Истон никогда прежде не видел ее столь уверенной в себе. Она была похожа на бурю – одну из тех, что свела их вместе: жесткая, непоколебимая, ослепительная. Истона поразила мысль о том, что он не просто хочет вернуть ее в свою постель, ему нужно большее.
* * *
Порша чувствовала себя абсолютно опустошенной. Мужчины ушли, и Порша молча наблюдала, как стилист собирает свои инструменты. Вскоре раздевалка снова опустела, и Порша прижалась спиной к закрывшейся двери.
Ей еще никогда не задавали столь откровенных вопросов, пусть даже эти вопросы исходили от ее друзей, Дона и Джесси. Наверное, этот разговор так сильно ее задел из-за бушующих гормонов.
Все еще больше усложнилось, когда она заметила, как Истон на нее смотрел. Она готова была поклясться, что в его глазах была не только страсть, это волновало и пугало ее одновременно, потому что они уже не могли себе позволить такую роскошь, как обычные отношения.
Она устало потерла пальцами лоб и прикрыла глаза. Порша не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой одинокой. Она вдруг ощутила рядом чье-то присутствие из-за сильного запаха пионов и пудры. Порша открыла глаза и увидела, как Джесси нежно положила руку ей на плечо. Джесси, счастливая жена, мама и бабушка, она была прекрасна, и она находилась на своем месте в этой жизни. Порше было больно даже думать об этом.
– Прости, дорогая, мы не хотели тебя расстраивать. Дон бывает слишком напористым, но он не хотел никого обидеть.
Порша с легким сердцем простила Джесси за ее чересчур бурную реакцию. У Джесси было доброе сердце, она много душевных сил вкладывала в заповедник, Порша знала это, как никто другой.
– Неужели наши чувства настолько очевидны? – Порша задумчиво смотрела на свои руки.
– Очень, – ответила Морин из другого конца раздевалки. – Особенно на прошлой неделе. Я никогда раньше не видела тебя плачущей. – Она передала Порше пачку бумажных салфеток.
– У меня тоже есть чувства.
– Конечно есть. – Джесси с нежностью погладила ее по волосам. – Просто обычно ты держишь их в себе. Но чувства становится гораздо труднее скрывать, когда гормоны выходят из-под контроля.
Джесси бросила на Поршу быстрый взгляд, отчего ей стало неловко. Ее беременность скоро перестанет быть тайной, раз люди начинают о чем-то догадываться. К счастью, Морин ничего не заметила. Тем не менее время поджимает, она должна скорее все рассказать Истону.
– Мне уже лучше, но все равно спасибо за заботу.
– Не за что, дорогая. Мы все здесь одна большая семья. Не волнуйся, я прослежу, чтобы Дон прикусил свой язык.
– Спасибо.
Джесси удовлетворенно кивнула и встала, направившись к выходу. У самой двери она обернулась и сказала Порше:
– Ты действительно прекрасно выглядишь и вся светишься. Береги себя, девочка. Морин, ты не отведешь меня к моей любимой оленихе, у которой ранена нога?
Морин выскочила из-за ширмы, за которой переодевалась. Ее рыжие кудри были бесподобны в сочетании с простым белым платьем, а золотые украшения сверкали на свету, делая ее похожей на кельтскую принцессу.
– Конечно. У меня есть около часа до встречи с Ксандером. Я отведу тебя к оленихе.
Морин взяла Джесси под руку и с улыбкой подмигнула Порше.
Оставшись одна, Порша запаниковала. Неужели они все знают? Или, по крайней мере, догадываются? В кармане зазвонил телефон, отвлекший ее от этих мыслей. Порша посмотрела на экран: звонил Маршалл.
– Привет, сестренка. Сто лет тебя не слышал!
– Мы говорили только вчера.
– Это был сарказм, – хмыкнул он. – У тебя был странный голос, я волнуюсь.
Вес ответственности, лежавший на ее плечах, показался тяжелым, как никогда. Каждое принятое ею решение может иметь отдаленные последствия, причем самые непредсказуемые.
– Работы много. Как у тебя дела?
– Все нормально. Учеба в порядке, оценки приличные. А у меня для тебя хорошая новость.
– Хорошие новости мне не помешают, – проговорила Порша, стараясь отогнать беспокойство.
– С тобой точно все в порядке?
Абсолютно! Просто жизнь разваливается на куски…
Ей так хотелось поделиться с братом своими переживаниями, но она твердо решила остаться для него средоточием силы и уверенности, которая ему так была необходима.
– Конечно. Ну, что у тебя за новости?
– Мне предложили стать главой студенческого общежития после летней сессии, а это означает бесплатное проживание помимо зарплаты. Вакансия открылась в последний момент, и ее предложили мне.
– Это просто фантастика!
Действительно хорошая новость. Теперь ей хотя бы не придется платить за общежитие, долг за учебу в колледже и без того был немаленьким. Нужно погасить его до того, как… Порша быстро отогнала от себя эту мысль, сосредоточившись на разговоре с братом.
– Я очень стараюсь не быть для тебя обузой. Я ценю все, что ты для меня сделала.
– Я горжусь тобой.
Порша никогда не говорила брату, что хотела получить высшее образование. Она так боялась, что он бросит учебу и уже не сможет ее закончить. Она должна быть уверена в том, что Маршалл сможет обеспечить себе достойное будущее.
А теперь у нее будет ребенок, и это так усложняло ее и без того непростую жизнь.
* * *
На следующий день, когда Истон пригласил ее поужинать около бассейна, Порша не стала придумывать оправдание, чтобы отказаться. Скрывать их взаимный интерес было уже бесполезно, и она даже обрадовалась этому. Чем меньше секретов – тем лучше. После работы она направилась к себе домой, чтобы принять душ и переодеться. Облачившись в простое зеленое платье с открытой спиной, она чувствовала странную смесь любопытства и легкого возбуждения. Порша решила распустить волосы и сделать такую же укладу, которую ей предложил стилист.
Видимо, что-то в разговоре с Морин зацепило ее, и она решила начать новую главу своей жизни с новой прически. Она пообещала себе быть храброй не только для брата, но и для самой себя.
Несмотря на взаимное влечение, она должна узнать Истона получше, ведь он отец ее ребенка. Нет, отец их общего ребенка. А это означает, что отныне они навсегда связаны друг с другом. Порша не знала, как он отреагирует, но все же не могла представить, что он способен отвернуться от своего ребенка. А если способен? Что ж, тогда он не достоин ни малыша, ни ее самой.
Порша вышла из своего маленького домика и направилась в сторону особняка. Истон настаивал на том, чтобы зайти за ней, но она отказалась, и теперь Порша была рада, что пришла сама. Она осмотрелась вокруг.
Истон нанял гитариста и пианиста, и сад наполнился прекрасной музыкой, так что она на мгновение забыла, что находится у него дома, а не в каком-нибудь изысканном ресторане. Истон явно не поскупился, чтобы произвести впечатление. Вокруг бассейна были расставлены большие круглые светильники, весь внутренний дворик был украшен цветами гибискуса и нежно-зеленым папоротником.
