти годы он выплакал миллионы слез. Но в одиночестве. В кровати, в фургоне. На этот раз он плакал от радости. Он всегда хотел дочку, мечтал о девочке, которую мог бы носить на руках, укачивать, целовать, холить и лелеять. Любить. О маленькой девочке, которую он мог бы любить. И вот она появилась.
