К тому же нео устали, начав путать приклад со стволом. Уж слишком много нового они узнали за один раз, и информация не хотела вмещаться в их мозги. Они ведь, мозги, не безразмерные. Если сильно напрячь, могут и лопнуть. Вот Нави и сказала, что занятия продолжатся с утра, когда мозги после сна еще свежие и хорошо запоминают.
На ночь пленного хомо заперли в чулане. А наутро выяснилось, что он сбежал. Оказалось, в стене каморки находилась дверь, закрытая шкафом. Нео никогда этот шкаф не двигали и о двери ничего не знали. А она вела в подземный тоннель. Ушлый сержант сообразил отодвинуть шкаф, открыл заржавевший замок и сбежал.
Вот почему Иван так и не узнал, как надо стрелять из карабина.
– У вас были только карабины? – спросил Тим.
– Еще винтовки. Но всего две. С трубкой наверху.
– Что еще за трубка?
– Чтобы смотреть туда, когда стреляешь. – Мохнач сложил большой и указательный пальцы кольцом и приставил их к глазу, изображая, видимо, окуляр. – Далеко стреляешь. И попадаешь.
– Понял, – сказал Тим. – Винтовка для снайпера. Знаю, слышал. Значит, у вас карабины и две винтовки.
– Еще гранаты есть. И порох.
– О порохе пока не надо. Сержант вас научил, как гранаты бросать?
– Научил. Сказал – выдергивай чеку и бросай. Очень просто.
– Очень просто?
– Ага.
– Ну-у, – протянул Тим.
В гранатах он разбирался еще меньше, чем в автоматах и карабинах. Можно сказать, совсем не умел ими пользоваться. В прошлой жизни, о которой почти ни черта не помнил, возможно, и умел. Но не в этой. В этой он только слышал о существовании «маленьких бомб», которые бросают рукой, а они взрываются. Слышал от Михея. Но не видел.
В реальности с действием гранат Тим столкнулся лишь сегодня утром во время боя у развалин котельной. Тогда, когда в их БТР, как выкрикнул один из маркитантов, «засадили эркэгэшкой» – бронебойной гранатой. Затем маркитант вытащил из подсумка продолговатый предмет с ручкой, напоминающий репу, и швырнул его в сторону капитолийцев.
Тим догадался, что это тоже была граната. Но что именно маркитант сделал с ней перед броском, Тим не заметил – кроме того, что тот сжимал ее в ладони. Ну, это понятно – как бросить предмет, не обхватив его?
Затем, в ответку, к ним прилетела очередная граната от капитолийцев, и маркитант погиб. Тима тоже секануло осколком по голове, да спасла каска. Так что об убойных свойствах гранат Тим представление имел. А вот об их устройстве…
О чеке́, правда, слышал. Михей упоминал, что есть у гранат такая штука, которая не дает тротилу взорваться раньше времени. И рычаг еще какой-то есть. Но для чего он нужен, Тим не помнил. А может, и Михей не рассказал. Он тогда уже сильно спать хотел, мог и упустить второстепенную деталь.
Тем не менее что-то в рассказе мохнача Тима насторожило. Была там вроде бы какая-то нестыковка, да вот только непонятно какая. И он спросил:
– А хомо этот показывал вам, как гранату бросать? Или только объяснял?
– Нет, сам не показывал. Сказал, завтра покажу на улице, как правильно бросать.
– Понятно, – сказал Тим. – Может, оно и к лучшему, что не показал.
– У? Почему к лучшему?
– Потому что капитолиец мог взорвать вас всех к чертовой матери. Но решил до утра подождать.
«Опростоволосились нео, – подумал Тим. – Мозги у них, конечно, есть, да вот только наивные они ребята. Обвел их сержант вокруг пальца. Вместо того чтобы начать с самого простого – прицеливания и стрельбы, заморочил им головы с устройством и сборкой-разборкой. Да и с гранатой что-то не так… Запудрил мозги, короче, дотянул до ночи, а ночью сбежал».
– Не понял, однако, – сказал Иван. – Чего до утра ждать?
– Потом объясню. Ты мне сейчас вот что скажи. В этом вашем схроне, который вы нашли, случайно соли не было?
Тим уже почти догадался, какой схрон обнаружили космачи в подвале. Скорее всего, речь шла о пропавшем товаре маркитантов, который те везли для обмена с общиной лесных людей – том самом товаре, который сегодня утром отправился искать Тим с маркитантами. Но в схроне, кроме оружия и боеприпасов, находилась еще и соль. О ней упоминал Михей. И Гермес, кажется, тоже.
– У? – в своей обычной манере удивился мохнач. – Какой соли?
– Обыкновенной. В мешках. Знаешь, что такое соль?
– Конечно, знаю. Не было там мешков с солью. С порохом были.
Ситуация казалась Тиму странной. Соль его, строго говоря, мало интересовала. Ну, разве лишь для того, чтобы потом доложить Гермесу. Но ему хотелось удостовериться, что речь шла именно о том схроне. Это было жизненно важно. Не только лично для него и Алены. Но и для сестры Алены Глаши, которая могла находиться там же, где и спрятанный товар.
«Все остальное сходится, кроме соли, – рассуждал Тим. – Может, ее кто-то утащил? Но зачем? Оружие и порох оставил, а соль упер? Странно… Забрали какие-нибудь муты, которые не пользуются огнестрельным оружием? Дампы, предположим, не пользуются. Но они знают, что это можно выгодно продать… Шамы? Нет, им карабины и гранаты тоже пригодятся. Да и порох».
– Ваня, какие муты очень любят соль?
– У? Муты? – Мохнач почесал выбритую плешь на темечке. Он ее частенько почесывал. Возможно, стимулировал таким образом умственную деятельность. А может, отсутствие волос в этом месте раздражало его кожу. – Муты? Ну, осмы, наверное.
– Осмы? – Тим удивился. – Зачем им соль?
– Как зачем? Чтобы плеваться.
– Хочешь сказать, соль им нужна для выработки кислоты?
– Ага. Кислоты.
– Понятно, – сказал Тим.
Ну, предположим, что подсуетились осмы… Тим тоже почесал себе темечко – не зря говорят, что дурной пример заразителен. Пока будем считать, что соль сперли осмы, решил он. Но следовало уточнить еще кое-что.
– Иван, а ты трупы в этом подвале видел?
– У? Трупы? Чьи?
– Человеческие. Ну, хомо.
Нео задумался. Но ответил быстро, через две-три секунды:
– Трупы видел. Один труп. Вроде бы хомо.
– Почему вроде бы?
– У него головы не было. И тут тоже. – Мохнач хлопнул себя по груди.
– А что было?
– Ноги были. В штанах. Сапоги были. Наверное, самец хомо.
– Почему думаешь, что самец? Женщины тоже штаны носят. И сапоги.
Мохнач посмотрел на ноги Тима и сказал:
– Сапоги большие были. Почти как у тебя ботинки. Нет, не самка.
Тим с облегчением выдохнул. Значит, трупа Глаши Иван в схроне не заметил. Впрочем, это не говорило о многом. Муты там или кто могли труп и утащить. И вообще – раздербанить на косточки. Зато часть мужского трупа могла быть останками отца Глаши – Еремея.
