К тому моменту, когда я полностью оделась и, расчесавшись, вышла из спальни, в голове уже созрел план, как заставить его вернуться сюда, а заодно с этим сделать ему мелкую пакость, чтобы десятого июля он не сильно радовался победе в тендере.
Достав их кухонного шкафчика металлическую фляжку, я попыталась скрыть улыбку, когда увидела, что Всеволод надел таки брюки с майкой, и старательно пишет на бумаге распорядок своего дня.
Глава 5
Выйдя за двери дома, я с ужасом вспомнила, что даже не завела Хана в стойло, оставив вчера на лугу. Выбежав из-за дома и осмотрев долину, я почувствовала, как внутри всё оцепенела — моего чёрного красавца нигде не было.
"Дура! Пьянь!" — бормотала я ругательства в свой адрес, направляясь к сараю, который использовала и как стойло, для Хана, и как гараж, для машины и снегохода. Выход был только один — на своём джипе объехать окрестности и молиться, чтобы Хан всё же нашёлся.
Открыв ворота, чтобы выгнать машину, и услышав фырканье Хана, я с благодарностью посмотрела на дом, и улыбнулась. "Может этот Всеволод и не так уж плох? Мне руку перевязал, моего коня отвёл в стойло. Если бы не начал с самого утра разговаривать со мной таким мерзким тоном, то я бы сказала ему "спасибо" и не вела бы себя как последняя дрянь".
Подойдя к Хану, я погладила его по морде.
— Красавец мой. Прости, не почистила тебя вчера, но обещаю, что сегодня обязательно это сделаю! — он фыркнул в ответ и стал переминаться с ноги на ногу, в ожидании прогулки. — Сейчас седло одену, и поедем, — успокаивающее сказала я. — Только не на поляну, а совсем в другое место.
Забросив седло ему на спину, я с горем пополам, из-за обожжённой ладони, закрепила его и, вывела Хана на улицу.
Чтобы прописать судьбу требовалось три компонента — чистая, родниковая вода, моя кровь и кровь клиента. Мне предстоял длинный путь на вершину одной из гор, к родникам, бьющим из-под земли и, вскочив на коня, я направила его на север.
"Часа два уйдёт только на поездку в одну сторону, плюс дорога назад, но зато хоть не буду видеть этого самодовольного павлина" — подумала я, вдыхая воздух полной грудью.
Пока мы ехали вверх, я в очередной раз порадовалась, что переехала сюда жить. В городе вечно куда-то мне приходилось спешить, что-то искать, кого-то выслушивать, а здесь жизнь была размеренной и тихой. Красота гор завораживала и вселяла спокойствие.
Склоны гор, покрытые лесом, в летные дни манили к себе, обещая приятную тень, а кристально чистая вода реки дарила прохладу. Иногда, ранними утрами, когда вокруг клубился туман, мне казалось, что я и не на земле вовсе, а где-то на другой планете, где я никого не убивала и не обрывала судьбы, и мне становилось легче. Даже сейчас, спустя год, я не переставала любоваться окружающей меня красотой.
"Вот только придётся со всем этим расстаться, когда родится ребёнок" — от этой мысли внутри всё сжалось. "Когда придёт время вести в школу мою кроху, придётся переезжать в город" — я вздохнула, но другого выхода не было. "Потом буду думать об этот! А пока надо наслаждаться сегодняшним днём".
Приехав к родникам, бьющим из-под земли, я решила не набирать сразу воду, чтобы нечаянно не записать на неё негативную или лишнюю информацию, и сев на камень стала смотреть на долину. Думать ни о чём не хотелось, но против моей воли мысли возвращались к тем людям, которые погибли и я, вздохнув, подумала: "Теперь мне ни днём, ни ночью не будет покоя. Лучше уж поехать домой, чем изводить себя здесь. Там хоть есть этот Всеволод, и он своим присутствием будет отвлекать меня от этих мыслей".
Выбросив все мысли из головы, и представив своего заказчика, я подошла к роднику. Набрав воды, я вскочила на Хана. Теперь всю дорогу мне предстояло не выпускать Всеволода из своих мыслей, чтобы вода как можно лучше запомнила человека. Думать о нём не очень хотелось, но это лучше, чем думать о погибших.
"А он симпатичный, нет даже красивый. Встреть я его в Москве, и прояви он ко мне там внимание, я бы недолго думала, прежде чем согласится с ним встречаться. Есть в нём какой-то стержень. Правда, у него уверенность переходит в самоуверенность, но может таким и должен быть сильный мужчина?".
"Айрина, не плачь. Ты уже ничего не можешь исправить. Успокойся. Живи дальше и больше никогда так не делай" — в голове всплыли эти слова, и я вспомнила лицо Всеволода, его ласковый шёпот и то, как он гладил меня по голове, сидя на кровати, а я рыдала, цепляясь за него, как за последнюю соломинку.
"Хм, он, что на самом деле меня вчера успокаивал?" — от этих воспоминаний по телу прошла дрожь. Его голос обволакивал, и я вспомнила, что в тот момент захотела раствориться в нём. "О Боже, а после этого я полезла к нему целоваться!" — вспомнив, как прижалась к нему и поцеловала его, я покраснела. Но что было дальше, я не могла вспомнить, как не пыталась. "Совсем одичала в горах и разучилась пить" — с прискорбием констатировала я. "Нет уж, лучше делать вид, что ничего не помню, а главное не пытаться вспомнить. Бог его знает, что я там вчера ещё вытворяла!".
Приехав к дому, я спрыгнула с Хана, и пошла в дом, чтобы сразу сделать всё необходимое. Теперь мне нужен был Всеволод, но зайдя в дом и не обнаружив его там, я недоумённо оглянулась. "Он что уехал?" — от этой мысли я почему-то почувствовала обиду.
А ещё через несколько секунд я поняла, что по всему дому чем-то очень аппетитно пахнет. Подойдя к плите, на которой стояло две кастрюли и сковородка, я подняла крышки и почувствовала, как рот наполнился слюной. В одной из кастрюлек был суп, во второй тушёная картошка, а на сковородке жареное мясо.
"Ого! С каких это пор такие мужчины, как Всеволод научились готовить? Или я безнадёжно отстала от жизни? Запах обалденный!". Готовить я не любила, и мои кулинарные таланты заканчивались на приготовлении яичницы, блинов, и жареной картошки. Пока я жила в Москве у меня была домохозяйка, которая готовила для меня, а переехав сюда, перешла на концентраты или вообще питалась всухомятку. "Аромат божественный! Интересно, а как на вкус?" — взяв вилку и открыв кастрюлю с картошкой, я воровато оглянулась, ещё раз удостоверившись, что Всеволода нет, и положила кусочек картошки в рот.
— Ммм! Сказка! — картошка просто таяла во рту. — Мечта, а не мужчина!
Положив второй кусочек в рот, я зажмурилась от удовольствия. "Ладно, не буду его доставать — он хороший!" — решила я.
С улицы раздался шум приближающейся машины и я, быстро прожевав картошку, проглотила её, одновременно с этим моя вилку, чтобы скрыть следы своего непомерного любопытства и аппетита. Вытерев рот, я с независимым видом открыла дверь.
Перед дверью остановился мощный джип, и из него вышел Всеволод.
— Откуда машина? — удивлённо спросила я.
— А как, по-твоему, я сюда добирался? Просто вчера у меня кончился бензин, и пришлось пешком идти, — ответил он, выгружая две канистры из багажника. — Я у тебя одолжил бензина, возвращаю, — указав на канистры, он скрылся в сарае.
