По правде говоря, реакция окружающих с каждым днем волновала Поршу все меньше и меньше. Главной ее заботой было здоровье ее будущего ребенка.
– Давай пока что жить одним днем. Нельзя предугадать, что будет дальше.
– Хорошо, тогда давай сосредоточимся на этом моменте, – согласился он, разминая ее напряженные плечи.
Порша растворилась в прикосновениях его сильных рук, которые интуитивно чувствовали, куда именно и с какой силой нажимать, чтобы снять с нее напряжение последних недель.
Порша знала, она чувствовала, что ей жизненно необходимо это время наедине с ним. Казалось, сама природа на их стороне, такая же сильная и неистовая, как и ее чувства к этому мужчине. Порша не привыкла терять контроль над собственными эмоциями, но сейчас она упивалась этим новым для себя ощущением.
Прижавшись к Истону, Порша наклонилась к нему для поцелуя, чувства переполняли ее от всего того, что они сегодня пережили вместе. Порша провела ладонью по его груди и почувствовала, как участилось его сердцебиение. Она обвила руками его шею, и Истон нежно уложил ее на клетчатый плед. Порша сняла футболку и отбросила ее в сторону. Он расстегнул ее бюстгальтер и провел рукой по ее нежной груди, в его глазах мерцал огонь желания. Он ловко снял с нее обувь и джинсы, продолжая ласкать ее руками, целовать ее и пробуждать желание, пока Порша не шепнула ему, что больше не может ждать. Истон быстро сбросил с себя одежду и глубоко вошел в нее.
В приглушенном свете фонарика Порша могла видеть каждый дюйм его подтянутого загорелого тела. Она видела в его глазах желание, восхищение. Она никогда еще не чувствовала себя такой красивой, как в этот момент, когда их тела сливались воедино. Истон целовал ее в шею и нежно прикусил мочку уха.
– Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? – шепнул он.
– Абсолютно. – Она коснулась пальцами его губ. – Врач разрешил мне все, кроме прыжков с тарзанки.
– Это хорошо, потому что тарзанки на повестке дня точно нет. – Он снова поцеловал ее в губы. – Но если ты захочешь остановиться, обещай, что скажешь мне.
– Обещаю. Наш ребенок для меня – целый мир.
– Для меня тоже. – Он нежно прикоснулся ладонью к ее пока еще плоскому животу.
На сердце у нее потеплело от этих слов. Порша притянула к себе Истона, решив взять от этих мгновений, проведенных вместе, абсолютно все. Буря все еще бушевала, но здесь они были в безопасности. Она прекрасно осознавала, что долго прятаться от действительности у нее не получится: предложение Истона все еще стояло между ними, а она по-прежнему не была уверена, что готова ответить ему согласием.
* * *
Истон никак не мог уснуть, но это, наверное, к лучшему. После того как они с Поршей занялись любовью, они приняли душ, оделись и, обнявшись, легли на расстеленном одеяле. Порша уснула мгновенно. Истон гадал, в безопасности ли его брат с семьей и долго ли еще продлится непогода. Он пытался дозвониться Ксандеру, но связи по-прежнему не было.
В стойле завозилась олениха. Истон наблюдал, как молодая мама пытается ухаживать за новорожденным олененком. Он взял небольшую горсть сена и размял его между пальцами.
– Ты сможешь, Джинджер, – мягко говорил он. – Я знаю, это непросто, но ты справишься. Ты будешь хорошей мамой своему малышу, ты знаешь, что нужно делать. – Новоиспеченная мама дернула ушами и повернула голову к Истону. – Мне жаль, что мы не в клинике, девочка, но я с тобой. И Порша тоже здесь.
Истон обернулся и снова посмотрел на спящую Поршу: грудь ее медленно опускалась и поднималась, дыхание было спокойным и размеренным. Он мог бы провести рядом с ней целую вечность, и это осознание потрясло его до глубины души. Еще никогда он не встречал женщину, к которой испытывал бы подобные чувства, и он твердо знал, что такую женщину он больше не встретит никогда. Ему нужна только Порша.
Он вспоминал то, как они занимались любовью, как это было удивительно. Он никогда не чувствовал ничего хоть близко похожего. Истон хотел завоевать Поршу, хотел, чтобы она осталась с ним навсегда. С каждым новым мгновением, что она оставляла его без ответа, Истон чувствовал, что она все больше и больше готова навсегда вычеркнуть его из своей жизни.
– Мы позаботимся о тебе, – ласково прошептал он оленихе. – Ты не будешь одна, мы тебе поможем справиться. Боюсь, ночь будет долгой. Не хочешь отвечать? А я бы не отказался от совета, как родитель родителю, – вздохнул Истон. Новорожденный олененок начал сосать материнское молоко, и этот процесс, кажется, успокоил Джинджер. – Кажется, моя помощь тебе все-таки не нужна. Но тогда ты будешь матерью-одиночкой. Может, расскажешь мне, почему Порша так упрямо отказывается выйти за меня замуж? Она даже говорить об этом не хочет.
Истон наблюдал за тем, как успокаивается Джинджер, ее большие темные глаза теперь были спокойными. Порша беспокойно зашевелилась рядом с Истоном, и он подождал, пока она снова затихнет.
– Конечно, вы обе вполне можете справиться с воспитанием детей самостоятельно, но она не должна этого делать. Если бы она только могла понять, насколько важна для меня. Я никогда не оставлю ее, я не такой, как мои родители. Я научился находить приключения здесь, рядом с домом, для этого мне не нужно колесить по всему свету.
Порша снова беспокойно заерзала, потянулась и, наконец, открыла глаза. Она осторожно села и, улыбнувшись, убрала с лица прядь волос. Она сняла резинку со своего запястья и стянула волосы в хвост. Порша взяла бутылку с водой и сделала несколько маленьких глотков.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил ее Истон.
– Вроде бы да. – Порша прислушалась к своим ощущениям и откусила кусочек соленого крекера. – Сейчас проверим.
– Не торопись.
– Хорошо. Скоро утро, нас ждут дела.
– Тебе не нужно ничего делать, просто отдыхай.
Черт бы побрал этот ураган! Почему это всегда происходит так не вовремя? Истона накрыло чувство полной беспомощности, хотя он прекрасно понимал, что не может сделать ничего, чтобы воспротивиться природе. Ветер шумел уже не так сильно, но Истон подозревал, что это еще не конец.
– Ты уже подумала над моим предложением? – Он нежно погладил Поршу по руке.
Порша покачала головой, задумчиво разглядывая свой крекер.
– Мы можем поговорить об этом позже?
– Я знаю, что говорил тебе, что у нас в запасе еще семь месяцев на раздумья, но тебе не кажется, что это уже чересчур? Нам хорошо вместе, и в постели у нас все просто потрясающе. Я никогда не чувствовал ничего подобного ни к одной женщине. Ты же не станешь отрицать, что чувствуешь то же самое?
Истон говорил от всего сердца. У него никогда не было настоящих отношений. Он быстро заканчивал свои романы, потому что понимал: ничего путного из этого не выйдет. А с Поршей он провел гораздо больше времени, чем с любой другой женщиной. И пусть они не влюблены друг в друга, он хотел, чтобы она была рядом с ним.
