Появление в небе разведчиков не сулило моджахедам ничего хорошего. Как правило, вслед за ними прилетали ударные самолеты, да и сами разведчики обычно несли вооружение, позволявшее им самостоятельно выполнять «охоту» в заданном районе. При этом, самолет ведущего, помимо разведывательного контейнера, нес пару тяжелых НАР С-24, а ведомого — четыре НАР С-24, РБК или бомбы. Отмечалось, что самостоятельный поиск крайне непрост: небольшие группы противника при небольших высотах полета обнаруживались с дальности не более 800–1000 м, оставляя считанные секунды для построения атаки с ходу. Поскольку за время повторного захода противник, как правило, успевал рассредоточиться, кидаясь в укрытия и прячась среди зелени и камней, уследить за ним не было возможности. По опыту, лучшим было ориентироваться на приметный объект рядом с целью, нанося прицельный удар по этому месту, где и укрывались душманы.
Ушедшая на разведку пара могла выявить огневые позиции, обнаружить укрепленный пункт, встретить отряд моджахедов или караван. Чтобы сэкономить время и оперативным образом подкрепить атаку выявленных объектов, на базе в готовности стояло несколько пар самолетов с боевой зарядкой. На случай удара по целям разного характера они загодя снаряжались различными вариантами подвески. Одна пара могла нести бомбы ФАБ-500 и ФАБ-250, другая несла РБК-500 и РБК-250, третья — зарядку из С-24 или блоков с НАР.
Помимо собственно разведки и разведывательно-ударных действий, 263-я разведэскадрилья активно привлекалась к авиаударам и непосредственной поддержке войск, доля которых составляла более 2/3 всех вылетов. По итогам первого года деятельности, на плановые удары в ходе операций разведчикам пришлось выполнить даже больше вылетов, чем штурмовикам (12 % от общего числа вылетов против 11 %), а средняя нагрузка на летный экипаж в эскадрилье была максимальной среди всех «самолетчиков», составляя 1,17 вылета в смену — на треть больше, чем в ИБА. Для ведения разведки в 263-й эскадрилье обычно выделялись только две пары Су-17МЗР с ККР, все остальные работали «на удар».
Летчики 886-го разведывательного полка в Баграме
Разведчики Су-17
Су-17М4Р из прибалтийского 886-го орап, работавший в Афганистане в составе 263-й оотраэ. Баграм, январь 1989 года
Особое внимание при планировании и организации боевой работы приходилось обращать на присутствие зенитных средств. В начале афганской эпопеи вооруженные отряды оппозиции уходили на зиму за границу для отдыха и переформирования. Напряжение боевых действий в этот период обычно ослабевало. Однако к 1983 году оппозицией было создано множество опорных баз, давших возможность вести бои круглогодично. В этом же году у моджахедов появилось и новое оружие — переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК), изменившие характер воздушной войны. Легкие, мобильные и высокоэффективные, они могли поражать самолеты на высотах до 2500 м. ПЗРК легко доставлялись в любой район и использовались не только для прикрытия мест базирования и вооруженных отрядов, но и для организации засад у аэродромов (прежде попытки нападений на них ограничивались обстрелом издалека). По иронии судьбы, первыми ПЗРК были «Стрела-2» советского производства, поступившие из Египта. В 1984 году отмечено было около 50 пусков ракет, пять из которых достигли цели, сбив два самолета и три вертолета. К 1985 году количество средств ПВО, обнаруженных разведкой, возросло в 2,5 раза по сравнению с 1983, а к концу года увеличилось еще на 70 %. Всего за 1985 год выявили 462 зенитные точки.
Авиаторы 87-го орап возле Су-17М3Р, снаряженного фугасными авиабомбами штурмового действия ФАБ-500Ш. 263-я ораэ, аэродром Баграм
Для преодоления нарастающей угрозы при планировании вылетов выбирались по возможности безопасные маршруты, на цель рекомендовалось выходить с направлений, не прикрытых средствами ПВО, а атаку проводить в течение минимального времени. Полет к цели и обратно следовало выполнять по разным маршрутам на высоте не менее 2000 м, пользуясь рельефом местности. В опасных районах летчикам предписывалось следить за возможными пусками «стрел» (в это время все ПЗРК называли «стрелами», хотя встречались и другие типы — американские «Ред Ай» и английские «Блоупайп») и избегать попаданий энергичным маневром, уходя в сторону солнца или плотной облачности. На самых опасных участках полета — при взлете и посадке, когда самолеты имели небольшую скорость и недостаточную маневренность, их прикрывали вертолеты, патрулировавшие зону вокруг аэродрома. Ракеты ПЗРК наводились по тепловому излучению самолетных двигателей и поражения ими можно было избежать при помощи мощных источников тепла — инфракрасных ловушек с термитной смесью. С 1985 года ими оснащались все без исключения типы самолетов и вертолетов, применявшиеся в Афганистане. На Су-17 провели комплекс доработок по установке балок АСО-2В, каждая из которых несла по 32 пиропатрона ППИ-26 (ЛО-56), позднее монтировались автоматы отстрела АСО-28И. Вначале устанавливались 4 балки над фюзеляжем, затем 8, и, наконец, их количество возросло до 12. В гаргроте за кабиной установлены были еще 12 более мощных килограммовых патронов ППИ-50 (ЛО-43). В зоне действия ПВО противника и при взлете и посадке летчик включал автомат отстрела ловушек, высокая температура горения которых отвлекала на себя самонаводящиеся «стрелы». Поначалу управление системой было скомпоновано в кабине крайне неудобным образом: приводившая отстрел в действие кнопка стояла по левому борту сбоку от летчика, которому для этого требовалось отпустить РУД управления двигателем, что на выводе из атаки не представлялось возможным. Ценой такого неудобства и «мелочи» в монтаже стал не один обстрелянный самолет. Потребовалась настойчивость командующего ВВС 40-й армии генерала Васильева, чтобы разработчики перенесли управление ловушками вперед на приборную доску. Затем для упрощения работы летчика управление отстрелом вывели на «боевую» кнопку — при пуске ракет или сбросе бомб над защищенной ПВО целью автоматически начинался отстрел пиропатронов. Боевой вылет самолета, не снаряженного пиропатронами-ловушками, не допускался.
Другим способом защиты от ПЗРК (помимо подавления ПВО) стало включение в ударную группу самолетов-постановщиков «зонтика» из световых авиабомб (САБ), которые сами по себе были мощными источниками тепла. Факела парашютных САБ горели шесть-восемь минут. Иногда для этого применялись Су-17, проводившие доразведку цели. Крупные тепловые ловушки могли сбрасываться из КМГУ, после чего наносившие удар самолеты выходили на цель, «ныряя» под медленно опускавшиеся на парашютах САБ. Принятые меры позволили заметно сократить потери. За весь 1985 год зенитные средства «достали» лишь один Су-17МЗ из числа истребителей-бомбардировщиков, когда молодой летчик в пикировании «нырнул» до 900 м и пули ДШК пробили обечайку сопла двигателя.
