В течение утра и ближе к полудню ряд наших посыльных как-то сумели добраться до коменданта Берлина и вернуться в бункер невредимыми. Как и у нас в центре, обстановка на всех других участках обороны города с катастрофической быстротой ухудшалась. Русские почти полностью овладели районом Шарлоттенбург и, наступая с севера, вплотную подошли к главной артерии города восток — запад. Основой обороны центральной части города оставались теперь только зенитные батареи в Гимбольдхайне, Фридрихсхайне и в Зоологическом саду и зенитные пулеметы на административном здании нефтяной компании «Шелл». В районах этих очагов сопротивления русские не добились заметных успехов. Но в других местах они быстро и в значительных количествах почти беспрепятственно проникали в центральные кварталы города.
Спортивный самолет, на котором Ханна Райч и Риттер фон Грейм 26 апреля прилетели в Берлин и на котором намеревались покинуть истерзанный город, был разбит 28 апреля во время утренней бомбардировки.
Уход за ранеными быстро превращался в острую проблему во всех оборонительных секторах. Не хватало медицинского персонала, перевязочных средств, лекарств и прежде всего питьевой воды.
Когда я в полдень с документами для совещания спустился вниз, то застал странную, почти комическую сцену. После горячих ночных полемик Бургдорф, Кребс и Борман перебрались из своих жилых и рабочих помещений в небольшую переднюю личных апартаментов Гитлера. Громко храпя и вытянув перед собой ноги, все трое, завернувшись в шерстяные одеяла, крепко спали рядышком в своих глубоких креслах, прислоненных к стене справа. В нескольких шагах от них за столом сидели Гитлер и Геббельс, а на скамье у стены слева пристроилась Ева Браун. Увидев меня, Гитлер поднялся. Нам обоим было нелегко перешагивать через вытянутые ноги, не разбудив спящих. Последовавший за нами в рабочий кабинет Геббельс тоже постарался не мешать им, что для него было совсем не просто, принимая во внимание его искалеченную ногу. Глядя на его забавные движения, Ева Браун не могла удержаться от улыбки.
В течение ночи 27 апреля, когда на время вышли из строя все телефонные коммуникации, нам все-таки удалось, хотя и с великим трудом, наладить связь между имперской канцелярией и Верховным главнокомандованием германскими вооруженными силами. Но уже утром в 5.00 этот канал снова оказался прерванным. Мы почти перестали получать сведения о ситуации в войсках, сражавшихся за пределами Берлина. Теперь у нас с майором фон Фрайтагом остались лишь два источника информации: радиопередатчик и приемник Лоренца и радиостанция 56-го танкового корпуса генерала Вейдлинга. В самой имперской канцелярии уже не было вообще технических средств связи.
Когда Гитлер, используя радиостанцию министерства пропаганды, лично попросил Верховное главнокомандование вермахта сообщить ему о результатах наступления ударной группы Штейнера к северу от Берлина и корпуса Хольсте к западу от столицы, штаб ОКВ не смог дать точной информации и прислал чрезвычайно уклончивый и расплывчатый ответ. Сведения, поступавшие от 9-й армии, не имели на самом деле почти никакой практической ценности. Продвигаясь от Франкфурта-на-Одере, она дошла с большим трудом и значительными потерями лишь до рубежа Цоссен — Барут южнее Берлина. Зажатая на небольшом пространстве в огромной массе беженцев, атакуемая со всех сторон превосходящими силами противника, фактически лишенная транспорта, боеприпасов, медикаментов и перевязочного материала для многочисленных раненых, 9-я армия была просто не в состоянии продолжать движение в западном направлении. Штейнер задержался, дожидаясь разрешения Гитлера оставить позиции на Одере, и начал отход на запад на 5–6 дней позднее, чем следовало. В районе Мекленбурга войска маршала Рокоссовского достигли линии Нойштрелиц — Нойбранденбург — Анкам и готовились идти далее на запад.
Постепенно назревала угроза расчленения обороны Берлина. Наступавшие с севера и востока части Красной армии были готовы соединиться в окрестностях Тиргартена. В результате должны были образоваться восточный анклав (к северу от Франкфуртераллее — Александрплац — Галлешестор — Ландвер-канал, включающий центр города, а также частично округа Фридрихсхайн и Пренцлауерберг) и западный анклав (вокруг Района Вильмерсдорф), с узким коридором к участку возле Пизельсдорфских мостов через Хавель и имперского спортивного стадиона, который защищали отряды гитлерюгенд. Еще один анклав между озером Ванзее и Потсдамом, включавший также Пфауенинзель, защищала 20-я моторизованная дивизия. С окруженным близ Потсдама корпусом генерала Реймана связи не было. 28 апреля этот корпус к юго-востоку от Вердера имел контакт через озеро Альт-Гельтов, в его самом узком месте, с 20-м корпусом армии Венка.
Мой доклад о ситуации в Берлине, который Гитлер слушал молча, проходил под непрекращающийся аккомпанемент интенсивного артиллерийского огня русских. Когда убежище сотрясло несколько прямых попаданий тяжелых снарядов и послышался грохот падающих бетонных перекрытий верхнего уровня, Гитлер, дотронувшись левой рукой до моей руки, прервал меня. Опираясь на подлокотник кресла и повернувшись ко мне, он спросил:
— Как по-вашему, из орудий какого калибра они стреляют? Могут эти снаряды пробить все перекрытия до самого нижнего уровня? Ведь вы были на фронте, воевали и должны, собственно говоря, знать.
Я ответил, что русские используют осадные пушки самого крупного калибра и что, по моему мнению, их мощности все же недостаточно, чтобы разрушить нижний уровень бункера. Судя по всему, мой ответ удовлетворил Гитлера, и он дал мне знак продолжать доклад.
Возвращаясь с совещания у фюрера, мы встретили в переходе генерал-лейтенанта Фегелейна под конвоем двух вооруженных эсэсовцев из личной охраны фюрера. Погоны и другие знаки отличия были с его мундира сорваны. Я с трудом узнал в этом бледно-зеленом исхудавшем человеке того самого бравого и высокомерного Фегелейна, которого я часто привык видеть в последние недели. Каким-то образом он 26 апреля ухитрился незамеченным улизнуть из здания имперской канцелярии. Но уже на следующий день Гитлер заметил отсутствие Фегелейна, постоянного представителя Гиммлера в ставке фюрера. Это показалось ему подозрительным, и он тотчас же отправил на поиски своих охранников, которые обнаружили беглеца в собственном доме в Шарлоттенбурге переодетым в гражданскую одежду. Узнав о случившемся, все ближайшие соратники Гитлера пришли в ярость от дезертирства столь высокопоставленного представителя генералитета. Фегелейна лишили всех званий, должностей, наград и поместили в импровизированную тюремную камеру, где он пробыл 24 часа. Когда мы с ним повстречались, его как раз вели на допрос в бункер фюрера.
В 18.00 мы снова должны были явиться на совещание у Гитлера, хотя я практически ничего не мог добавить к тому, что уже доложил в полдень. Однако, как видно, Бернду фон Фрайтагу посчастливилось узнать что-то весьма важное через радиовозможности Лоренца и Вейдлинга. В отличие от предшествовавших дней это совещание было довольно многолюдным. Помимо прочих, присутствовали также Геббельс, Бургдорф, Кребс, адмирал Фосс и почти все офицеры связи.
Поступившие из 9-й армии сообщения вновь — в который раз! — совершенно недвусмысленно продемонстрировали, что она стоит на грани полного уничтожения и абсолютно не способна атаковать обладающего подавляющим превосходством противника и пройти с боями 25–30 километров, отделяющих ее от армии Венка. 20-й корпус 12-й армии пока еще удерживал занятую территорию по линии Нимегл — Белиц (фронтом к 9-й армии), однако генерал Венк не имел достаточно личного состава и технических средств, чтобы наступать на Берлин или навстречу 9-й армии. 20-й корпус, сражавшийся на правом фланге армии, вел тяжелые оборонительные бои, с трудом сдерживая непрерывно атакующего неприятеля. На левом фланге 41-й корпус под командованием генерала Хольсте занимал малым кислом людей позиции большой протяженности, не имея ни одного солдата и ни одного танка в резерве. Более того, на них оказывали постоянно давление бронированные колонны маршала Жукова. Думать, что они в состоянии пробиться к Берлину, значит предаваться несбыточным мечтам. Командиры этих частей были бы рады хотя бы отстоять существующую линию обороны.
