— Да разве я фея-крестная, чтобы меня заботило его счастье? Обо мне кто-нибудь подумал?! Как мне-то быть, если он меня оставит? Я ведь не виноват… ну не виноват же я, что в него влюбился! Проклятье! Да если б я мог выбирать, его имя значилось бы в самом конце списка! Но теперь-то что мне делать? — Герберт потер глаза кружевными манжетами. — И не вздумай даже заикаться, что время лечит! У нас, немертвых, слишком хорошая память, а время для нас как точильный камень — не притупляет воспоминания, а делает острее. Если Альфред уйдет, то с чем же я останусь?.. Мои слова звучали бы убедительнее, если б мое сердце еще билось, да? Но разве я виноват, что все получилось именно так?
Уткнувшись лицом в подушку, вампир зарыдал. Истерика была закономерной. Куколь ожидал, что его предложение вызовет именно такую реакцию, потому хотя бы, что лексикон молодых упырей, как на трех слонах, зиждился на «моё», «хочу» и «немедленно.» Так что виконт напоминал отпрыска из богатой семьи, который падает на пол в игрушечной лавке и колотит руками и ногами, потому что понравившуюся ему игрушку кто-то уже купил.
Или нет? Перед глазами сама собой встала картинка вроде тех, что рисуют чтобы разжалобить толстосумов и собрать по подписке деньги для бедных. Грязный и лохматый оборвыш стоит перед витриной магазина и зачарованно смотрит внутрь, стараясь впитать и тепло, и блеск канители, и застывшие улыбки кукол, что смотрят на него с полок. Он, конечно, мечтает, что среди толпы разряженных покупателей найдется место и ему, но вот хозяин шугает его от витрины, чтобы с ворчанием стереть со стекла следы грязных пальцев. И мальчишке ничего не остается, кроме как отправится домой, к сырым стенам и погасшему очагу. Когда в следующий раз ему придется выбирать между добром и злом, он вспомнит запертую дверь игрушечной лавки… и сделает выбор.
Слуга помотал головой, отгоняя наваждение. Бред ведь! Виконт фон Кролок просуществовал уже несколько веков, и если нельзя было сказать, что у него руки в крови по локоть, так это лишь потому, что он тщательно за ними ухаживал и регулярно делал маникюр. Он меньше всего походил на одинокого мальчишку…
…которому всегда холодно и всегда хочется есть.
Куколю захотелось погладить молодого хозяина по вздрагивающим плечам, но это было бы слишком большой вольностью. Поэтому он лишь произнес тихо:
— Самопожертвование — это высшая степень любви.
Герберт медленно повернул к нему залитое слезами, бесконечно злое лицо.
— Я вампир и плевать хотел на самопожертвование, — отчеканил он.
* * *
На поле перед замком клубился туман. Его нельзя было резать ножом, потому что нож непременно бы затупился. Скорее уж вам понадобилась бы пила и бесконечный запас терпения.
Герберт фон Кролок, который выстреливал свой вензель на стволе ели, что росла в тридцати метрах у него за спиной, опустил револьвер и огляделся по сторонам. Ему показалось что он ощущает на себе чьи-то взгляды. Это чувство вряд ли знаменовало грядущую паранойю, скорее всего, Куколь и Сара уже занимали стратегический пост. И где только Альфред, серафимы его подери? Если все затянуть, то не хватит времени даже к балу приготовится! На случай, если придется бежать в парадную залу прямо отсюда, Герберт надел синий бархатный камзол с белоснежной рубашкой, загодя расчесал волосы и напудрился. Теперь же у него возникли сомнения в целесообразности этих мер. Куда бы Альфред ни попал, переодеваться все равно придется.
Ожидания виконта были вознаграждены с лихвой, когда в тумане замаячила фигура противника. Сиротливо кутаясь в шарф, он приблизился к месту поединка. Несмотря на то, что сумерки в заснеженной долине были светлыми и прозрачными, в руках Альфред держал фонарь. Такая практичность заслужила одобрительный кивок вампира — теперь точно не промажет.
— Виконт? — робко позвал дуэлянт — Почему вы одни?
Герберт развел руками.
— С Куколем мы из разных сословий, а отца я не посмел побеспокоить. Он не в духе, потому что в нашей библиотеке опять обнаружилась пропажа. Да кстати, где же твой секундант, раз уж мы об это заговорили?
— Профессор очень занят. Он сказал, — юноша принялся с удвоенным интересом рассматривать свои сапоги, на которых за долгие годы успел изучить каждую трещину, — что когда я закончу заниматься ерундой, чтобы я помог ему с приготовлениями к балу. Так что давайте стреляться поскорее, хорошо? Если я замешкаюсь, он расстроится.
С этими словами он вынул из кармана уже заряженный пистолет, заставив Герберта шумно выдохнуть. Судя по растерянному выражению лица юноши, его дуэльный опыт был невелик. Даже в юные годы он, скорее всего, не палил по птицам из рогатки, а читал Брема и мастерил кормушки. Вынудить Альфреда застрелить кого-то будет так же сложно, как заставить улитку отгрызть тебе палец.
Виконт смерил юношу изучающим взглядом, затем произнес светски:
— Скажи, cheri, а ты вообще-то умеешь стрелять?
— Да! — с вызовом ответил Альфред, — У меня наработана теоретическая база… со вчерашней н-ночи.
— Это как?
— Я прочел в вашей библиотеке пособие по дуэльному мастерству.
Герберт нахмурился, вспоминая, какие именно книги затрагивали эту тему, но на ум приходила лишь брошюрка, озаглавленная «20 эффектных поз во время дуэли. Сразите противника вашей элегантностью.» Согласно этому научному труду, искусство поединка сводилось к изящным телодвижениям. Неудивительно, что виконт взвыл, когда Альфред начертил на снегу круг, и, старательно с ним сверяясь, поставил ноги так, чтобы угол между ступнями равнялся 45ти градусам. Обиднее всего то, что эту книгу Герберт купил собственноручно.
— Ну хоть что-то у нас в резерве. Надеюсь, ты не против маленькой репетиции? — сияя дружелюбием, Герберт протянул ему свой револьвер, втайне подозревая, что пистолет Альфреда взорвется при первом же выстреле. И где он только добыл такую рухлядь? Антикварный магазин ограбил? Наверняка, Профессор носит пистолет с собой, чтобы при случае отбиться от грабителей. Причем отбиться, молотя их рукоятью по головам. А револьвер виконта, изящный, инкрустированным слоновой костью и перламутром, запросто умещался на ладони. Казалось, слово «дамский» было написано на каждом его дюйме.
Альфред неуверенно покрутил револьвер, опасаясь, что если ненароком сломает дорогую игрушку, в будущем его ожидает долговая тюрьма. Собравшись с силами, он вытянул руку вперед… и зажмурился. Прежде чем вампир успел выкрикнуть предупреждение, раздался выстрел. Из-за отдачи, хотя и слабой, рука юноши дернулась. На снег шмякнулась мертвая ворона.
Вампир сглотнул, мысленно выразив сомнение в умственных способностях соперника.
— Альфред, — простонал он, — ты в луне дырку прострелишь! Хорошо еще, что в затылок себе не попал. Смотри сюда.
Он проворно зарядил револьвер. Взвел курок. Всучил оружие в трясущиеся руки Альфреда.
— Вытяни руку, вот так. И прекрати дрожать!
