Болтанка зонда вблизи захватывающе красочного фейерверка, рожденного прохождением Конструктора, столкнувшегося с «пакетом послов», очевидно, достигла таких амплитуд, что аппаратура не выдержала: изображение конуса исчезло, породив волну вскриков — не все поняли, что происходит. А когда оператору удалось восстановить связь, люди увидели феноменальную в силу масштабов, поразительную полупрозрачную фигуру, напоминающую наконечник копья.
* * *
— Они дошли! — раздался в полной тишине чей-то звонкий голос. — «Пуля» БВ приняла форму «голема» Берестова!
Но копье длиной в сто сорок миллионов километров, что намного превышало размеры Солнца, вдруг разом погасло. Снова судорога перечеркнула изображение, звезды в виоме задрожали, размазались в тусклые туманные облачка, пропали.
Грехов вдруг метнулся к выходу из зала, исчез в коридоре. Никто этого не заметил, все зачарованно глядели на мистерию света в центре виома.
Связь восстановилась через минуту, и зрители на мгновение увидели конечную стадию превращения «тени» БВ в Конструктора: грандиозный, захватывающий воображение взрыв — ударная волна Большого Выстрела догнала «пулю» и, наткнувшись на нее, превратилась в энергию…
Виом очистился. Звездные облака молча смотрели на ошеломленных людей — в области пространства, где висел спейсер «Борисфен», все было спокойно, свет взрыва должен был прийти сюда не скоро. В тишине послышался всхлип. Головы людей повернулись к Демидовой: она плакала, и Железовский, наклонившись к ней с непроницаемым лицом, гладил ее по волосам. Вздохнул, уловив неловкую паузу, вспомнил обязанности.
— "Кенгуру" в район ЧД
66
! Флоту пеленг ЧД! Кто там ближе, мы ничего не видим. Что с Конструктором? Дайте картинку!
— В зоне его появления — жуткая свистопляска! — отозвался кто-то из пограничников, уже прибывших на место. — Море огня на полгалактики! Ближе; чем аа пять-шесть АН не подойти! Зонды всех шести эшелонов разбило, пробую запустить новую серию.
— Неужели он не смог уберечь себя! — пробормотал Баренц. — Анатолий, что скажешь?
— Конструктор, вероятно, вылупился из БВ, хотя проверить это пока невозможно. По нашим данным, какой-то «осколок пули» БВ продолжает мчаться в том же направлении и с той же скоростью, так что через час будет у Т-конуса.
— А если это сам Конструктор?
— Не знаю…
Комиссар-два поискал кого-то глазами.
— Грехов где?
Боянова оглянулась.
— Был здесь. Настя, где Габриэль?
Демидова молча показала на выход, говорить она не могла, боялась разреветься.
— Отставить «кенгуру» в район ЧД! Всему флоту очистить район Т-конуса, сейчас здесь появится БВ! — Железовский одним движением выбрался из кресла и тоже бросился из зала, скомандовав инкуу подготовить к походу резервный драккар.
Он стартовал следом за шлюпом Грехова, отстав от него всего на несколько минут. Включил «шпуг». Т-конус вырос перед ним сияющим колесом, приблизился, ушел краями за пределы видимости, превратился в форму какого-то апокалиптического моста, соединившего «берега бесконечности».
Железовский воткнул нос драккара в причальный узел центрального блока управления Т-конуса рядом с двумя другими машинами: галеоном с опознавательными знаками погранслужбы и коггом без номеров и знаков. Не обращая внимания на невесомость и низкое воздушное давление в коридорах блока, проследовал к распределительному залу, боковым зрением отметив четыре лежащих серых фигуры, и ворвался в зал с «универсалом» в руках.
У мерцающей огнями полусферы монитора киб-управления возилась черная фигура, оглянулась, когда Аристарх подплыл ближе. Это был Грехов собственной персоной.
— Комиссар? Я так и подумал. Хорошая реакция. — Проконсул снова склонился над полусферой, выдернул из нее усик микрофона, что-то проговорил, подождал секунду и сбросил с головы эмкан. С облегчением выпрямился.
— Слава аллаху, они не успели запустить «червяка»
67
.
Железовский заметил еще два серых тела в глубине зала и отливающую глазурью вмятину в полу. Грехов перехватил его взгляд, поморщился.
— К-мигрант, пришлось стрелять. «Серых» я просто оглушил.
— Кто это был?
— Нгуо Ранги.
— Зачем?
Грехов с иронией посмотрел на пистолет в руке комиссара, и тот, подумав, сунул его в захват на поясе.
— Конструктор вылупился из канала БВ, но сам канал не затух и продолжает расти, хотя и сузился раз в десять. Вот его-то и надо схлопнуть в «струну» и выбросить отсюда подальше, чтобы не врезался в Солнце. Другим способом его не остановить.
— А Конструктора?
— Проблема остановки Конструктора еще впереди,
— Снова черное знание? — Железовский хмыкнул. — Как они проникли сюда? — Кивок на неподвижные серые тела.
— Так же, как и мы. Думать и работать они умеют.
— Что они хотели сделать?
— Стереть программу. Пойдемте, комиссар, времени у нас мало, через полчаса БВ будет здесь. Дайте команду флоту покинуть зону.
Железовский, уже сделавший это, промолчал, выходя, вернее, выплывая из зала первым, но Грехов понял его молчание, одобрительно хмыкнув.
— Уважаю профессионализм.
— Погодите. — Железовский уцепился за скобу в коридоре, остановился. — Но если вы правы, то, уничтожив Т-конус, К-мигранты тем самым подписали бы Системе смертный приговор!
— Не стоит упрекать их в столь тяжком грехе. Они не знали, что Конструктор проявится раньше, и что БВ сохранит вектор движения. Ясновидящих такого класса среди них нет.
В молчании добрались до причального отсека. Грехов задержался у люка выхода к своему когту, прищурясь, оглядел массивную фигуру комиссара.
— Вас что-то мучает, Аристарх. Что именно? Судьба Берестова или что-то еще?
Железовский не удивился прозорливости проконсула, сказал тяжело:
— Да, судьба Ратибора.
— А если я скажу: не знаю?
— Я не поверю.
Грехов повернулся, открыл люк и сказал, не оборачиваясь;
— Я не знаю. — И добавил уже из отсека: — Но надеюсь.
— На что?
— На то, что он вернется…
