Неудача заставила московское правительство более основательно подойти к решению казанского вопроса. В1550 году были сформированы первые шесть приказов московских стрельцов — регулярной пехоты, вооруженной огнестрельным и холодным оружием: лёгкими пушками и пищалями, бердышами и саблями. Каждый приказ насчитывал 500 человек рядовых, имел постоянных командиров. Позаботились об усовершенствовании мощных пушек и мортир, так что в походе 1552 года русская армия располагала уже 150 тяжёлыми орудиями.
Особое значение имело дипломатическое обеспечение войны. Перемирие с Польско-Литовским государством на время обезопасило западную границу Руси. На юге и востоке русская дипломатия столкнулась с энергичными усилиями Османской Порты по созданию антимосковской мусульманской коалиции. Помимо Крыма, Казани и Астрахани, важную роль в ней должна была сыграть Ногайская орда.
В декабре 1550 ногайские войска под командой трёх воевод вторглись на Русь в районе Мещёры и Старой Рязани. Положение было опасным. К этому времени русские большие полки Семёна Ивановича Микулинского-Пункова, Василия Семёновича Серебряного, Александра Борисовича Горбатого, Андрея Михайловича Курбского и других воевод, отразившие в августе набег 30-тысячной крымской рати, уже отошли на зимние квартиры.
Но городовые воеводы, располагавшие небольшими силами, не дрогнули. Выступившие из Рязани Пётр Щенятев и Александр Воротынский соединились с вышедшим из Николы-Зарайского Дмитрием Микулинским-Пунковым и смело ударили по врагу. В нескольких схватках ногайцы были разбиты, и один из их предводителей попал в плен.
С подоспевшими вскоре воеводами из Елатьмы русские и служилые татары с боем гнали ногайцев до самого рубежа, далее за неприятеля принялись казаки. Глубокий снег и морозы довершили разгром: едва сорок воинов с двумя воеводами пешими прибрели в орду, остальные, по выражению летописца, «зле погибли».
Мужество русских воевод подготовило почву для посольской миссии талантливого московского дипломата Петра Тургенева. Ногайский хан отказался вступить в антирусскую коалицию. Крым и стоявшая за его спиной Османская империя остались без важного союзника в схватке с Москвой за Казанское ханство.
Для серьёзной борьбы за Казань россиянам нужна была база в непосредственной близости от города. Постройка её в самом сердце враждебной земли была сложнейшей и, казалось, невыполнимой задачей. Требовалось смелое, неожиданное решение. Его предложил выдающийся русский инженер Иван Григорьевич Выродков. Еще зимой 1550 года он обследовал удобную гору на реке Свияге, недалеко от её слияния с Волгой, в непосредственной близости, но вне прямой видимости от Казани.
Зимой 1551 года, имея за голенищем сапога проект большой деревянной крепости со множеством крепких высоких башен, крытыми стрелковыми галереями, дворами для воинов, складами и церквами, Иван Григорьевич поехал на Верхнюю Волгу, в Угличский уезд. Там, собрав мастеров, выстроил он город-крепость со всеми внутренними палатами. Рядышком были построены большегрузные суда. Затем весь город был тщательно перемечен, разобран и загружен на суда.
В апреле караван судов, везущий русские большие полки, неспешно двинулся вниз по Волге. Одновременно в Казанское ханство вошли отряды с Мещеры и Вятки. Казаки перехватили все пути по Волге, Каме и Вятке. Наконец, из Нижнего Новгорода был выпущен передовой отряд дворян, стрельцов и казаков удалого князя Петра Серебряного. Люди Серебряного плеснули веслами и вмиг скрылись за поворотом реки.
16 мая Пётр Семёнович Серебряный с воинами уже стоял на Круглой горе над Свиягой, где впоследствии будет основан город. Помолясь, воевода двинулся дальше. 18 мая в первом часу дня{9 те его корабли, что не заблудились в густом тумане, подгребли прямо к Казани.
Воины соскочили на пристань и учинили дело немалое: «полону русского много отполонили (то есть освободили. — Авт.), а князей и мурз великих болши ста убили». Потеряв всего около пятидесяти человек, заполнив ладьи спасенными пленниками и связанными казанцами, Серебряный благополучно «отошел на Свияжское устие да стал на Круглой горе дожидаться царя и воевод».
24 мая 1551 года забурлила под веслами река Свияга. На берег сошел с ладьи боярин и воевода Семён Иванович Микулинский-Пунков, за ним Шах-Али и множество воевод, подтянулся к берегу караван Выродкова. Прибывшие воины осмотрелись, поплевали на ладони и перво-наперво очистили гору от густого леса. Затем помолились и принялись возводить город.
Учитывая рвение строителей, величину горы и наличие хорошего местного леса, Выродков расширил первоначальный замысел вдвое, чтобы стены охватывали не только вершину Круглой горы, а всё удобное для строительства пространство. За четыре недели возведен был город Свияжск, включая жилье, церкви и даже монастырь. То была прочная, просторная крепость, заполненная удобным, не хуже московского, жильем, любовно украшенным плотницкими «художествами».
Узрев такие чудеса, местные жители-чуваши после недолгих переговоров порешили служить воеводам Свияжска. Им вручили царскую «грамоту жаловальную с золотою печатию» о принятии в российское подданство с освобождением от налогов на три года.
Местные жители получали равные права с другими подданными Московского государства. Послам их был оказан должный почет. Условием принятия в подданство было освобождение чувашами всех пленных из других областей Русского государства. Чуваши вскоре показали верность московскому государю в бою на Арском поле с крымскими и казанскими воинами: только неприятельская артиллерия заставила их отступить.
В Казани знали о приходе на Свиягу русского войска, но не верили слухам о возведении города. Это-де не город, а гуляй-городок из телег, скованных цепями, уверяли казанцы, — ибо крепости в одночасье не ставятся!
Когда же очевидцы принесли подлинные вести о Свияжске, казанцы «вельми ужасошася, и вниде трепет в кости их, и советоваша поддатися царю и великому князю». Крымчаки, объединившиеся вокруг царицы Сеюнбеки и малолетнего царевича Утемыш-Гирея, отвечали на волнения горожан расправами. Их лидером стал Кучак, «любодейно живший с царицей» и надеявшийся занять престол Казани.
Осмелевшие от присутствия русских войск жители восточной стороны Волги вскоре стали открыто выступать против крымского засилья. В самом городе «начаша рознити казанцы с крымцы». Близ ханского дворца произошел настоящий бой: крымцы одолели, а потерпевшие поражение князья и мурзы выехали из Казани в Свияжск.
Земля под крымцами зашаталась, опасения их умножились, первым струсил Кучак. «Видя весь народ волнуем на себя, и яко хотели его убить, — писал казанский историк XVI века, — испросившись у казанцев якобы собрания ради воинства… собравшись со своими татары, взяв с собою брата своего, и жену, и два сына, побежал в Крым».
Обрадованные казанцы предупредили о побеге русских воевод. Иван Васильевич Большой-Шереметев с лёгким полком настиг Кучака на Переволоке между Волгой и Доном и наголову разгромил. Много крымских воинов было убито, сам Кучак с родней и почти тремястами знатными крымчаками попал в плен.
Судьба Кучака показывает, насколько окреп в постоянной борьбе за умы и души людей как духовное оружие на юге Европы ислам. Человек явно не храброго десятка, Кучак в Москве даже под угрозой смерти отказался принять крещение; так же поступили его соратники, все до одного пошедшие на казнь. Только женщины и дети были крещены и получили за это награду — жизнь и свободу.
