Вместе в вампирами.
Они находятся в общественном внимании, к лучшему или
худшему, и мы не можем ожидать, что люди будут удовлетворенными понятием, что
вымогатели - единственные сверхестественные в мире.
"Итак, это - твоя позиция?" спросил Джейсон.
"Ты просишь нас прямо здесь объявить себя?" - он
покачал головой.
- Я не буду этого делать.
Вампиры вышли из укрытия, и получили беспорядки и слушания в
Конгрессе США.
Мы вышли, и что же мы получили?
- На нас проводят эксперименты, - сказал четвертый и последний оборотень,
которые должно был Робин, глава Западной Стаи.
Он был один в темных очках.
“Нас заключали в тюрьму в военных объектах, отправляли Бог
знает куда, чтобы чиновники могли выяснить, как использовать нас в качестве
оружия.
Он поднял руку и опустил очки, я чуть не вздрогнула при виде
его глаз-молочно голубой, глядя безучастно в нашу сторону.
Он был слепым?
- Нет, спасибо, - тихо сказал он, потом одел очки снова.
- Не принимай во снимание меня, и остальную часть Западной
Стаи.
Мы не заинтересованы.
- Я высоко ценю тот факт, что ты уже догадался о моей
повестке дня, и ты готов, чтобы проголосовать, - сказал сухо Габриэль.
"Но это не собрание, а я не предлагаб резолюцию, так
что давайте не будем гадать". За столом послышалось возгласы сомнения, но
никто вслух не возражал.
"То, что я хочу," продолжал Габриэль. - "это
поставить вопрос и спросить Стаи.
Это - моя повестка дня.
Мы остаемся и столкнемся с ближайшим потоком?” Он поднял
свой взгляд и пристально посмотрел на Этана.
Двое из них смотрели друг на друга, страх, гнев и власть
объединены в выражении Гавриила, "ближайший поток", очевидно, вампира
связаны между собой.
"Или мы уезжаем?"
"Какое из тех решений более безопасное?" - спросил Тони.
"И которое,"- вставил Джейсон, - "более
безответственное?"
"Неустойчивость," - сказал Робин.
"Смерть.
Война.
И не между оборотнями.
Не между Стаями.
Дело вампиров, не наше.
Никогда не было."
Это и есть затруднение, тихо сказал мне Этан.
Их нежелание сделать шаг вперед.
Нет, их нежелание пожертвовать собой и своими семьями ради
нас, поправила я про себя.
Это было решение, которое они приняли прежде, во время
Второй Чистки.
И в то время как я сочувствовала вампирам, которые были
потеряны, я поняла убеждение оборотней защитить себя от хаоса.
Я предоставила бы философам право решать, было ли то, что
они сделали, нравственно противным.
"Жизнеспособность этого мира - наш бизнес," -
сказал Габриэль.
"Стаи в целом.
Социальные сети.
Фирмы.
Финансовые интересы не были проблемой двести лет назад.
Но они есть сейчас."
Тони положил карту на стол с решающей хваткой, затем вытащил
новую из стопки.
"И что из твоего нового дружественного отношения
относится к нашему приятелю с мечом там"? Он посмотрел на меня с
ненавистью и жуткой похотью в глазах.
"Особенная цыпочка?"
Габриэль утробно зарычал, от чего волосы на затылке у меня встали дыборм.
Я обхватила свою катану более сильно и мои глаза вспыхнули с
угрозой, которую мне не надо было симулировать. (вроде смысл перевода должен
быть таким)
"Поскольку ты - гость в этом городе, - сказал Габриэль,
- я собираюсь предложить тебе возможность принести извинения Мерит, мне, и
Тоне."
"Извиняюсь," бросил Тони.
Габриэль закатил глаза, но, возможно из уважения к статусу
Тони, позволил ему это.
Он посмотрел на Робина.
"Шутки в торону, я хочу услышать твою точку зрения,
брат.
Я всего-лишь опрашиваю Стаи.
Им решать как поступить."
В комнате повился тишина.
Через некоторое время, Робин кивнул.
Джейсон последовал его примеру.
Прошло достаточно времени прежде, чем Тони заговорил снова.
"Когда мы собирались в Тусоне," - сказал он, -
"мы обязывались придерживаться правила Стай.
Чтобы позволить большинство решать судьбу других."
Он посмотрел вниз на стол, качая головой с сожалением.
“Проклятье, если мы предполагаем возможность посылки наших
сыновей и дочерей
на войну это будет результатом этого решения.
Когда он снова поднял глаза, его глаза были с чем-то
глубоким и непостижимым.
Это было то же самое мистическое открытие, которое я видела
в глазах Габриэля, когда мы встретились в первый раз, прежде, чем он сделал
загадочное замечание о нашем переплетенном фьючерсе.
Это было визуальное выражение, так или иначе, в связи с
вещами, которые он видел, местами, которыми он был, жизни, которую он знал...
и потерял.
Я не знала, что он видел, и почему его реакция была
настолько сильной.
Я не знала, что он повидал, и почему его реакция была
настолько сильной. Я понимала, о чем мы просили оборотней — Габриэль объяснил
это очень отчетливо, прошлой ночью.
И Габриэль упомянул людей, недовольных клыкастыми среди них.
Но был довольно большой разрыв между жалобами и насилием, и
мы еще не были там.
Независимо от глубины его эмоции, или как ннеобоснованный
страх казался сегодня, он также, казалось, понял, что числа были против него.
Наконец, он смягчился с поклоном.
"Мы соберемся через две ночи," заключил Габриэль.
«Мы предложим решать: остаться или возвратиться, пусть
будет, как карты лягут».
Собрание Стай продолжилось и игра возобновилась снова.
Они играли в карты в течение почти двух часов, два часа,
почти не разговаривая, в которых они решали: называть, раскладывать или
поднимать, были единственными произнесенными словами.
Этан и я стояли позади них, один Мастер вампиров и один
Страж-новобранец, наблюдая за четыремы азартными игроками, перевертышами в
захудалой задней комнате придорожного бара.
