«Ротшильдовская идея», завладевшая подростком, игравшим в «расшибалочку», не оставила повзрослевшего Тарковского, стремившегося к приоритету духовности в своих фильмах. И позже, попав в ненавистный «мир капитала», он отчаянно рвался разбогатеть — не грабя, естественно, банки, а благодаря своему искусству, которое считал достойным премий и высоких гонораров.
Когда «Зеркало» было почти готово, в Москву прибыл директор фестиваля в Каннах господин Беси для официального отбора фильмов. Но Госкино и Филипп Ермаш лично заранее решили не допускать показа фильма за границей. Ермаш плел сеть несуразных интриг и лжи, не допуская Беси к фильму. Когда тому детективными уловками все же удалось увидеть «Зеркало», он решил взять фильм на любых условиях. Ермаш категорически воспротивился. Дело кончилось тем, что Советский Союз впервые не принимал участия в фестивале.
После пробного проката, на который ломились зрители, было объявлено, что «фильм провалился, не собрав зал». «Зеркало» получило очень низкую категорию и было тиражировано в трех-четырех копиях. Из прессы упоминания о фильме изымались на этапе цензуры.
Андрей лежал на тахте, сложив руки на груди. Представлял, что лучше бы ему сейчас оказаться в гробу: любимый фильм — исповедь души — не допустили к жаждущему его увидеть зрителю!
— Они похоронили «Зеркало»! Они похоронили меня! Тупой мерзавец! Я знаю — это происки Ермаша! — он вскочил и заметался по комнате, ломая пальцы. — Мерзавец! Я уеду. Да — уеду!
— Андрюша, куда вы собрались, — подоспела Лариса с дымившимся кофе. Она все прекрасно понимала и свой курс на отъезд из СССР выдерживала аккуратно. — Выпейте горячий кофе. Я сахару две ложечки положила.
— Оставьте кофе! Подумайте: у меня лишь один способ доказать свою силу — делать фильмы там, где их не будут прятать и запрещать.
— Андрей, это очевидно. Они должны понять, над кем измываются столько лет! Кому не дают работать.
— Я совершенно беспомощен! Три просмотра вызывали столпотворения! И кому это что-то доказало? Есть Ермаш, и я лишь его подчиненный. Послушные ему издательства и критики… Какая гадость…
Начались простои и отказы принять заявку на новый фильм. Тарковскому вернули заявку на «Гамлета», о котором он давно мечтал. Но в 1977 году он поставил шекспировскую пьесу на сцене театра им. Ленинского комсомола с Анатолием Солоницыным в главной роли. Тарковский говорил, что в этой пьесе для него кроется огромная тайна. Он видел трагедию Гамлета «в необходимости, прежде чем совершить убийство, принять законы этого мира, действовать по его правилам, то есть отказаться от своих духовных притязаний и стать обыкновенным убийцей. Вот где смысл трагедии!»
Гертруду играла Маргарита Терехова, снова «перебежав дорогу» метившей на эту роль Ларисе.
Спектакль держался в репертуаре недолго — Тарковский оказался нежеланной фигурой и в театре.
Глава 8
«Сталкер». Исповедь во имя обретения силы жизни
1
Как ни глубока рана, ни велика обида, потребность работать превыше всего. «Идиота» ему снимать не дают, от «Гофманианы» шарахаются, «Гамлета» отвергают — всячески препятствуют встрече с классикой. Не комедии же снимать? Может быть, снова спасет фантастика?
В самом деле, у Тарковского приняли заявку на экранизацию произведения братьев Стругацких. Тарковский начал работу над новым фильмом. Он обратил внимание на повесть Бориса и Аркадия Стругацких «Пикник на обочине» и начал с ними совместную работу над сценарием. Постепенно произошло полное переосмысление первоначального замысла. Аркадий Стругацкий с восторгом говорил: «Мы написали восемнадцать вариантов сценария, потому что так требовал Андрей».
Вполне кассовый жанр, к тому же Стругацкие на пике популярности — «Пикник на обочине» читало чуть ли не все взрослое население Союза.
Сюжет повести захватывающий. После вторжения на землю неизвестного космического корабля где-то на территории иностранного государства возникла загадочная Зона, притягивающая землян, но таящая в себе опасности. Там действуют отличные от земных законы неведомой цивилизации, преобразившие кусок обычной территории в манящую ловушку. Специальные войска бдительно охраняют Зону. Главное, что притягивает к Зоне людей, — таинственный Золотой шар, исполняющий желания. Но он подчиняется лишь глубоким, подсознательным импульсам, исполняя истинные, сокровенные желания пришедшего к нему человека. В Зону постоянно направляются ученые, авантюристы, спасители человечества. Но никому не удается достичь цели. Появилась даже нелегальная профессия проводника в Зоне — Сталкера. В повести рассказывается о сталкере, сочетающем в себе авантюризм, романтизм, страсть к неизвестному с вполне корыстным цинизмом. Переправляя в Зону очередную группу страждущих, Сталкер преследует свою цель — пожертвовать своих спутников Зоне, добраться до шара, вымолить здоровье для дочери-инвалидки.
Работая над сценарием, Стругацкие сразу изменили структуру сюжета, используя основную линию. В Зону теперь направились двое: Профессор и Писатель. Сталкер жертвовал спутниками, попадал в Золотой круг, но вместо здоровья дочери получал лишь богатство, проклиная свое вечное подсознательное стремление разбогатеть.
Тарковский не остановился на полученном материале. Он все больше очищал сценарий от фантастических элементов, превращая рискованный поход в Зону в дискуссию. Никто не погибал, не отступал. Но никто и не достиг вожделенной комнаты. Все трое остановились в преддверии этого места, не решаясь загадать желание. Каждый из них боялся нечистоты своих тайных помыслов.
2
Натуру нашли в Таллине. Территория заброшенной электростанции выглядела страшновато: пустырь с останками индустриальных строений.
Помрежем Андрея оформилась Лариса. И начала организацию собственной вотчины. На съемочной площадке укоренились только ее люди. Чета Тарковских заняла уцелевший двухэтажный дом на территории проведения съемок. Там ежевечерне проходили вечеринки со «своими» людьми — теми, кто угождал «барыне». С теми же, кто относился к ней негативно, навсегда прощались.
В качестве второго режиссера Лариса устроила некоего Араика — практиканта Высших режиссерских курсов. Этот человек должен был взять на себя все производственные заботы Тарковского. Но ничего не смысливший в кинопроизводстве Араик лишь помогал Ларисе в ее домашних делах. Домыслы об иной «помощи» хозяйке юного практиканта остаются домыслами. Так что Андрею пришлось одному решать кучу деловых вопросов и материальных проблем.
Под влиянием Ларисы Тарковский порвал отношения с художником-постановщиком А. Боймом, обвинив его в том, что тот «пришел на площадку пьяным». С этого момента обязанности художника-постановщика легли также на плечи Андрея. На очереди был прекрасный оператор Георгий Рерберг, умный, интеллигентный человек, не воспринимавший женские чары «хозяйки». Ларисе помог избавиться от Рерберга случай. Весь отснятый материал оказался испорченным — катастрофа! Позже выяснилось, что «Мосфильм» перекупил уцененный «Кодак». Пробу пленки в Москве сделали кое-как, а Рерберг не перепроверил. Тарковский был взбешен. Стискивая зубы, он наступал на Георгия:
