Взгляните на карту Европы. Германский фронт проходил по западному побережью Северного моря, через Норвегию, Данию, Германию, по Голландии, Бельгии, французскому побережью до испанской границы. Далее по Пиренеям, французскому и итальянскому Средиземноморью. Бои велись в Северной Африке, Греции и на Восточном фронте от Кавказа до Ленинграда. Добавьте к этому Финский фронт от Ленинграда до Баренцева моря. Не надо быть профессиональным военным, чтобы понять, что невозможно одновременно вести военные действия на фронте, охватившем почти две трети Европы. Длинные участки фронта в Западной и Южной Европе фактически только охранялись. Как в Первую, так и во Вторую мировую войну немецкие фронты постепенно увеличивались, и их было бы уместно сравнить с окруженной крепостью, испытывающей нехватку боевой техники, снаряжения, сырья, продовольствия, в то время как союзники имели в своем распоряжении неисчерпаемые источники ресурсов.
С каждым днем нарастали воздушные атаки союзников, в то время как силы люфтваффе постепенно истощались. В 1943 году наступил кульминационный момент как в политическом, так и в стратегическом отношении, а затем положение стало ухудшаться, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Огромная территория на европейском фронте, находившаяся в ведении командования германскими войсками Запада, была только частью целого.
Начиная с 1943 года союзники стали все чаще прибегать к различным уловкам. Где следовало ожидать вторжения? Да где угодно. Они вполне могли высадиться в Голландии, но с такой же долей вероятности на побережье между Кале и Гавром. Нормандия и Бретань, далеко выдающиеся в море, являлись прекрасными плацдармами для высадки.
В то время Рундштедт не принимал в расчет «искусственные порты». Он и его штаб полагали, что высадка произойдет на открытом участке побережья, но вблизи удобной гавани. В этом случае напрашивались Шербур и Брест. Высадка могла произойти между устьем Луары и испанской границей. На этом участке фронта, протяженностью около 300 миль, располагались три весьма слабые дивизии, то есть на 100 миль фронта всего одна, причем слабая дивизия! Дивизии исполняли роль охранников, но уж никак не защитников побережья.
Испанцы в Пиренеях не представляли никакой опасности, но прошел слух, что союзники могут высадиться на Иберийском полуострове
[33].
Этот участок фронта был практически не укреплен, и расположенные здесь силы не были способны оказать решительное сопротивление. Блестящий начальник оперативного отдела штаба Рундштедта лейтенант-полковник Мейер-Детринг ежедневно давал информацию, приходившую из разных источников, и внутренних, и внешних, о возможных местах вторжения.
Все чаще в небе над Францией, особенно по ночам, стали появляться самолеты союзников. Они забрасывали британских связных и офицеров в центры французского движения Сопротивления; сбрасывали оружие, в том числе большое количество пистолетов. До 1942 года движение Сопротивления не представляло особой угрозы, но к 1943 году оно набрало реальную силу, превратившись в хорошо организованную структуру, которая по мере разрастания разделилась на три группы, между которыми шла борьба по вопросам внутренней политики. Правительство «Виши» просило нейтрализовать эту растущую опасность с помощью полиции. Возросло число рейдов британских групп коммандос, занимавшихся разведывательно-диверсионной деятельностью. Таким образом, в 1943 году на Западном фронте резко возросла напряженность, вызванная деятельностью движения Сопротивления и коммандос. Мало того, после поражения под Сталинградом на Западном фронте активизировалась деятельность коммунистов. Нам стало известно, что в Советском Союзе был организован Национальный комитет «Свободная Германия». В создании комитета приняли участие высокопоставленные немецкие генералы во главе с фон Зейдлицем, взятые в плен в Сталинграде. В глазах Рундштедта эти люди были не просто предателями, их измена стоила многих жизней немецких солдат на Восточном фронте.
Пропаганда союзников на Западе вышла на новый виток. Англичане и американцы до небес превозносили похвальное поведение немецких офицеров из Национального комитета «Свободная Германия». Этих предателей приводили нам в пример. Пропагандистские радиопередачи были направлены в адрес Рундштедта с целью «смягчить» главнокомандующего Западным фронтом, который считал, что «политика использует в своих интересах любые формы предательства, но это не делает чести предателю».
По мнению Рундштедта, защитные сооружения в его зоне, расположенные вдоль береговой линии, представляли весьма сомнительную ценность. Позже я подробнее остановлюсь на мнении фельдмаршала в отношении этих защитных сооружений. Любой здравомыслящий военачальник должен рассматривать возможность поражения даже в случае благоприятной ситуации. В 1943 году на Западном фронте сложилась более чем сложная ситуация. Бои в Северной Африке и, самое главное, на Восточном фронте оттягивали основную массу людских и материальных ресурсов. Западному фронту приходилось довольствоваться малым. Дивизии частично состояли из людей среднего и даже пожилого возраста, имевших оружие старого образца. Кроме того, отсутствие необходимой мобильности ставило под вопрос реальность защиты побережья. Большинство дивизий использовало конную тягу.
Все лучшие дивизии уходили на Восточный фронт. На замену прибывали наспех обученные подразделения, которые, естественно, не могли стать равноценной заменой убывшим войскам. Танковые и пехотные дивизии с Восточного фронта, пройдя реабилитацию, в скором времени отправлялись обратно на Восточный фронт. В подобной ситуации было необходимо пересмотреть отношение к тылу. К примеру, в Первую мировую войну на Восточном и, в особенности, на Западном фронте тщательно спланированные тылы давали возможность в случае необходимости отходить на заранее подготовленные позиции. Но даже мысль о возможности отхода на заранее подготовленные позиции, казалось бы вполне естественная, вызывала категорическое неприятие Гитлера.
Фюрер считал, что в этом случае войска будут отходить, не оказывая серьезного сопротивления противнику. Начиная с 1943 года Гитлер требовал одного: «Стоять насмерть… и не уступать ни метра земли, на которую уже ступила нога немецкого солдата!» Основой любого руководства является гибкость, а жесткая непреклонность неизменно приведет к гибели. Стратегическая подвижность приносила победы немецкой армии начиная с XVIII века, а Рундштедт и другие командующие были воспитаны в традициях старой германской армии. Теперь, в 1943 году, резко изменилось отношение к традициям. Верховный главнокомандующий с подозрением отнесся к предложению в качестве необходимой меры безопасности создать тыловые позиции. Помимо прочего, Гитлер смертельно боялся уронить свой престиж. Ему казалось, что укрепление тыловых позиций повредит его репутации фюрера – неустрашимого и непобедимого.
Когда Гитлеру не удалось в 1940 году добиться мирного решения проблем на Западе, следовало начиная с 1941 года приступить к созданию оборонительных сооружений на Западном фронте. Мы уже говорили, что ни в 1941-м, ни даже в начале 1942 года этому вопросу не придавалось серьезного значения. Однако если бы в 1941 году немцы всерьез занялись своими оборонительными рубежами, то в 1944 году не было бы проблем с ведением маневренной войны.
