– Что, кровь? – спросил есаул.
– Кровь. Ну и когти у этих «рогачей» – насквозь броню пропорол.
– Ты бы с этим не шутил, старшина. Рана есть рана.
– Да какая рана? – Гермес обтер ладонь о куртку и поднялся с пола. – Так, царапина.
– Царапина царапиной, а лекарю покажись. Или Марфе. Вдруг у этих тварей и в когтях какой яд? Парализует – и все! А Марфа противоядие даст.
– Противоядие? – задумчиво произнес Гермес. – Парализует?
– Ну да. Обязательно покажись.
– Покажусь, когда надо будет… – все с той же задумчивостью на лице пробормотал старшина. И вдруг строго выкрикнул: – Ты мой приказ получил?!
– Получил.
– Вот и выполняй! А я тут сам разберусь, что делать… И вот еще что. Когда отобьемся от этих тварей, найди мне Хряпа. Найди и приведи ко мне.
– Зачем он тебе? – с недоумением спросил есаул.
– Допрос хочу снять. Лично. А теперь ступай. И про огнеметы не забудь…
Гермес пришел к Марфе в каптерку через час, когда атака муравьев-мутантов выдохлась сама собой. До этого он оставался на командном пункте, стараясь держать ситуацию под личным контролем. Даже сам подстрелил нескольких «рогачей» из бронебойного ружья – бойцы, разумеется, справились бы и без него, но уж шибко хотелось Гермесу выплеснуть накопившуюся злость. День, вопреки утренним ожиданиям, складывался неудачно. А тут еще эта рана…
Она неприятно зудила под одеждой, напоминая о словах Степана про яд, и Гермес нервничал. Однако командный пункт так и не покинул. И лишь дождавшись доклада коменданта крепости, отправился к Марфе – ключнице и по совместительству знахарке.
В каптерке глава клана сразу же разделся по пояс и не без внутренней тревоги произнес:
– Глянь-ка на эту царапину. Не опухает?
Марфа внимательно осмотрела рану при помощи керосиновой лампы, пощупала вокруг, потом заявила:
– Ну, царапиной я это не назову, мясо в трех местах разодрано. Не бережешь ты себя, Гермес, вечно на передовую лезешь.
– А кто кроме меня врага остановит? – без ложной скромности риторически вопросил старшина. И сам же ответил: – Никто. Без личного примера, Марфа, ни одно дело не делается… Но ты чего молчишь? Опухоль есть? А то эти «рогачи», говорят, шибко ядовитые.
– Ну, не так уж и шибко – есть твари и пострашнее, – сказала Марфа. – Припухлость и покраснение есть.
– Вот черт!
– Да ты не переживай. Будь у него в когтях яд, ты бы до меня на своих двоих не добрался. А это – мелочь. Сейчас подмажу чем надо, чтобы сепсиса не возникло. И микстурки тут одной выпьешь. Потом пластырь наложу, и все будет в порядке.
Ключница, сильно хромая, направилась к шкафчику со снадобьями, а Гермес присел на стул и сказал:
– Не вовремя ты ногу вывихнула, ох, не вовремя.
– Да уж, – отозвалась Марфа. – Болячки всегда не вовремя.
– Я о другом. Слышала, что сегодня с Тимохой приключилось?
Ключница замерла у шкафа. Помолчав, тихо ответила:
– Слышала. Не повезло парню. Ну, все под Богом ходим. Не мог он постоянно побеждать.
– Не мог. Но если бы ты его сама осмотрела перед боем, глядишь, ничего бы и не случилось.
– А я-то тут при чем? – Марфа, взяв в руки две баночки и бутылку с мутной микстурой, похромала к столу. – Он что, раненый был?
– Да нет, не раненый. Но твой допинг ему не помог. Может, даже помешал.
– Какой еще допинг? – Марфа вытаращила глаза и резко опустилась на стул. – Ты о чем?
– Как о чем? К тебе Степан вчера что – не заходил по поводу снадобья?
– Заходил. Но допинга я ему не дала.
– Почему?
– Да потому, что Тимоха один раз едва не умер от допинга. Считай, на том свете побывал. И в следующий раз его организм мог не выдержать. Так что…
– То есть ты ему ничего не передала?
Марфа вздохнула:
– Передала. Но это так, легкий стимулятор. Больше для бодрости духа. От такого не умирают.
– А как же Хряп? – пробормотал Гермес. – Игнат мне сказал…
– Что Игнат? – не поняла ключница.
Старшина не ответил. Картина в его сознании прояснилась, приняв при этом неожиданную конфигурацию. Настоящим предателем, похоже, был Хряп, а вовсе не Фрол, который оговорил себя под пытками. Именно Хряп работал на капитолийцев, сливая им секретную информацию. И именно он подсунул Тимохе яд вместо стимулирующего снадобья. Зачем подсунул? Видимо, по приказу Якуба.
«Какой же я болван! – подумал Гермес. – Ведь были же у меня сомнения по поводу Хряпа. Но слишком многое указывало на Фрола. А он еще и сломался на дыбе… Правда, сообщников не назвал. А их, похоже, и не было…»
В дверь каптерки громко постучали.
– Кого там принесло? – откликнулась Марфа.
Дверь тут же распахнулась, и на порог вступил усталый и встревоженный Степан. Увидев Гермеса, на выдохе произнес:
– Я так и подумал, что ты здесь. Разреши доложить?
– Докладывай, – произнес старшина. – «Рогачи» убрались?
– Убрались. Как будто болотник языком слизнул. Но мы их крепко потрепали. Думаю, около сотни раздербанили.
– А наши потери?
– Подсчитываем. – Есаул покосился на ключницу.
– Говори при ней, – распорядился Гермес. – От нее секретов нет.
– Пятеро точно погибли. Раненых больше десятка. Один пока числится в пропавших без вести. Возможно, тело утащили муравьи.
– Большие потери. – Старшина недовольно качнул головой. – Если при каждом гоне будем столько людей терять, конец нам скоро придет… Ты Хряпа нашел?
– Нет.
– Почему?
– Так он это… Он как раз и числится среди пропавших. Позже прочешем весь периметр. Может, останки обнаружим.
– Не обнаружите, – криво усмехнувшись, сказал Гермес. – Похоже, сбежал наш Хряп. Навсегда…
– Это как? – удивился есаул, выразительно задрав брови.
– Хочешь сказать, что не в курсе?
– В курсе чего?
– В курсе того, что Хряп предатель! – выкрикнул старшина, сверля есаула глазами. – Может, и ты тоже?
– Чушь какая-то. – Степан вытер со лба пот. – С чего ты взял?
– Верные люди на ухо шепнули.
– Да ты что, Гермес? – Казалось, что есаул сейчас заплачет от обиды. – Поклеп это все. Если хочешь, устрой мне очную ставку.
– С кем?
– С кем угодно.
– Если понадобится, устрою.
Гермес недобро улыбнулся. Степан не поддался на провокацию, но это еще ни о чем не говорило. После проколов с Фролом и Хряпом старшина уже никому не доверял. Разве что Марфе – старой боевой подруге. Да и то… А Степан… Пусть не расслабляется и помнит, что Гермес бдит.
