Нора не сводила глаз с Деклана, когда врачи осматривали его. Они сказали, что ребенок нуждается в госпитализации и сопровождать его могут лишь близкие родственники. Нора кивнула, наконец взглянув на Рейда, будто только сейчас осознала, что он тоже находится здесь. Лицо ее было заплаканным и несчастным, и при виде этого у Рейда больно сжалось сердце. В этом была его вина – он должен был следить за ребенком, а он проявил такую беспечность…
Он мог оправдать себя тем, что не имел никакого опыта общения с детьми и не знал, как с ними обращаться. Но если ты чего-то не знаешь и это важно для тебя, тогда ты учишься этому. Почему же он не научился?
Потому что он пытался использовать свой короткий роман с Норой, чтобы избавиться от одиночества. Он был эгоистом и думал только о себе.
Настало время это изменить.
– Мне очень жаль, Рейд, – прошептала Нора с болью в голосе, – медики сказали, что ты не можешь ехать вместе с нами, но ты можешь взять такси. Мне надо идти.
Сжав руку Норы, Рейд помог ей сесть в салон, и водитель закрыл за ней дверцу. «Скорая» уехала, увозя с собой единственных людей, которые впервые за долгие годы смогли вызвать у него улыбку.
Тоска и сожаление охватили его, вытеснив тепло и радость, переполнявшие его душу все эти дни рядом с Норой. Ему нельзя было приезжать сюда и допускать, чтобы тьма, царившая в нем, вырвалась наружу и причинила боль самым близким для него людям. И уж конечно, он не должен был привозить Нору сюда на своем личном самолете, чтобы потом остаться вместе с ней. Потому что он эгоистически желал иметь семью, но не собирался ничего отдавать взамен.
Это можно было легко исправить. Самолет, на котором они прилетели, до сих пор находился здесь и в любой момент он мог вылететь обратно в Чикаго. Главное, чтобы Нора не поняла, как больно ему было оттого, что он осознал, что не достоин ее и что Деклан не заслуживает такого отца.
* * *
Рейд не приехал в больницу, и Нора понимала почему. Едва держась на ногах, она открыла дверь своего дома, другой рукой прижимая к себе спавшего Деклана. На лбу малыша были швы, и ей ни в коем случае нельзя было их задеть.
– Рейд, – тихо позвала Нора и покачала головой, не дождавшись ответа.
Этот большой и сильный мужчина был трусишкой, и ему надо было показать Деклана, чтобы тот убедился, что с мальчиком все будет в порядке. Если он не увидит это собственными глазами, то так и будет прятаться от пугающих сторон жизни.
Это было шагом назад. Совсем маленьким. Медленно, но уверенно Рейд приходил к убеждению, что дети – не такие уж страшные существа, но это небольшое происшествие, вероятно, сильно напугало его. Шишка на голове Деклана со временем пройдет. Как проходят бесчисленные синяки и ссадины на детских коленках. Нора надеялась, что Рейд найдет в себе мужество поверить в это, и тогда они смогут откровенно поговорить друг с другом о всяких страхах и неудачах и потом, возможно, порадуются победе.
Но сначала надо было заняться Декланом. Нора раздела его и уложила в кроватку с его плюшевым жирафом, накрыла лоскутным одеяльцем. Мальчик не пошевелился, очевидно, утомленный переживаниями этого непростого дня.
Уложив сына, Нора отправилась искать Рейда. Дом был темным и тихим. Рейда здесь не было.
Нахмурившись, Нора оглядела свою спальню и обнаружила, что чемодан Рейда исчез. На кухне она нашла записку. На сложенном вчетверо листе бумаги было написано ее имя.
Нора развернула лист. Строчки расплывались перед глазами. Их было совсем немного, но и этого было вполне достаточно, чтобы разорвать ее сердце.
«Это моя вина, что Деклан упал. И лучше мы расстанемся сейчас, пока не случилось худшее».
Нору охватил гнев, горячий и яростный. Этот… мужчина. Как он посмел оставить ее, когда она так нуждалась в нем? Она справилась с паникой и смогла сдержать слезы, пока доктор накладывал швы на рану ее ребенка, но лишь потому, что она должна была это сделать. Но в больничном коридоре, охваченная горем, она еле держалась на ногах, и ей так нужен был Рейд, который мог бы поддержать ее. Нора так устала от того, что ей все время приходилось держать себя в руках, а рядом не было сильного человека, на которого она могла бы опереться.
И почему она всегда влюбляется в мужчин, которые уходят от нее? Сначала она влюбилась в человека с такой сильной тягой к перемене мест, что он пошел в армию, чтобы утолить ее. Он заплатил за это слишком высокую цену… Нора не винила Шона за то, что он сделал такой выбор, она жалела лишь о том, что не попрощалась с ним, и это было самым большим сожалением в ее жизни.
А что касается Рейда, то он уехал, оставив ей записку. Это было… непростительно. Она не желала мириться с этим. Шон покинул ее навсегда, его не вернуть… Но Рейда она не отпустит! Она вернет его во что бы то ни стало. Или хотя бы попытается.
* * *
Рейд вылетел в Чикаго коммерческим рейсом. Свой самолет он оставил на частном аэродроме недалеко от Силвер-Фоллс – на тот случай, если Норе понадобится срочно вылететь в Чикаго.
И такой случай настал.
Утром она уложила вещи в чемодан. Собрать Деклана было труднее, потому что малыш капризничал: голова у него все еще болела. Но Нора все-таки собралась, и самолет Рейда доставил их в Чикаго еще до обеда. Сразу по приезде Нора позвонила Грейси, и та, бросив все, примчалась в аэропорт и забрала Деклана к себе. Нора готовилась к встрече, на которой не должно быть свидетелей.
Нора вошла в холл Метрополь-отеля и столкнулась лицом к лицу с миссис Грант, администратором Рейда.
– Я пришла к мистеру Чемберлену. Он ждет меня.
Это не было ложью. Он точно ждет ее. И если он думает, что ему удалось отделаться от нее этой запиской, то сильно заблуждается.
– О-о! – Миссис Грант округлила глаза. – Да, пожалуйста, проходите.
Нора намеревалась быть сдержанной и отстраненной, но, не совладав с эмоциями, ворвалась в кабинет Рейда как разъяренная фурия. Увидев неподдельный шок на его лице, она остановилась как вкопанная.
Его присутствие подействовало на нее сильнее, чем тогда, когда она впервые пришла сюда. В его карих глазах сквозили скрытая боль и глубоко запрятанное желание. Его тело, как знала она по личному опыту, было горячим и нежным. И сердце ее было заполнено им.
Они прошли полный круг. Несколько недель назад она искала старого друга. Сейчас она искала мужчину, которого любила. И только теперь Нора поняла, что было причиной ее гнева.
Она любила Рейда. Как он посмел так небрежно обращаться с ее чувствами? Разве он не понял, как трудно ей было вновь открыть свое сердце?
У Норы задрожали ноги, но она овладела собой и, решительно подойдя к Рейду, вырвала из его рук телефон.
– Тебе перезвонят, – сказала она, бросив трубку через плечо. – Ты уехал и оставил всего лишь записку? Так не годится. Скажи мне прямо в лицо, что между нами все кончено, и я, возможно, поверю тебе. Но ты не скажешь мне этого, потому что знаешь: мы даже не приблизились к концу.
