Заявки Тарковского на фильмы по-прежнему не принимались. Жила семья на заработки Анны Семеновны, горбившейся над стареньким «Зингером». Ларису, числившуюся в штате «Мосфильма», идея работы не грела. Однако она вскоре научилась находить деньги, об источниках не распространяясь. Это были займы «на бедность» под имя Тарковского и его грядущие гонорары. В результате возник огромный долг, который Тарковские так никому и не возвратили.
Усугубляла ситуацию обнаружившаяся задолженность в 1200 рублей в виде аванса от издательства «Искусство», который Тарковский взял под написание книги с известным киноведом Козловым. Но, не получив ни строчки в указанный в договоре срок, издательство потребовало вернуть аванс. Друзья режиссера всполошились в поисках средств. Двести рублей дали Сурковы. Огромную поддержку оказала критик Нея Марковна Зоркая — истовый поклонник фильмов Тарковского и защитник прав гонимых деятелей искусства. Исключенная из партии диссидентка сама жила скудно, но сумела получить в долг у Козинцева 600 рублей, а вдобавок отнесла в ломбард свою каракулевую шубу. Таким образом, погасив задолженность издательству, Тарковский смог перезаключить договор на книгу «Сопоставления». Теперь его соавтором на равных правах стала Ольга Суркова, сразу же отдавшая свою часть аванса нуждавшемуся Тарковскому.
Отношения с друзьями напоминали пейзаж после боя. Усилиями Ларисы все бывшие друзья, еще со времен учебы во ВГИКе, были разогнаны с самыми уничижительными характеристиками. Мнительному и доверчивому Андрею не составляло труда внушить, сколь завистливы и подлы его бывшие коллеги. Мать и сестра Тарковского новую жену Андрея явно не жаловали, да и она не оставалась в долгу, нашептывая мужу об их пренебрежительном отношении к сыну и брату. Андрей все больше отдалялся от родных.
Единственный раз в гости к Тарковским прибыл Высоцкий с Мариной Влади. Владимир, находившийся в «завязке», был тихим и послушным. Марина все время нежно держала его за руку. Андрей был мил. Намекнул Марине, что хотел бы ее снять в роли Матери в неком давно задуманном фильме о детстве под названием «Исповедь». Владимир, разумеется, пел. Но к песням Высоцкого Андрей остался равнодушен, выказав лишь учтивый интерес, — для него гитарная романтика ушла вместе со студенческими посиделками, а деликатность Тарковскому вообще была не свойственна. Еще более мрачное впечатление на хозяина дома произвело чтение Владимиром собственных стихов к «Гамлету». Вежливая доброжелательность Ларисы Павловны как бы расставляла акценты на несопоставимости масштабов хозяина и гостя. Больше они не приходили.
Интересно, что сын поэта, боготворивший поэзию, совершенно не интересовался современными, полонившими умы советских людей, авторами. В круг его интересов не входил ни Высоцкий, ни Галич, ни Окуджава, ни Вознесенский, ни Ахмадулина. Он существовал как бы в своем пространстве, заполненном образами из кладовых собственной памяти, собственных размышлений. Может быть, твердо считая отца лучшим поэтом современности, ревностно относился к иным явлениям в этой сфере? Скорее всего, здесь действовал механизм отрицания, работавший по отношению к отечественному кино и советским режиссером, — фактически ко всему, что не имело прямого отношения к его миссии — созданию совершенно особых фильмов, не связанных с поверхностной шелухой бытия, а лишь с глубинными процессами духа. Отшельнический тип сознания, самодостаточность делали ненужной помехой различные виды взаимодействия с реальностью. Отсутствие интереса к социальным, политическим сферам, инфантильность в практических вопросах, неумение находить контакт с людьми — сегодня эти качества входят в характеристику, описывающую психическое расстройство под названием аутизм. Слабая степень аутизма при ярко выраженных способностях, возможно, гениальности — таков был бы диагноз современного психолога.
Глава 6
«Солярис». Любовь земная и космическая
1
Тарковского, не имевшего возможности пробиться к съемкам, одолевали замыслы — он мечтал об экранизации Достоевского, Гофмана и особенно фильме о своем детстве. Несколько раз подавал сценарий «Исповеди» (фильм впоследствии стал называться «Зеркало»), но получал отказы. Продержаться помогало чтение лекций на Высших режиссерских курсах. Он вдохновлялся, говоря о задачах художника как поводыря общества, о серьезности отношения к своему долгу…
В дилемме «спасения мира» через социальное переустройство либо путем духовного самосовершенствования человека, стоявшей перед гражданином СССР в 1970-е годы, Тарковский однозначно предпочитал второй путь. И в этом он был на передовой позиции, отводившей роль поводыря именно художнику, противопоставившему себя власти и обществу или пренебрегавшего ими и разорвавшему казавшиеся опасными связи с обыденным сознанием.
Внезапно прошла заявка Тарковского на экранизацию романа известного польского писателя Станислава Лема «Солярис», которую он сделал совместно с Фридрихом Горенштейном. Известие о том, что Тарковский будет снимать фантастику, удивило многих. Из России XV века перенестись в обстановку космической станции? Тем более что фантастика традиционно причислялась к жанру массовой литературы, ориентированной на привлечение зрителя. Среди фантастов Лем представлял серьезное философское крыло, что не лишало действие романа увлекательности и даже обнаруживало черты еще одного отвергаемого Тарковским жанра — готического романа.
«Среди звезд нас ждет неизвестное», — так сформулировал автор идею своего романа, написанного на пороге космической эры. Для Тарковского пространство звездного НЕВЕДОМОГО имело исходную, центральную точку на планете Земля, а точнее — в душе каждого, живущего на ней.
Сюжет романа интригует читателя: из космической станции, сотрудники которой давно пытаются наладить контакты с планетой Солярис, покрытой мыслящим Океаном, поступают странные сообщения. На станцию прибывает психолог Крис Кельвин, чтобы разобраться в происходящих на ней загадочных событиях и либо продолжить наблюдения, либо, прекратив попытки установить связь с чужеродным миром, свернуть исследования.
Вначале ему кажется, что сотрудники, живущие на станции, сошли с ума. Здесь творится нечто совершенно непонятное, пугающее неведомым. Вскоре и сам Крис становится жертвой наваждения — к нему является его бывшая возлюбленная Хари, покончившая на Земле жизнь самоубийством. Оказывается, что пришельцы, возрожденные Океаном из подсознания людей, приходят и к его коллегам, воплощая их постыдные желания, воскрешая подавленное чувство вины. Не вынеся пытки угрызениями совести, один из них совершает самоубийство. Другие — на грани умопомешательства.
Крис пытается избавиться от Хари, но она трижды воскресает из мертвых, и каждая ее смерть отзывается в его душе новой болью. Даже узнав, что бывшая возлюбленная состоит из нейтрино, то есть является всего лишь фантомом человека, Крис не может сдержать проснувшиеся чувства сострадания и вины.
Те, кто не любил Тарковского, решили, что после неудачи с «Рублевым» он, наконец, сделал шаг в сторону зрительского кинематографа с увлекательной интригой, тайнами и мелодрамой. Он и сам, отправляя заявку на фильм, делал вид, что учел, мол, урок «Рублева», хочу исправиться.
