— А кто такой Этьен? — полюбопытствовал вампир.
Заплаканная Мег умудрилась покраснеть еще гуще.
— Молодой барон Кастело-Барбезак. Мы с ним… ну… встречались пару раз. Но Этьен в глаза не видел трон и вряд ли увидит, потому он седьмой ребенок в семье, а его мать дает уроки фортепьяно. И вообще, он хочет выучиться на инженера и строить железные дороги.
— Мег, а ты не думала, что Призрак Оперы пошутил? Спросонья открыл календарь, решил что настало первое апреля, ну и расстарался?
Балерина посмотрела на Герберта исподлобья, но через недоверчивость, словно примула через корку снега, начала пробиваться надежда.
— Думаете, это шутка?
— Не сомневаюсь! У привидений вообще склонность к мрачноватому юмору. Ну там подкрасться к мужчине, который бреет шею, и загрохотать цепями у него над ухом. Не со зла, просто чтобы развлечься. Может, и ваш Призрак не хотел, чтобы мадам Жири всерьез восприняла это письмо? — заметив, что на ее лице разгорается улыбка, виконт продолжил, — Значит так — беги в Оперу и скажи своей матушке, пусть идет в ложу номер пять, зовет Эр… Призрака и сама его расспросит. Уверен, вы втроем еще посмеетесь над этой шуткой.
Мег ответила.
Должно быть, ответила.
Ее губы шевелились, но Герберт услышал лишь громкое жужжание, словно засунул голову в улей. Комната медленно темнела. Он хотел потереть глаза, но понял что не может пошевелиться.
Глава 21
(Полунощная тьма да пребудет с Вами!)
(Надеюсь, Вы в недобром здравии.)
(Вы уже нашли Черный Грааль? Если нет, попробуйте чердак над восточным крылом, там мы почти не искали.)
— Сударь, вы уверены, что не хотите воспользоваться авторучкой? — вздохнул Куколь, который чинил уже 11е перо. Это был эталон напрасного труда, потому что перо в руках Альфреда моментально превращалось в тупой огрызок.
— Нет, вампиры пишут только пером и алыми чернилами. Так граф Влад говорил.
Еще пара перьев и горбун все таки расскажет, что имение Дракулы расположено в таком захолустье, где невозможно достать канцелярские товары. Приходится полагаться на коробейников, а те норовят сбыть обитателям замка нераспроданный товар. Зачастую, это чернила кроваво-красного цвета. Но не всегда. Когда граф фон Кролок получил от родственника письмо, написанное оранжевой гуашью на альбомных листах с бордюрчиком из купидонов, он всерьез решил отправится в Вену, столицу психиатрии. Такая травма лечится только гипнозом.
— Как вам угодно, сударь.
— Даже не знаю, с чего и начать, — Альфред посмотрел на слугу с немой просьбой.
— Расскажите Его Сиятельству, как у вас дела.
— О, точно!
Дорогой граф фон Кролок!
Мы добрались просто замечательно. Париж очень славный город. У меня все хорошо, у Вашего сына…
…ВСЕ ОЧЕНЬ ПЛОХО!!!!
Взвизгнув, вампир отшвырнул перо и уставился на свою руку, как на врага. Лишь затем он почувствовал тревогу, что пульсировала в груди, перемежаясь с болью. Только это была очень странная боль. Она находилась вне тела, где-то далеко отсюда, но даже расстояние не ослабляло ее. Наверное, именно это ощущает человек, когда в непогоду начинают ныть кости на ноге, которую оторвало снарядом много лет назад.
Но Альфред не вдавался в такие тонкости. Он просто побежал.
* * *
Любой ужин в «Орхидее» мог запросто стать последним в жизни, но именно это и придавало перчинку самым пресным кушаньям. Так что напугать завсегдатаев кафе — задача непростая. Когда белокурый юноша, уронив голову на грудь, соскользнул на пол, окружающие посмотрели на него с умеренным любопытством. Но поскольку изо рта у него так и не пошла пена интересного цвета, посетители, пожав плечами, уткнулись в свои тарелки. Только господа с соседних столиков спросили, что же заказывал бедняга.
Вместе с тем, бездыханное тело под столом — плохая реклама для ресторана. С этим зрелищем сравнится разве что ухо, которое прилипло к бритве цирюльника, банка окаменелых леденцов в кабинете дантиста или же старушка из Общества Трезвости, в чепце и с Библией подмышкой, занявшая пост у дверей кабака. Но у Лоранов уже был отработан алгоритм действий. Посетителя нужно вежливо выволочь на улицу, заботливо уложить на дно канавы и закидать ветошью — чтоб ему спалось теплее, а вы что подумали?
— Не прикасайтесь к нему! — прогремел голос с едва уловимым акцентом.
Виконт попытался открыть глаза, но к векам словно подвесили по гире.
— Доктор, это вы?
— Нет, это не я, это моя незамужняя тетушка по материнской линии! — сострил все тот же голос. — Лучше скажите, у вас есть отдельный кабинет для деловых переговоров?
Прошло несколько минут, прежде чем Лораны поняли, что доктор имеет в виду ту комнату, в которой главари местных банд обедают, когда опасаются полицейской облавы.
— Да, конечно! Пожалуйте сюда, мсье!
Герберт почувствовал, как чьи-то руки подхватили его, понесли куда-то, а после без церемоний уронили на диван, обитый жесткой кожей с колючими трещинами. Пружины так и буравили плоть. Издалека донесся говорок Мег, и каждое ее слово отдавалось многократным эхом.
— … сидели и разговаривали, а он вдруг как потеряет сознание! Ну точь-в-точь как наша прима Сорелли, она тоже чуть что в обморок хлопается. Правда, Сорелли питается одной галетой в день, запивая ее сельтерской водой…
— Мсье доктор, что с ним?
Рубашку Герберта расстегнули, его кожи коснулось нечто холодное и круглое. После того, как этот металлический предмет всласть прогулялся по его груди, настала очередь запястья — его сдавили чьи-то пальцы.
— Состояние стабильное, — удовлетворенно произнес эскулап.
— Пульс прощупывается? Хотя бы нитевидный, как у нашей примы? — спросила наблюдательная Мег. Один этот вопрос мог стать основой для обширного исследования на тему расстройств питания в балетной среде.
— Конечно же нет. Именно это я имел в виду, когда говорил про стабильное состояние.
— Но…?
— Сердце не бьется, — продолжил доктор, — дыхание отсутствует, слизистые оболочки бледные, кожные покровы холодные. Это нормальное положение дел, если пациент вампир.
Последовала пауза, в течение которой присутствующие искали хотя бы искорку юмора в его словах. Но речь доктора была четкой и недвусмысленной, как энциклопедическая справка.
— Ну значит он точно из санитарной комиссии! — прогрохотала мадам Лоран. — Там упырь на упыре.
— А он не превратится в летучую мышь? — боязливо спросил ее супруг.
— Только этих тварей еще не доставало! Ввек не забуду, какую травлю устроил комитет по борьбе с грызунами, когда обнаружил в нашей пекарне колонию летучих мышей! Хотя они ничего даже не надкусили…
