Огромный купол собора венчался круглым окном в небо. Оттого лучи солнца столбом падали на часовню и обломок скалы, на которую по преданию, сел ангел, когда женщины дошли до пустой гробницы. У входа в часовню была огромная очередь терпеливо ждущих людей. Через три дня в эти места хлынет еще больше паломников на сошествие Благодатного огня. Мы же могли зажечь свои свечи от Благодатного огня прошлого года. В небольшом помещении, напоминающем пещеру, хранится плита из Христовой Гробницы. На каменной стене – икона Богоматери. Над Гробницей – множество серебряных лампад. Вереница людей быстро проходит под окрики служителей. Конечно, помолиться возможности нет. Но само пребывание в этом месте заставляет душу трудиться.
В этот ответственный для нас с Иваном день я вспоминала русского паломника Николая Васильевича Гоголя, в феврале 1848 года посетившего Иерусалим. Вот его воспоминания: «Все это было так чудно! Я не помню, молился ли я. Я только радовался тому, что поместился на месте, так удобном для моления; молиться же, собственно, я не успел…»
Когда мы вышли из храма, я включила мобильный телефон. И тотчас из Москвы мне позвонила наш экономист Ирина Рязанцева и сообщила радостную весть: «Контракт с Федеральным агентством на производство фильма о Николае Васильевиче Гоголе заключен 23 апреля 2008 года». То есть именно в этот день, когда мы посетили Иерусалим! Это ли не чудо? Всю дорогу до Мертвого моря думалось о Гоголе. О том, как он пробирался сюда в жару, а в этих краях жара всегда, на мулах по безжизненной пустыне. Он описал этот путь в письме к Василию Андреевичу Жуковскому: «Подымаясь с ночлега до восхождения солнца, садились мы на мулов и лошадей; гусем шел длинный поезд через малую пустыню по морскому берегу или дну моря…»
Вот и из наших окон комфортабельного автобуса с кондиционером показалось море с необыкновенным металлическим отливом, по нему там и сям плавали какие-то белые, похожие на снег, островки. Только потом, когда мы остановились в курортном местечке, при ближайшем рассмотрении, я поняла, что островками была соль. Зрелище купающихся в Мертвом море достаточно забавное. Соленая вода буквально выталкивает руки и ноги. Все купание заключается в плавном сидении на воде с опаской перевернуться – не дай бог вода попадет в глаза. Было еще одно интересное занятие – вылавливать пальцами ног большие и очень красивые кристаллы соли. Ну, а в довершение – намазаться целебной грязью.
Мы возвращались в Ашдод поздно ночью. В небе затеплились лампады звезд, указывая нам путь. И все это происходило в один единственный и неповторимый день, плавно перешедший в таинственную и прекрасную ночь.
Гоголь
Начало съемок
20 мая 2008 года в усадьбе Середниково отцом Ипполитом был освящен первый съемочный день фильма о Николае Васильевиче Гоголе. День был солнечный, хотя по Интернету обещали дождь. Все члены киногруппы собрались возле камеры и слушали слова молитвы священника. Брызги святой воды упали на камеру, на меня, на Евгения Редько, исполнителя главной роли. Маша Соловьева, окруженная своими постоянными помощниками, улыбалась. Настроение праздничное. Конечно, все глаза так или иначе останавливались на Евгении. Собственно, сегодня проба грима, костюма, пленки. Даже если в картине не останется из этой съемки ни кадра, начало положено. Господи, благослови…
Оптина Пустынь
С 23 по 25 июня 2008 года, по благословению Патриарха Алексия II, мы получили уникальную возможность снимать в святая святых православия – Оптиной Пустыни. До нас здесь никто еще не снимал художественных фильмов, только документальные. За несколько месяцев до съемок я приехала в Оптину Пустынь с отцом Ипполитом. Монахи нас радушно приняли, многое рассказали, покормили в трапезной.
Гоголь не раз бывал в Оптиной Пустыни. Слух о благодатных оптинских старцах привлекал едва ли не всю верующую Россию. Сюда стремились простые крестьяне, государственные мужи и известные писатели в поиске духовного утешения и наставления. В нашем фильме Гоголя сопровождает Константин Аксаков, а не Максимович. Здесь мы несколько нарушили историю, чтобы за небольшое экранное время глубже раскрыть образ молодого Аксакова. Вся семья Аксаковых была любима Гоголем. Константин был одаренным юношей, славянофилом, ходил в русской рубахе, что вызывало иронию и колкие замечания Гоголя, который не любил ничего показного.
Николай Васильевич приехал в Оптину Пустынь 16 июня 1846 года, и пробыл там три дня. В Оптиной Пустыни, по воспоминаниям иноков, Гоголь был в Введенском храме на всенощном бдении. В первый свой приезд Гоголь познакомился со старцем Макарием, обладавшим даром прозорливости, есть свидетельство, что старец предчувствовал приезд Гоголя. Отец Макарий был человеком просвещенным, он занимался изданием святоотеческой литературы, а Гоголь был едва ли не единственным русским светским писателем, который читал святоотеческую литературу, делал из нее выписки и сам творил духовные книги. Всё это было мне известно из книг, но кинематограф требовал действия. Так возникли эпизоды, связанные с целительством крестьянской девочки Маши. Я верю в целительство, особенно если оно исходит от старцев. Помню, как поразили меня простые строки из «Жития Преподобного Серафима Саровского». Он целительствовал маслом из лампадки, которая висела под единственной иконой Богоматери «Умиление». Сама вера русских людей в силу богомольных старцев велика, силу молитвы испытали многие. По сценарию Гоголь и Аксаков встречают на своем пути крестьянку, которая захотела пройти с больным ребенком на руках пешком несколько верст до Святой Обители. Изнемогая от усталости, женщина из последних сил несла шестилетнюю девочку, но поскользнулась, упала с ребенком на руках в лужу. Гоголь и Аксаков поспешили на помощь женщине. С этого момента их судьбы соединились. Вместе они вступили в Святую Обитель, вместе в храм, вместе – в келью старца Макария. «Нигде я не видел таких монахов, мне казалось, с ними беседует всё небесное», – писал после посещения Обители Гоголь. Чудесное исцеление девочки, сама Оптина Пустынь повлияли на решение Гоголя остаться в Обители. Но отец Макарий, прозревая, что Николай Васильевич не понесет трудности монашеской жизни, благословил его остаться монахом в миру.
Письма от патриарха Алексия с разрешением на съемки в обители ждали до последнего часа, его должна была привезти наш сотрудник Ирина Рязанцева. А пока мы снимали дорогу и проплыв Гоголя с Аксаковым на плоту. Этот плот был самоотверженно построен на берегу реки нашим художником Сергеем Воробъевым, который последние три дня жил в палатке и вместе со своим помощником Володей Скворцовым и сыном Сашей, продолжал строить плот, несмотря на полчища комаров. Я приехала как раз в тот момент, когда все были под впечатлением от недавнего случая, который мог стать роковым. Сергей работал топором, железная его часть неожиданно слетела с топорища и полетела в сторону сына. К счастью, Саша носил очки, он быстро среагировал на неожиданный удар, очки разбились, и он получил только синяк под глазом.
– Могло быть хуже, – улыбаясь, рассказывал Сергей. Его сын также улыбался. – Бог спас… – И Сергей перекрестился на купола Оптиной Обители.
А я вспомнила шукшинский образ русского солдата, который при всех превратностях судьбы говорил: «…Ну ведь тебе еще чем повезло: дом-то сгорел, но ведь печь осталась… Ведь тебе еще чем повезло: тебе ведь левую руку оторвало, а правой ты ведь еще можешь работать…» Да, повезло с киногруппой – самоотверженные люди и красивые душой.
