Норманистам казалось необычайно привлекательной мысль отнести эти многочисленные (я упомянул лишь часть) рассуждения о русах исключительно к викингам-скандинавам. Действительно, у скандинавов до XIII в. сохранялись смутные, но оттого не менее приятные воспоминания об Аустрвегре
[118], Восточном пути с Балтики в сказочно богатые страны, откуда отдельные герои привозили фантастическую добычу. Судя по археологическим находкам, восточная добыча и восточные товары обогащали торговые центры скандинавов, такие как Хедебю в Дании, Бирка в Швеции, Каупанг в Норвегии, остров Готланд, служивший важным центром международной торговли. Их многолюдность и богатство, добываемое в набегах и торговых экспедициях, были несравнимы с убогими небольшими поселениями относительно мирных скандинавов, не столь тесно связанных с викингами. По величине и богатству эти центры торговли-разбоя сравнимы только с пограничными пунктами транзитной торговли и военных экспедиций вроде Дорестадта в Нидерландах, через который шла торговля с Рейнскими землями (откуда происходили чудесные мечи как скандинавов, так и славян, любимые также персами и арабами). Не меньшим богатством и населённостью отличались смешанные по населению скандинаво-славянские города варягов: Старая Ладога, Рерик и Аркона, к коим часто прибавляют полулегендарные города Венету и Йомсбург.
Скандинавы-викинги не слишком заметно отметились на Волжском и Волго-Донском путях, зато хорошо "наследили" своими металлическими изделиями на Руси. В связанных с ними городах, таких как Старая Ладога и Изборск, остались следы скандинавского быта. А русские княжества X — начала XI в. покрыты воинскими захоронениями в курганах, в части которых хорошо прослеживается скандинавский элемент. Пока археологи, изучив клейма мастеров на клинках мечей, не установили их общее немецкое происхождение, почти все богатые могилы воинов считали скандинавскими. Ведь в самой Скандинавии таких мечей было найдено ещё больше! Они не просто лучше сохранялись во влажной почве, но и избегали сожжения вместе с трупом хозяина, как было принято на Руси. Когда выяснилось, что собственно и несомненно викингов на Руси похоронено не так уж и много от общего числа эксгумированных археологами воинов, норманистам это было уже неинтересно. Они уверились, что славянские племена были завоеваны викингами, которые открыли великие водные пути и прозвались (согласно Никону Великому) русами.
Озадачивало норманистов лишь то обстоятельство, что у скандинавов не было ничего похожего на название "русь". В то время как у славян оно было связано с реками и зафиксировано в великом множестве топонимов (отсюда, кстати, пошли и "русалки"). Не беда: вспомнили, что финны именуют шведов словом Ruotsi, — и произвели самоназвание воинов "русь" от него. Вы спросите: при чём здесь финны, да ещё поздние? Примерно при том же, при чём скандинавское название общины гребцов: Rodhsin — ещё одна слабая попытка найти у викингов источник слова "русь", "О" вместо "у" в слове "русь" изначально писали греки. Именно от них русские получили название Россия, которое с XV в. вошло в обиход наших учёных-книжников, затем — в церковные тексты, а в XVII в. — в название государства ("Великая Россия")
[119]. Это навело часть норманистов на ещё одну мысль: что название русским (росам) придумали греки…
Анекдотичность спора норманистов с историческими реалиями показывает пример толкования интереснейшего текста арабского путешественника I половины X в. ибн Фад-лана: одного из немногих арабов и единственного арабского писателя, лично побывавшего в Восточной Европе. Секретарь посольства халифа Ал-Муктадира в Волжскую Булгарию в 923 г. Ахмад ибн Фадлан ибн ал-Аббас ибн Рашид ибн Хаммад в своей "Записке" рассказал, помимо прочего, о встреченных им русах и о пышных похоронах одного из них. Этот захватывающий рассказ обычно урезается и нелепо комментируется, так что читателю будет интересно наконец-то познакомиться с ним целиком:
"Он (ибн Фадлан) сказал: я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились (высадились) на реке Итиль (Волге. — А.Б.). И я не видел (людей) с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны. Они не носят ни курток, ни кафтанов, но носит какой-либо муж из их числа кису, которой он покрывает один свой бок, причём одна из его рук выходит из нее. С каждым из них секира, и меч, и нож, и он не расстается с тем, о чем мы упомянули. Мечи их плоские, с бороздками, франкские. И от края ногтя кого-либо из них до его шеи (имеется) собрание деревьев и изображений и тому подобного (надо полагать, татуировки. — А.Б.).
А что касается каждой женщины из их числа, то на груди ее прикреплено кольцо или из железа, или из серебра, или меди, или золота, в соответствии со средствами ее мужа и с количеством их. И у каждого кольца — коробочка, у которой нож, также прикрепленный на груди. На шеях у них монисты из золота и серебра, так как если человек владеет десятью тысячами дирхемов, то он справляет своей жене одно монисто, а если владеет двадцатью тысячами, то справляет ей два мониста, и таким образом каждые десять тысяч, которые у него прибавляются, прибавляются в виде мониста у его жены, так что на шее какой-нибудь из них бывает много монист. Самое лучшее из украшений у них — это зеленые бусы из той керамики, которая находится на кораблях. Они заключают контракты относительно них, покупают одну бусину за дирхем и нанизывают, как ожерелья, для своих жен.
Они грязнейшие из твари Аллаха — не очищаются от испражнений, ни от мочи, и не омываются от половой нечистоты и не моют своих рук после еды, но они как блуждающие ослы.
Они прибывают из своей страны и причаливают свои корабли на Итиле, а это большая река, и строят на ее берегу большие дома из дерева, и собирается в одном доме десять и двадцать — меньше и больше, и у каждого скамья, на которой он сидит, и с ними девушки — восторг для купцов. И вот один сочетается со своей девушкой, а товарищ его смотрит на него. Иногда же соединяются многие из них в таком положении одни против других, и входит купец, чтобы купить у кого-либо из них девушку, и застает его сочетающимся с ней, и он (рус) не оставляет ее, или же (удовлетворит) отчасти свою потребность.
И у них обязательно каждый день умывать свои лица и свои головы посредством самой грязной воды, какая только бывает, и самой нечистой, а именно так, что девушка приходит каждый день утром, неся большую лохань с водой, и подносит ее своему господину. Итак, он моет в ней свои обе руки и свое лицо и все свои волосы. И он моет их и вычесывает их гребнем в лохань. Потом он сморкается и плюет в нее и не оставляет ничего из грязи, но (все это) делает в эту воду. И когда он окончит то, что ему нужно, девушка несет лохань к тому, кто (сидит) рядом с ним, и (этот) делает подобно тому, как делает его товарищ. И она не перестает переносить ее от одного к другому, пока не обойдет ею всех находящихся в (этом) доме, и каждый из них сморкается и плюет и моет свое лицо и свои волосы в ней.
