Думается, что насчет временной границы — с восемнадцати до двадцати часов — врач ошибается. Все прочие наши собеседники называют несколько иное, более позднее, время. Но после всего увиденного и пережитого неудивительна будет любая ошибка.
В огне того страшного пожара сгорел и поэт Виктор Гунн — ему было пятьдесят два года, а настоящая фамилия его была очень проста: Степанов. В ночь на 2 мая 2014 года он написал такое стихотворение:
Разверзлись небеса дождями,
Атаки полчищ проливных,
Сквозь пелену перед глазами
Не видно капель дождевых.
Потопы индовых бенгалий,
Бразильи амазонских рек,
В налимье всяческих регалий
Даждьбог свершает свой набег.
Не грех куда-нибудь укрыться
И переждать ненастья срок…
Я в дождь иду! Чтоб помолиться!
Как древневарварский пророк!
Всего же, по официальным данным, 2 мая 2014 года на улицах Одессы погибло порядка пятидесяти человек…
…В ночь на 3-е число черная весть разлетелась по всем друзьям и родственникам Вадима Негатурова. Кажется, в том, что об этом узнали сразу все, тоже был какой-то Божий Промысел. Так, его брат Александр отдыхал километрах в трехстах от Одессы, «вне зоны», а потом совершенно случайно поднялся на какой-то пригорок — и вдруг телефон заработал, и Ксюша, дочь Вадима, сообщила, что отца везут в ожоговый центр…
Друзья и родные спешили в больницу, но, приехав туда, узнавали, что опоздали.
— Сообщение, что Вадик умер, пришло ночью от Одинцова, — говорит Александр Манин. — Договорились, что мы встретимся утром у матери Вадика. И когда там сели — мама, Саша Негатуров, я, Надя, — решили, что не нужно никаких разборок делать — нужно забрать тело и достойно похоронить. И мы с Сашей поехали в ожоговый центр. Сначала его не отдавали из-за того, что он умер не своей смертью — мол, нужна была судебно-медицинская экспертиза. Мы туда приехали, и, как нам сказал парень, который занимался похоронами, там уже свозили тела из Дома профсоюзов, очень много тел погибших…
Вадима Негатурова похоронили в Одессе, на Троицком кладбище.
— Если бы вы видели его похороны! На них было пол-Одессы, — говорит Надежда Дмитриевна, и в ее словах видна истинная одесситка. — У меня нет ощущения, что он умер — и это очень тяжело. Я с ним разговариваю, жалуюсь, рассказываю ему все время о чем-то. Он словно бы не отходит от меня. Все меня утешают: не плачь столько, а я не могу не плакать. Я смерть мужа год оплакивала, но тогда у меня был Вадик — а теперь мне словно бы руки обрубили.
— На похоронах людей с георгиевскими ленточками было много, — вспоминает Сергей Ярощук, — но не было ни одного призыва к отмщению. Это даже не библейское «если тебя ударят по левой щеке — подставь правую», а осознание того, что воевать не с кем! Если опять идти стенка на стенку, то значит, сделать именно то, чего добиваются манипуляторы и агрессоры. У Саши, его брата, в городе четыре спортивных клуба, и собрать бойцов было бы нетрудно — но он не стал этого делать. У проукраинской стороны очень здорово получается находить врагов: то это медики, которые отказываются оказывать первую помощь, то бизнесмены, оказывающие платные услуги на пляже… Я уверен, что всё надо делать в рамках правового поля!
— Когда Вадик погиб, я очень сильно переживал, был очень зол — по-мужски мстить хотел, — признался Александр Негатуров. — А потом он меня успокоил — оттуда, сверху. Он дал мне покой…
…Через несколько дней после смерти Вадима к Надежде Дмитриевне пришли какие-то личности в штатском, представившиеся милицией и даже предъявившие какие-то удостоверения. Но так как звонок не работал, то они зашли к соседям, спросили: «Где Вадим Негатуров?» — «Мы его похоронили», — ответили те. «Как похоронили?!» — поразились пришедшие. «Очень просто. Отвезти вас на кладбище, показать?» Тогда представители новой власти развернули какой-то большой список, что-то вычеркнули — очевидно, фамилию Вадима — и ушли…
Что сказать? Плохо работают бывшие «товарищи». Не там ищут — он ведь уже ушел в вечность, «жизнью доказав любовь к Отечеству…».
* * *
Маршрутами Души
Сонет
Вместо эпиграфа
Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!
Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому…
(Псалом 41, Стихи 2,3)
Испытаем и исследуем пути свои, и обратимся к Господу.
(Плач Иеремии, Глава 3,Стих 40)
…вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную…
(Евангелие от Иоанна, Глава 4, Стих 14)
Никакая дорога земная, с комфортом накатанная,
Не заменит Душе некомфортный, но звездный маршрут.
Безконечностью грезит Душа, мир в единство охватывая,
Ищет Вечность Душа, утопая в потоках минут…
Цель земная — будь трижды великая и восхитительная —
— Не заменит Душе о Спасительном слове мечту.
Жаждет к Богу Душа, к тем Колодцам, где Влага Живительная,
Не желает Душа в суету, в пустоту, в темноту…
Заглушу я мотор, вразумляясь Души повелениями,
Бездорожьем пройду, озирая ночной небосвод:
И светила одарят знаменьями и откровениями,
И мечту сокровенную к Богу Душа вознесет…
Из маршрутов земных только те лишь Душою желаемы,
Что Небесным Глаголом Всевышнего благословляемы…
И опять, объясняя свое авторское правописание слова «бесконечность», Вадим утверждает, что ни в каком виде славить беса не собирается…
Глава 10
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ЖИЗНИ (Вечность)
…Дождь прохладный… Осеняет ма́ляр
Всех крестом — в благословенье знак —
И уходит в дождевые дали,
Как уходит ангел в вещих снах…
Вроде бы немного времени прошло после вышеописанных дней, но сколько всего случилось! На тот момент, когда пишется эта книга, юго-восток Украины охвачен гражданской войной, шальные снаряды и мины рвутся даже на территории России, а через некогда придуманную границу, давно уже ставшую государственной, движется неисчислимый поток беженцев. Над территорией Украины разбился малазийский «Боинг-777», и эта трагедия унесла жизни 298 человек…
О том же, что произошло после того, как эта книга будет написана, читатель знает гораздо лучше автора, ибо всякое «завтра» послезавтра становится «вчера»…
Однако наша тема — жизнь одесского поэта Вадима Витальевича Негатурова, и мы возвращаемся к ней. Жизнь эта оборвалась 2 мая 2014 года — но Вадим, как истинный православный христианин, верил в Жизнь Вечную, и ежели таковая есть, то, очевидно, Господь ему ее даровал.
