– Скоро скажу. Но сперва позвольте задать вам один вопрос. Какова была ваша реакция – о чем вы подумали в самую первую очередь, – когда узнали, что Карла Спалтера застрелили?
Она замялась.
– Вы репортер?
Он повернулся, достал бумажник и показал ей золотой значок сотрудника полиции Нью-Йорка. На таком расстоянии прочитать слово «в отставке» в самом низу она не могла, а подходить и разглядывать вблизи не стала. Гурни закрыл бумажник и снова убрал в карман.
– Вы детектив?
– Верно.
– О! – По лицу у нее пробежала растерянность, любопытство, волнение. – Что… что вас сюда привело?
– Хочу получше понять, что тут случилось.
Она часто заморгала.
– Да что тут понимать? Я думала, все уже… решено.
Гурни сделал несколько шагов в ее сторону, словно собирался поделиться какой-то очень частной информацией.
– Была подана апелляция. Остались еще кое-какие неразрешенные вопросы, возможно, пробелы в доказательствах.
Полетта Парли наморщила лоб.
– Разве не в любом деле об убийстве полагается подавать апелляцию?
– Да, и в подавляющем большинстве случаев приговор остается в силе. Но, возможно, это другой случай.
– Другой?
– Позвольте мне снова задать вопрос. Какова была ваша реакция – о чем вы подумали в самую первую очередь, – когда вы узнали, что Карла Спалтера застрелили?
– Когда узнала? Вы имеете в виду, когда я это заметила?
– Заметили?
– Я же первая разглядела.
– Что?
– Да дырочку у него в виске. Сначала я еще сомневалась, дырочка ли это. Ну, то есть, выглядело-то это просто как круглое красное пятнышко. Но потом у него по голове, сбоку, потекла красная струйка. И тут я поняла, просто поняла, и все.
– И сообщили тем, кто был вокруг?
– Ну конечно!
– Потрясающе. Расскажите подробнее.
Она указала на землю в нескольких шагах от места, где стоял Гурни.
– Вот сюда вот, на это самое место, прямо на снег, она и упала – первая капля крови с его виска. До сих пор – так и вижу. Вы когда-нибудь видели кровь на снегу? – Глаза у Полетты Парли расширились от волнения. – Алая-алая, алее не бывает.
– Почему вы думаете, что это произошло именно в этом самом…
Она не дала ему закончить фразы.
– Вот почему.
Она указала на другую точку на земле, примерно в футе от первой.
Лишь подойдя еще на шаг, Гурни увидел маленький зеленый диск, почти скрытый травой. По периметру у него шли крошечные, с булавочную головку, отверстия.
– Оросительная система?
– Он упал лицом вниз, головой всего в нескольких дюймах от этой штуки.
Полетта тоже подошла ближе и указала кончиком ботинка на точку рядом с диском.
– Вот здесь.
Гурни поразила холодность, даже враждебность этого жеста.
– Вы присутствуете на всех похоронах?
– И да, и нет. Как управляющий я всегда где-нибудь рядом. Но обычно остаюсь на благоприличном расстоянии. Я считаю, похороны – для приглашенных членов семьи и друзей. Но, разумеется, на похоронах Спалтеров мое присутствие более заметно.
– Более заметно?
– Видите ли, мне казалось, сесть вместе с семьей и знакомыми мистера Спалтера было бы неуместно, так что я держалась в стороне – но, безусловно, присутствовала более явно, чем на других погребениях.
– Почему же?
Казалось, вопрос ее удивил.
– Да в силу наших отношений.
– То есть?
– «Спалтер Риэлти» – мой работодатель.
– «Ивовый покой» принадлежит Спалтерам?
– Я думала, это всем известно. «Ивовый покой» был основан Эммерлингом Спалтером, дедом… усопшего. А вы не знали?
– Придется уж вам меня простить. Я в этом деле новичок, как и в Лонг-Фоллсе. – Подметив в выражении ее лица критический оттенок, Гурни прибавил заговорщическим тоном: – Видите ли, мне надлежит взглянуть на дело совершенно свежим взглядом. – Он выждал пару секунд, чтобы Полетта осознала скрытый смысл этого заявления, и продолжил: – А теперь вернемся к моему вопросу: что вы почувствовали, когда осознали – заметили, – что произошло?
Смотрительница замялась, поджала губы.
– А почему это так важно?
– Сейчас объясню. А пока позвольте задать другой вопрос. Что вы почувствовали, узнав об аресте Кэй Спалтер?
– О господи! Шок, настоящий шок! Я поверить не могла!
– Вы хорошо знали Кэй?
– Похоже, не так хорошо, как мне казалось. После таких историй поневоле задумываешься, а знаешь ли ты хоть кого-нибудь по-настоящему. – После паузы на лице Полетты появилось пронзительное любопытство. – А к чему это все? Все эти вопросы – что происходит?
Гурни посмотрел на нее долгим испытующим взглядом, словно прикидывая, можно ли ей доверять. Потом глубоко вздохнул и сказал, надеясь, что его слова прозвучат как признание:
– С полицейскими оно вот ведь как занятно выходит, Полетта. Мы рассчитываем, что люди нам расскажут все как на духу, а сами делиться информацией не любим. И я понимаю, почему, но иной раз… – Он помолчал, потом глубоко вздохнул и медленно произнес, глядя ей прямо в глаза: – У меня сложилось впечатление, что Кэй как человек гораздо лучше Карла. Она не из тех, кто способен на убийство. Вот и пытаюсь понять, прав я или ошибаюсь. Но в одиночку мне не справиться. Без помощи других. И мне почему-то кажется, что вы способны мне помочь.
Она несколько секунд смотрела на него, потом чуть вздрогнула и обхватила себя руками.
– Давайте-ка вернемся в дом. Вот-вот дождь польет.
Глава 14
Брат дьявола
Домик смотрительницы оказался вовсе не таким китчевым, как опасался Гурни. Вопреки идиллически-сказочному фасаду обстановка внутри была строгой и сдержанной. За передней дверью была скромная прихожая, слева Гурни увидел гостиную с камином и традиционными пейзажиками на стенах. Через дверной проем справа он краем глаза разглядел нечто вроде кабинета с письменным столом из красного дерева и висящей позади стола большой картиной с изображением «Ивового покоя». Гурни вспомнились типичные для девятнадцатого века сельские пейзажи. Прямо впереди, чуть слева, располагалась лестница на второй этаж, а направо – дверь, предположительно ведущая в комнаты задней половины дома. Туда-то и отправилась Полетта Парли готовить кофе, после того как проводила Гурни в гостиную и усадила в кресло перед камином. На каминной полке стояла фотография в рамочке: долговязый мужчина, обвивший рукой молодую Полетту. Волосы у нее тогда были чуть длиннее, пушистые, точно взбитые ветром, и медово-золотистые.
