Тим молчал. Все карты были на стороне Гермеса. Наверное, не надо было отправляться на поиски схрона. Но кто же предполагал, что так получится?
– Эх, доброе у меня сердце, – с показным сожалением произнес Гермес. – Обманывают меня люди, а я все продолжаю верить…
Лицо его стало жестким.
– Договоримся пока так. Завтра будешь драться с бойцом шамов. Завалишь его – не трону твою Алену, так и быть. Пока не трону. А ты ночью подумай – все ли мне рассказал? А? Может, и вспомнишь чего. А то память-то у тебя дырявая.
– Мне нечего скрывать, – сказал Тим. – Я не лазутчик и не предатель. Ты бы лучше своих маркитантов допросил как следует.
– Не учи ученого, юнец. Всех допросим, кого надо. И шкуру спустим, если понадобится. И с тобой разговор еще не закончен. Если что – и с тебя спущу. Понял?
Тим, набычившись, промолчал.
– Вижу, что понял… – сказал Гермес. – Но это – потом. Сейчас твоя задача – завтрашний поединок.
– Да завалю я этого шама, – пробурчал Тим. – Хоть сразу двух.
– Ну-ну. – Старшина тихонько рассмеялся. – Шамы сами не дерутся. Разве что одноглазые, если совсем приспичит. Шамы выставят своего бойца. Кого именно – не знаю. Думаю, мута какого-нибудь отмороженного. Но тебе ведь все равно с кем драться, верно?
– Верно.
– Вот и молодец… Сейчас тебя покормят и отведут в клетку. Учти. Алену я велел на время посадить под замок. Поэтому не глупи.
– Я смогу ее увидеть?
– Если завтра победишь – сможешь. Гермес слово держит. – Старшина помолчал и вдруг спросил без перехода: – Скажи, чего ты такого натворил в Капитолии?
– Что? При чем тут Капитолий? – искренне удивился Тим. Он и на самом деле не знал, чего он там натворил. Самому было интересно узнать, за что на него так обозлился Стратег Якуб.
– А ты не знаешь?
– Нет.
– Ну и дурак. Вот так убьют тебя, и даже не узнаешь, за что.
Гермес дернул за конец шнура, свисавшего над столом с потолка, и Тим услышал, как в коридоре звякнул колокольчик. Это техническое новшество появилось в кабинете старшины буквально пару дней назад – после того как около дверей расположили пост из двух бойцов. Команду усилить охрану дал Гермес, напуганный налетом диверсантов на каземат.
Теперь стало ясно, что целью наемных убийц являлся Тим. Но Гермес считал, что от усиленных мер безопасности отказываться рано – ведь капитолийцы посмели напасть на отряд маркитантов. А это равнозначно объявлению войны.
Поэтому старшина издал специальный приказ об усилении бдительности и создал службу охраны – на базе бывшего взвода охраны. Начальником службы назначил Степана, которому пока еще доверял. Но в меру. Потому что полностью Гермес не доверял никому.
Дверь приоткрылась, и в просвет заглянула широкая, словно блин из ячменной муки, физиономия охранника Хряпа.
– Звал, старшина?
– Звал, урядник, – сказал Гермес. – Возьмешь этого гаврика и отконвоируешь в каземат. Проследи, чтобы он по дороге ни с кем не общался. Ни с кем! Понял?
– Понял.
– А пожрать? – спросил Тим. – Ты обещал, что меня покормят.
– Покормят, – буркнул Гермес. – В клетке покормят, когда баланду арестантам понесут.
Тим понял, что отдельной высокопитательной кормежки, положенной по системе «все включено», сегодня не будет. Не заслужил, значит. Но он уже не был тем растерянным и наивным Тимом, который очутился на Стадионе неделю назад. Поэтому нахально заявил:
– Пусть хотя бы баланды побольше принесут. И каши котелок. А то я с утра не жрамши. Как завтра драться на голодный желудок?
– Как раз на голодный и надо драться, злее будешь, – сказал старшина. – Ладно. Хряп, потом кухарке передашь – пусть этому борзому отдельно каши положит.
– С хоммучьим жиром, – уточнил Тим. А что? Борзеть так борзеть…
Половину пути до каземата, где размещались клетки для арестантов, гладиаторов и прочего неблагонадежного люда, прошли молча. Тиму вообще не хотелось разговаривать ни с кем, кроме Алены. Ну, может, с Марфой бы тоже пообщался – она вроде женщина добрая. По крайней мере, лично ему ничего плохого не делала, даже заботилась.
Но без разговора все же не обошлось. Завел его Хряп, небрежно, как бы вскользь, спросивший:
– Я смотрю, Тим, у тебя опять неприятности?
– Да так как-то, – сказал Тим. – Не то чтобы очень. А почему ты так решил?
– Все говорят, что ты наш отряд в ловушку заманил. Думали, ты сбежал к капитолийцам. И на фига ты обратно вернулся?
– Потому что я не предатель. А почему обо мне так говорят?
– Фрол болтал.
Тим от неожиданности притормозил.
– Фрол?
– Ага.
– Вот сука! – вырвалось у Тима. – Он что, выжил?
– Выжил… Ты иди, нельзя останавливаться… А чего ты так на него?
– Как чего? Сам в бою не участвовал, а на меня поклеп наводит.
– Не участвовал? Сбежал, что ли?
– Может, и сбежал, – сказал Тим. Он был невероятно зол на Фрола – вот кто его подставил, оказывается! Теперь понятно, почему Гермес его подозревает. – Я не видел, чтобы он там дрался. Вот же тварь!
– От Фрола всего можно ожидать. – Капитолиец вздохнул. – А ты, получается, теперь крайний?
– Получается.
– И что теперь с тобой будет? Под суд отдадут?
– Не знаю, – сказал Тим. – Может, и отдадут. А, может, на дыбу вздернут.
Хряп возмущенно цокнул языком:
– Так несправедливо! Гермес обязан разобраться и провести расследование.
– Может, и проведет.
– Обещал?
– Сказал, что всех допрашивать будет. Если понадобится – всем шкуру спустит.
– И тебе спустит? Что, как и сказал?
– Сказал, что со мной пока подождет. Вот завтра грохну мута, там видно будет.
– О, так ты опять дерешься? – Урядник явно обрадовался. – А с кем?
– Точно не знаю, шамы кого-то выставляют.
– Я на тебя ставку сделаю. Не подведешь?
– Не подведу, – сказал Тим.
И в этом не было ни тени бахвальства.
* * *
Хряп направлялся на кухню, когда увидел в коридоре своего приятеля Фрола. Тот сидел у стены на лавке в серой больничной рубахе и курил цигарку. Заметив сослуживца, негромко окликнул:
– Хряп, иди сюда.
– Чего тебе? – с заметным недовольством отозвался урядник.
– Ну, подь, говорю. Дело есть.
Хряп приблизился и остановился рядом:
