Марк стоял, прислонившись к кабине, курил и разговаривал с другими мужчинами. Подойдя к нему, Клер почувствовала на себе их восхищенные взгляды. Как только Марк ее увидел, его глаза радостно вспыхнули и он оценивающе ее осмотрел.
— Привет, красавица, — поздоровался он. — Ты только с работы?
Не моргнув и глазом, Клер кивнула. Его друзья разошлись, подмигивая ей на прощание.
— Я сегодня ненадолго, — сообщила она. — Просто пришла узнать, куда ты завтра уезжаешь.
— В Лондон, — ответил Марк. — Смогу пару ночей провести в собственной постели.
Обрадованная ответом, Клер улыбнулась.
— Ты не одолжишь мне пятерку?
Она, дразнясь, провела пальцем по его груди. Марк тут же полез в задний карман и вложил ей в руку банкноту.
— Здорово, должно быть, иметь собственную квартиру, — с завистью сказала Клер, пряча деньги в сумочку.
Он кивнул и притянул ее к себе. Наученный горьким опытом, Марк не пытался ее поцеловать, вместо этого он жадно провел языком по шее Клер и дал волю рукам. Клер стояла, купаясь в ощущении собственной силы.
— Довольно, на сегодня это все, — наконец сообщила она.
Его лицо разочарованно вытянулось.
— Ну давай ненадолго заберемся в грузовик, — взмолился он.
Клер покачала головой.
— Нет, не сейчас. — Она высвободилась из его рук. — Мне срочно нужно кое-что сделать. Но не переживай, мы еще увидимся, и раньше, чем ты думаешь.
Подмигнув, Клер ушла, оставив Марка тоскливо вздыхать.
* * *
Она торопливо шла, пока не достигла окраины Нанитона, затем срезала путь через поля, отделявшие ее родной поселок от города. План побега был готов, но прежде чем воплощать его в жизнь, Клер необходимо было кое-что сделать. Она хотела в последний раз увидеться с матерью. Социальные работники сообщали той в письмах о беременности Клер и об отказе от ребенка, но ответа не последовало. Карен не навещала их уже бог знает сколько времени, но теперь Клер решительно настроилась на встречу.
В поле было темно, и Клер не раз оступилась, попадая ногой в рытвины. Но она шла дальше, не снижая скорости. Темнота ее больше не пугала. Наоборот, под ее прикрытием Клер могла позволить себе плакать. У нее накопилось столько невыплаканных слез! Из-за бабушки, которая теперь стала лишь полустершимся воспоминанием. Из-за отца, который ее бросил. Из-за Тинкера, единственного верного друга, который у нее был. Из-за Трейси, которой она больше не нужна. Из-за ребенка, которого она любила слишком сильно, чтобы оставить. Из-за матери, которая ее не любила и не стала защищать. Из-за Молли с Томом, ее приемных родителей, которые, как и все, кого она когда-либо любила, собирались от нее избавиться. И наконец самые горькие слезы — из-за детства, которого ее лишили. Но больше слез не будет, в этом Клер была уверена. Сегодня она в последний раз предстанет перед матерью, а завтра начнет новую жизнь.
Ее воображение рисовало сцены будущего воссоединения. Клер собиралась высказать матери все, что о ней думала, рассказать о всей боли, которую та ей причинила. Девушка представляла себе, как мать будет ползать перед ней на коленях и молить о прощении… Она так замечталась, что даже удивилась, обнаружив, что стоит прямо перед своим бывшим домом. Клер удивленно моргнула: старый облезлый муниципальный дом изменился так сильно, что она с трудом его узнала. Заросший, неухоженный палисадник превратился в аккуратный газон, окруженный бордюром. Окна гостиной щеголяли симпатичными цветастыми занавесками. В доме горел свет, и переднюю комнату было видно как на ладони. Возле камина в кресле сидел мужчина и читал газету. Затем из кухни появилась незнакомая женщина в сопровождении двоих детей. Клер стояла в замешательстве. Куда подевалась ее мать и что за семья жила теперь в их старом доме?
Когда плеча Клер неожиданно коснулась чья-то рука, она чуть не умерла от страха. Повернувшись, девушка нос к носу столкнулась с миссис Толли.
— Да, я не ошиблась, — радостно затараторила она. — Я так и думала, что это ты, Клер. Но убедилась в этом, только когда подошла поближе. Неудивительно — ты теперь так выросла…
Клер попыталась ответить, но от смущения слова застревали в горле.
— Что ты делаешь в такой глуши, милая? — продолжала миссис Толли, затем, заметив смущение на лице девушки, взволнованно спросила: — Ты же не пришла сюда, чтобы повидаться с матерью?
— Не… нет, — выдавила из себя Клер.
Миссис Толли слегка расслабилась.
— Тогда хорошо, потому что, как ты наверняка знаешь, она уехала отсюда несколько месяцев назад. Люди болтали, будто она смылась с одним из своих приятелей… ну и слава богу, наконец-то мы от нее избавились… — Миссис Толли запоздало прикрыла рот ладонью. — Ой, прости, милая. Не надо было мне этого говорить. Язык мой — враг мой. Она же все-таки твоя мать.
— Ничего, миссис Толли, — успокоила ее Клер. Но от сказанного у нее свело живот. Так вот почему ее мать так долго им не писала, вот почему ее не было ни на одной из бесконечных встреч и консультаций! Она ничего не знала о ребенке. Карен просто уехала и забыла о своих детях, словно они для нее ничего не значили.
Миссис Толли не сводила глаз с бледного лица девушки, освещенного уличным фонарем.
— Слушай, милая, может, ты заглянешь к нам на чашку чаю? — ласково предложила она. — Здесь зверски холодно. И мой старик очень тебе обрадуется. Он столько раз меня о тебе спрашивал. Да и я тоже. Как там малышка Трейси? С ней все в порядке? Я слышала, вы теперь обе живете в Нанитоне — это правда?
— У Трейси все хорошо, спасибо, миссис Толли, — тихо сказала Клер. — У нас у обеих все в порядке. Да, мы живем в Нанитоне. Но я… Мне пора идти. Если вы не возражаете, я пойду.
Клер попятилась; она выглядела такой несчастной, что миссис Толли долго сочувственно смотрела ей вслед, хоть и не пыталась ее остановить.
— Хорошо, милая, не буду тебя задерживать. Я очень рада, что увидела тебя. Ты такая хорошая девушка, Клер. О, чуть не забыла… Мистер Толли похоронил Тинкера, как ты и просила. Он закопал его у нас в саду под яблоней.
Непролитые слезы блестели у Клер на ресницах. Ей неожиданно захотелось оказаться как можно дальше от этого места и пришлось сдерживаться, чтобы не убежать.
— Спасибо, миссис Толли, — сглотнув, сказала она и пошла прочь. Сердце девушки готово было разорваться.
Она сама не заметила, как оказалась на холме высоко над долиной, затем пошла дальше, через лес. Наконец Клер добралась до Голубой лагуны и остановилась. Она глядела на чистое звездное небо. Ночь выдалась тихая и холодная. Поверхность озера расстилалась перед ней как стекло, в ней отражались миллионы звезд. Это было ее любимое место, место, куда они с Трейси приходили, чтобы забыть о горестях. Но сегодня оно не могло ее успокоить, девушку только охватило удушающее чувство горечи.
