Нельзя, никак нельзя, чтобы он ушел!
Нельзя, чтобы красный «БМВ» скрылся вдали и исчез навсегда.
Нет! Только не это! Такого больше не произойдет – ни за что!
И еще нельзя было позволить Паникосу уйти далеко. Расстояние в пару сотен футов позволит ему резко остановиться, развернуться, прицелиться и выстрелить, пока Гурни еще вне радиуса действия «Беретты».
Еле успевая отслеживать и задние фары квадроцикла, и ухабы неровной тропы, Гурни не настигал противника, но и не отставал. С каждой секундой езды к нему возвращались навыки управления мотоциклом. Все равно что после долгого перерыва встать на лыжи. Спуск по тропе постепенно воскрешал в нем ловкость и привычку – и к тому моменту, как они все с прежним разрывом в сто ярдов вырулили на асфальтированную поверхность дороги Бивер-Кросс, Гурни ощущал в себе уже достаточно уверенности, чтобы выкрутить газ до упора.
Квадроцикл мчался на удивление быстро – скорее всего, был сделан или переделан именно для гонок, но мотоцикл все же гнал быстрее. Через милю Гурни сократил расстояние до пятидесяти, а может, даже всего сорока ярдов: по-прежнему слишком далеко до Паникоса, на ходу стрелять не станешь. По его расчетам, еще какие-нибудь полмили – и дистанция будет в самый раз.
По всей видимости, смекнув, что происходит, Паникос свернул с асфальтированной дороги на неровный проселок, тянущийся параллельно ей вдоль края длинного кукурузного поля. Гурни последовал за ним, опасаясь, как бы коротышка не рванул через само поле.
Проселок, еще более ухабистый, чем тропа с Барроу-хилл, не позволял мотоциклу разгоняться более чем до двадцати-тридцати миль в час, тем самым лишая его преимущества и не позволяя сократить разрыв. Напротив, дистанция даже чуть увеличилась, поскольку квадроцикл был приспособлен к тряске не в пример лучше.
Склон, по которому спускались проселок и поле, сменился практически плоским, но все еще неровным участком долины. Там проселок обрывался, но Паникос двинулся через заброшенный луг – Гурни слышал, что некогда там располагалось крупное молочное хозяйство. Теперь же оно превратилось в лоскутное одеяло из травяных кочек и заболоченных ручейков, что давало квадроциклу несомненное преимущество, так что разрыв между преследователем и преследуемым снова увеличился до ста ярдов и даже больше, заставляя Гурни гнать мотоцикл на безумной скорости по местности, сравнимой разве что с неосвещенной трассой для слалома. Первобытный азарт погони заглушал страх, не позволял разумно оценить риск.
Помимо красных огней фар, за которыми он гнался, Гурни скоро начал различать чуть дальше в долине проблески других огней. Цветные, белые – одни вроде бы стоят на месте, другие движутся. Это все сбило Гурни с толку. Где он, черт возьми? Скопища огней были в здешних краях явлением столь же редким, как и, например, жаворонок на Манхэттене. Но тут он увидел дугу медленно вращающихся оранжевых огоньков, и до него наконец дошло.
Это же колесо обозрения на летней горной ярмарке!
На болотистом участке земли, отделявшем заброшенное пастбище от сухого поля площадью около квадратной мили, на котором раскинулась ярмарка, Паникос еще увеличил разрыв. На несколько жутких секунд Гурни даже подумал, что потерял его в море машин, выстроившихся по периметру поля. Однако потом заметил знакомые огни задних фар, скользящие вдоль парковки к входу для посетителей.
Когда Гурни добрался до входа, квадроцикл уже въехал внутрь. Стоявшие там три молодые женщины с повязками на рукаве растерянно топтались на месте. На повязках значилось «Охрана» и, по всей видимости, троице полагалось контролировать вход. У одной женщины в руках был уоки-токи, у другой мобильник. Гурни притормозил рядом с третьей и махнул перед ней полицейским удостоверением.
– Здесь проезжал квадроцикл? Вот только что?
– Еще как! Парнишка на камуфляжном четырехколеснике. Вы по его душу?
На долю секунды его смутило слово «парнишка», но он тут же сообразил, что на первый беглый взгляд Паникос наверняка производит именно такое впечатление.
– Да, мэм. Во что он был одет?
– Во что? Боже… я не… кажется, в такую черную блестящую куртку. Типа нейлоновой ветровки… Не запомнила толком.
– Спасибо. Вы заметили, куда он поехал?
– Еще бы не заметить, паршивец он этакий! Прямо вон туда. – Она показала на узкий коридор между одним из крупных павильонов и длинным рядом автофургонов и трейлеров.
Гурни проехал в ворота и дальше по коридору до дальнего конца, выходившего на одну из главных аллей ярмарки. Глядя на беззаботных посетителей ярмарки, сложно было вообразить, что недавно здесь пронесся на полной скорости квадроцикл – а значит, Паникос, скорее всего, проскользнул в какой-нибудь из многочисленных проемов между трейлерами и мог теперь быть где угодно.
Развернув мотоцикл, Гурни пронесся обратно к воротам, где обнаружил, что к трем хмурым девушкам присоединился еще и полицейский с кислым лицом – наверняка один из местных, внеурочно подрабатывающий на охране ярмарки, седой и с заметным брюшком, которое отчетливо обозначалось под формой, бывшей ему впору лет десять назад.
На «БСА» Гурни он смотрел с завистью и презрением.
– Что тут у вас?
Гурни показал удостоверение.
– Парень, проехавший в эти ворота пару минут назад, вооружен и очень опасен. У меня есть причины полагать, что он прострелил шину моего автомобиля.
Полицейский разглядывал удостоверение Гурни с таким видом, точно это был северокорейский паспорт.
– Вы при оружии?
– Да.
– Тут сказано, вы уже вышли в отставку. Разрешение на ношение оружия при себе?
Гурни торопливо показал ему отделение в бумажнике, где хранилось разрешение.
– Офицер, время не ждет. Тот парень на квадроцикле представляет серьезную опасность.
– Вытащите разрешение и дайте мне, – перебил полицейский.
Гурни повиновался, но повысил голос.
– Послушайте же! Парень на квадроцикле подозревается в убийстве. И упускать его сейчас совершенно не стоит.
Полицейский вдумчиво изучал разрешение.
– Не горячитесь… детектив. Вы тут не у себя в Гнилом Яблоке. – Он презрительно поморщился. – Имя у него имеется, у этого вашего подозреваемого?
Гурни не собирался касаться этой щекотливой темы, но тут уж выбора не оставалось.
– Петрос Паникос. Профессиональный киллер.
– Кто-кто?
Все три девицы, приставленные к воротам, выстроились в рядок за спиной у копа, распахнув глаза от изумления.
Гурни с трудом сохранял терпение.
– На этой неделе Петрос Паникос убил семерых человек в Куперстауне. Возможно, он послужил причиной смерти полицейского полчаса назад. А сейчас он где-то на территории вашей ярмарки. Доходит?
