За нами — мы сами
Дежурный гранд-оператор транспортной базы погранслужбы «Фиорд-III» Ольбор Шелланнер, по личным причинам с нетерпением ждавший конца смены, был приятно удивлен, когда позвонил шеф-распорядитель базы и сообщил, что смена заявится на два часа раньше.
Переглянувшись с напарником, Шелланнер, скрывая радость, кивнул, потом спохватился:
— Что-нибудь случилось? Или мы не укладываемся в график?
Лицо шеф-распорядителя с тяжелым подбородком, мясистым носом и прозрачными глазами, с длинными баками и бородкой «а ля викинг» не дрогнуло.
— Центр попросил изменить программу стажировки, поэтому вас сменит экипаж Стенсена.
— Я никого из них не знаю?
— Нет, но это не имеет значения.
— Да вы его не слушайте, он согласен, — вмешался напарник Шелланнера, продолжая мысленный диалог с инком-координатором: транспортные потоки шли густо, база обслуживала не только норвежско-шведско-финский регион, но и Вневемелье, поэтому, несмотря на компьютерное координирование, распределение транспорта по заявкам всегда требовало вмешательства человека.
— Я могу направить их и в другой корпус, — сказал шеф-распорядитель меланхолически.
— Нет-нет, все нормально, — поспешил согласиться Шелланнер. — Пусть проходят контроль.
Спустя несколько минут в уютный зал-пост первого корпуса базы, снабжающего потребителей космотехникой среднетоннажного класса, вошли двое в стандартных коричневых комби обслуживающего базу персонала.
Они остановились в центре зала, за вырастающими из пола «тюльпанами» кресел управления, внутри которых, как пестики и тычинки в чаше цветка, сидели операторы первой вечерней смены, заступившей в шесть часов вечера.
«Лепестки» эмканов мысленного (пси) и звукоуправления, связи с компьютером контроля среды, аварийной и пожарной службы, сдублированные трижды, у одного из «тюльпанов»-кресел отогнулись в стороны, «тюльпан» раскрылся, из него выпрыгнул Ольбор Шелланнер. Выгнул спину, разминаясь.
— Стенсен, — представился первый из сменщиков, — рослый молодой человек с прищуренными до узких щелочек глазами.
— Порядок, — отозвался Шелланнер, пряча нетерпение, с удивлением глядя на второго сменщика. — Желаю спокойного дежурства. Это и есть ваш стажер?
Стенсен на мгновение поднял тяжелые веки, затем снова сощурился, но как ни был увлечен Шелланнер своими мыслями, он отметил какую-то странность в облике дежурного.
— А что, есть сомнения? — спросил стажер неожиданным басом; выглядел он лет на шестнадцать-восемнадцать, не больше.
Озадаченный Шелланнер смешался, пожал плечами, оглянулся на Стенсена, но тот уже скрылся в «тюльпане». С шелестом раскрылись лепестки второго кресла, из него вылез улыбающийся напарник Шелланнера, окинул мальчишку-стажера веселым взглядом, с недоумением вздернул брови.
— Сдал? Норма. Это и есть наша смена?
Стажер ловко забрался в кресло, лепестки «тюльпана» сошлись, отгораживая его от любых помех.
— Норма, — буркнул Шелланнер, все еще пытаясь понять, что же именно насторожило его в облике Стенсена, потом оживился, предвкушая встречу, о которой мечтал всю смену. — Ты домой? Встретимся завтра в мастерской, покажу свой новый шедевр.
Напарник с сомнением оглянулся на свое кресло, сквозь ажурную вязь «лепестков» которого виднелась фигура стажера.
— Ты видел?
— Что именно? — Шелланнер направился к выходу.
— У этого парня глаза…— напарник замялся. — Не смейся, но мне показалось, что у него глаза с двумя зрачками.
Шелланнер на ходу засмеялся… и смолк, останавливаясь. Он наконец понял, в чем заключалась странность облика Стенсена: глаза!
— Точно! И мне показалось…— Шелланнер почесал переносицу, решая что-то в уме. — А ну, погоди.
Он подошел к своему креслу, тронул ногой усик интеркома связи с оператором:
— Прошу прощения, друг, не мог бы ты?..
В следующее мгновение «тюльпан» раскрылся, из него выпрыгнул Стенсен. Глаза у него были раскрыты, совершенно прозрачные, ледяные глаза, и Шелланнер, холодея, увидел в этих глазах не один зрачок, и не два, а три! Он ничего не успел сделать, как и напарник, совершенно не готовый к такому повороту событий, не ожидавший бесшумного и сильного гипноудара.
Стенсен проводил падение двух тел ничего не выражающим взглядом, сказал вслух: «Хорошее внимание, но плохая реакция», — снова залез в кресло и проработал целый час в нормальном темпе, как и положено гранд-оператору транспортной базы. Но в результате три «пакмака» типа «Серебряный дракон» с полной упаковкой были погружены не на транспорт «Мул», а на борт незарегистрированного ни в одном маршрутном листе спейсера, о чем руководству базы стало известно только глубокой ночью.
* * *
Служба контроля за пространством внутри Солнечной системы засекла появление спейсера «Афанеор» почти сразу же после его выхода из «струны» компактдвижения, но опознать сразу не смогла, и «Афанеор» сначала покружил над Луной, принял стартовавший из кратера Нерсес грузовой шлюп, а потом беспрепятственно совершил посадку на стартодроме базы «Фиорд-111». Точно так же он и поднялся спустя двадцать минут, и хотя погранслужба Приземелья была уже оповещена о появлении беглого корабля, ничего сделать пограничники не успели: спейсер снова ушел на «струну» и исчез в неизвестном направлении.
Сообщение о происшествии застало Ратибора в лаборатории нетривиальных физических проблем Физического института Академии наук Земли (ФИАН). Физики сделали прикидку конечной фазы превращения БВ и показали оператору «Шторма» все свои расчеты и варианты выводов. Первый вариант продемонстрировал недостаточную полноту, глубину и адекватность методов прогнозирования людей: несмотря на совпадение целого ряда эффектов БВ с теми возможностями, которые показал в свое время Конструктор, ученые не рискнули утверждать, что БВ — это «размазанный» по запредельной «струне» Конструктор, существовала вероятность того, что люди открыли новое физическое явление, своеобразный «пробой евклидовой метрики». Второй вариант, к которому склонялось большинство физиков, был неутешительным: БВ — это движущийся Конструктор, и при своем «вылуплении» из «тени» вполне способен инициировать фазовый сдвиг вакуума, последствия которого были бы непредсказуемы. Первый вариант, что называется, «развязывал руки» . человечеству, давая возможность без угрызнений совести бороться с БВ с позиции силы, как со стихийным бедствием, второй заставлял людей напрягаться в поисках компромисса. Но ни один, ни второй варианты не оставляли Ратибору пути к отступлению, и в том, и в другом случае грандоператор «Шторма» отвечал за коллективную безопасность, хотя второй вариант нравился ему меньше. Узнав о появлении «Афанеора», Берестов поспешил распрощаться с физиками, прикидывая, что собой означает странное поведение пропавшего без вести спейсера, но не успел еще покинуть территорию ФИАНа, как Умник сообщил ещеодну весть, отсортированную им из всех нестандартных сводок по Управлению, — об угоне с базы «Фиорд-111» трех «пакмаков» с полными обоймами десантных шлюпов. Для сопоставления этих двух событий не нужно было иметь семь пядей во лбу, и Ратибор с полпути к Институту внеземных Культур повернул в Управление.
