Когда Этан вышел из комнаты, по-видимому на пути к некоторой
важной встрече, и дверь была закрыта позади него, она фыркнула.
“Я не могу поверить, что ты играешь в вежливость после того,
как он предал."
"Я предупреждала вас раньше, никаких личных
комментариев."
"Один или два вопроса? Они очень конкретные.
То есть биологически конкретные.
“Люк, твой служащий дерзкий."
"Добро пожаловать в мой мир, Страж.
Добро пожаловать в мой мир."
За несколько минут до рассвета, Линдси и Люк закрыли комнату
охраны Дома и официально передали защиту Дома наемникам фей, которые охраняли
нас, пока мы спали.
Она предложила мне подняться наверх для моральной поддержки;
более вероятно, она хотела провести время, чтобы выпытать у меня о решении
Этана, почему мы не могли встречаться.
"Мне только нужна деталь или две", сказала она,
как только за нами закрылась дверь оперативной комнаты.
"Здесь нечего обсуждать.
У нас была попытка; он решил, что не может позволить себе
встречаться со мной, поэтому сейчас я работаю над моим не внушающим доверия - Я
переживу."
Мы поднялись по лестнице на первый этаж, и как только
повернули за угол лестничной клетки, мы были заблокированы свитой вампиров -
Марго, Кэтрин и женщиной вамп с бритой головой и кожей цвета какао, которую я
еще не знала.
Они буквально остановились перед нами, блокируя оставшуюся
часть первого этажа.
"Девушки", сказала Линдси, подперев бедра руками,
"в чем дело?"
Девушки переглянулись, глянули на меня, затем повернулись к Линдси.
"Я ненавижу быть разносчиком плохих новостей",
сказала Марго, "но у нас посетитель".
Линдси посмотрела на меня и нахмурилась.
"Прямо сейчас? Уже почти рассвет.
И в ежедневных газетах ни кого не было."
Газеты были нашими ежедневными источниками новостей и
информации о событиях Дома, запланированных гостях и выездах Этана и Малика.
Сегодня лидирующие позиции занимала вечеринка оборотней,
поэтому я отрицательно покачала головой.
Марго, которая выглядела весьма смущенно, покусывала край
губы.
"Я не должна ничего говорить."
Кэтрин толкнула ее локтем.
"Расскажи."
"Просто - несколько часов назад он попросил меня
приготовить большое блюдо с вечерней едой", сказала Марго.
"Стейк au poivre, суфле, целый кусок.
И я подумала, что это странно - ведь за последние годы он не
просил стейк au poivre."
Моя первая мысль, учитывая французскую еду и секретность
прибытия, заключалась в том, что Этан пригласил Селину.
Так ка она пыталась меня убить, имело смысл, что он хочет
держать встречу втайне.
"Затем мы услышали, что к нему едет гость",
сказала новая девушка, "и что она по дороге из аэропорта."
"О, а это Мишель", рассеянно прошептала Линдси,
указывая на новую девушку.
Я улыбнулась и махнула Мишель.
"Если это важно", сказала Кэтрин, "если это
имеет какое-либо значение, он - огромная задница, и мы полностью поддерживаем
тебя."
В ее выражении была жалость.
Мой живот нервно напрягся.
"Ладно, леди", сказала Линдси, вскинув руки.
"Приближается рассвет, поэтому кто-то должен начать с
самого начала.
Что, черт возьми, происходит? "
Три девушки взглянули друг на друга, прежде чем Мишель, со страданием на лице,
оглянулась на Линдси.
"Это - Снежная Королева."
"Вот дерьмо", пробормотала Линдси.
Марго кивнула головой.
"Лейси Шеридан на пути к Дому."
Мое сердце внезапно остановилось.
То тошнотворное чувство снова вернулось, скручивая желудок и
угрожая вытолкнуть назад ранее съеденную пиццу.
Мало того, что Этан решил, что я не стоила проблем - он уже
принял меры, чтобы разделить осколки наших чахлых отношений с кем-то еще.
Я не знала, как не принять это на личный счет.
"Господи," пробормотала Линдси.
“Горячий или нет, у парня есть проблемы."
"Я не могу поверить, что он попросил ее вернуться
сюда", сказал Марго.
"Особенно сейчас."
Особенно сейчас, когда он спал со мной, или растался?
Жаль, в голосе Марго принесла горячие слезы по краям моих ресниц, но я
сморгнула их обратно и посмотрела на штукатурка потолка, чтобы убереч их от
расткания по моим щекам.
В тот момент слабости, когда я была сосредоточена только на
том,чтоб не кричать перед этими действительными незнакомцами,сточвшими около
стен.
Шепот, который я больше не мог отфильтровать, начал
кружиться вокруг меня.
Я запоздало поняла, что мы были не единственными вампирами
сгруппироваными вместе в фойе, ожидая чего-то.
Одетых в черное вампиры стояли группами по три-четыре, некоторые
с руководителями вместе, что-то шепча, некоторые смотрели на меня, некоторые из
которых смотрели в окна, которые примыкали к парадной двери.
"Она на пути к Дому", сказал кто-то.
"А как насчет Мерит?" спросил кто-то еще.
Я зажмурилась.
Мое имя шепотом разносилось по комнате.
Было девяносто свидетелей действия и теперь запроса, чтобы
Лэйси добралась до Чикаго как только это возможно.
Я открыла глаза снова.
Я чувствовала, что моя кожа начала нагреваться, как
унижение, и поражение уступило намного большей удовлетворяющей эмоции — гневу.
Горе скрутило в ярость, и я могла понять точно, как
увольнение Селины некоторым английским денди могло потянуть эмоциональный
спусковой механизм, поворачивая печаль, направленную наружу в распыление
горькой шрапнели.
Я уверена, что она не была единственной женщиной — или
человеком — в истории, для кого отторжение стало топливом, тем огнем в животе,
который перемещал ее в действие — к насилию, на войну, на разрушение.
Вампирское эго было не менее хрупким, чем человеческое.
Это было утешительно, тот гнев, способность направить эмоцию
к Этану, вместо того, чтобы рассмотреть мой отказ как мою собственную неудачу.
