– И?
– Терпение у меня лопнуло. Почему именно от этого? Не знаю. Но лопнуло. Слишком уж все было глупо.
– И?
– И я заорала, что тысяча пар обуви была не у Эвиты Перон, а у Имелды Маркос.
– И все?
– Не совсем. Я еще сказала, если он посмеет снова так со мной разговаривать, я ему хозяйство отрежу и запихну в задницу.
Хардвик, не проронивший ни единого слова после вопроса о славном «Бедфорд-Хиллс», разразился смехом. Кэй снова проигнорировала его.
Гурни сменил тему.
– Что вам известно про глушители для оружия?
– Что полицейские сокращенно называют их глушаками.
– А еще?
– В этом штате они незаконны. Более эффективны с дозвуковыми зарядами. Дешевые вполне ничего, но дорогие гораздо лучше.
– Откуда вы все это знаете?
– Спросила на стрельбище, когда брала уроки.
– Зачем?
– По тем же причинам, по каким вообще туда попала.
– Потому что думали, вам, возможно, придется кого-нибудь застрелить, чтобы спасти Карла?
– Да.
– Вы когда-нибудь покупали глушитель – или одалживали у кого-нибудь?
– Нет. Они добрались до Карла раньше.
– Они – в смысле, мафия?
– Да. Вы говорили, что, мол, снайпер выбрал слишком уж странный для них способ действий. Но я все равно думаю, это они. Скорее они, чем Йона.
Гурни не видел смысла с ней спорить. Он предпочел двинуться по другому пути.
– Помимо Ангела, с какими еще персонажами из этой среды Карл тесно общался?
Впервые за все время беседы Кэй замешкалась с ответом.
Через несколько секунд Гурни начал думать, не разъединились ли они.
– Кэй?
– Он еще про одного типа упоминал, они вместе играли в покер.
Гурни различил в ее голосе беспокойство.
– А имя называл?
– Нет. Рассказывал только, чем этот тип зарабатывает.
– И чем же?
– Организует убийства. Вроде как брокер, посредник. Хочешь убрать кого-то с дороги – ступай к нему, а он уже найдет человека, который это сделает.
– Вас, кажется, эта тема беспокоит.
– Меня волновало то, что Карл играет в азартные игры с человеком, у которого такой род занятий. Один раз я ему так и сказала: «Неужели ты и впрямь сядешь играть в покер с типом, который организует убийства среди бандитов? Который убьет и не задумается? Не перебор ли?» А он сказал, я ничего не смыслю. Азартные игры – сплошной риск и угар. А когда сидишь за одним столом со смертью, риск и угар гораздо круче. – Она на миг умолкла. – Слушайте, у меня мало времени. Мы закончили?
– Еще одно. Чем была вызвана задержка с похоронами Мэри Спалтер? Откуда такой промежуток между смертью и погребением?
– Какая еще задержка?
– Ее похоронили в пятницу. Но, судя по всему, она умерла за неделю до того – или, по меньшей мере, раньше воскресенья на предыдущей неделе.
– О чем вы? Она умерла в среду, и похоронили ее через два дня.
– Два дня? Всего два? Вы уверены?
– Ну конечно, уверена. Почитайте некрологи. Это еще тут при чем?
– Расскажу, когда сам выясню. – Гурни покосился на Хардвика. – Джек, тебе надо обсудить что-то с Кэй, пока она еще на проводе?
Хардвик покачал головой и с подчеркнутой сердечностью произнес:
– Кэй, мы очень скоро снова с вами свяжемся, хорошо? И не волнуйтесь. Мы на верном пути к нашей общей цели. Все, что нам пока удалось обнаружить, говорит в нашу пользу.
Голос у него был куда увереннее, чем выражение лица.
Глава 22
Второй букет
Когда разговор с Кэй закончился, Хардвик необычно долго молчал. Стоял, глядя в окно кабинета и, судя по всему, сосредоточившись на каких-то подсчетах и предположениях.
Гурни наблюдал за ним, сидя за столом.
– Выкладывай, Джек. Самому же легче на душе станет.
– Надо поговорить с Лексом Бинчером. В смысле, как можно скорей. Вот прямо сейчас. По-моему, это у нас сейчас задача, чтоб ее, номер один.
Гурни улыбнулся.
– А по-моему, задача номер один, чтоб ее, – это визит в тот центр для престарелых, где умерла Мэри Спалтер.
Хардвик отвернулся от окна и посмотрел Гурни в лицо.
– Видишь? Вот о чем и речь. Нам надо собраться всем вместе, поговорить и прийти к единому мнению, прежде чем лезть из кожи вон, гоняясь за каждой тенью.
– Это как раз, скорее всего, и не тень вовсе.
– Правда? И почему вдруг?
– Кто бы ни осматривал квартиру в воскресенье – за три дня до смерти Мэри Спалтер, – этот кто-то должен был знать, что она очень скоро умрет. То есть выходит, несчастный случай, от которого она умерла, был не таким уж случайным.
– Бог ты мой, Шерлок, помилуй! Эта твоя смелая гипотеза базируется на самом нелепейшем допущении, какое я только слышал за много лет.
– Допущении, что Эставио Болокко сказал правду?
– Именно. Допущении, что какой-то мойщик машин, бездомный, самовольно вселившийся в обшарпанную квартиру, сидящий бог весть на какой пакости, – и вдруг точно помнит день недели, когда он видел, как кто-то вошел в соседнюю квартиру восемь месяцев назад.
– Согласен – вопрос о надежности свидетеля тут стоит во весь рост. Но мне все-таки кажется…
– И ты называешь это вопросом о надежности свидетеля? По мне, так это просто дичь!
– Я тебя слышу, – тихо ответил Гурни. – И не спорю. Но все же, если – и я знаю, что это очень сомнительное «если», – если мистер Болокко прав насчет дня недели, то сам характер преступления совершенно иной по сравнению с тем, как его представлял прокурор на суде. Бог ты мой, Джек, ты только подумай. Зачем вообще надо было убивать мать Карла?
– Это все напрасная трата времени.
– Может, да, а может, и нет. Предположим чисто гипотетически, ее смерть была не случайностью. Тогда мне видятся два подхода к вопросу, почему ее убили. Первый: и она, и Карл – оба были мишенями убийцы. Или второй: что она была всего лишь средством – способом сделать так, чтобы Карл, основная мишень, оказался на кладбище, на открытом месте, в предсказуемое время.
Тик в уголке рта Хардвика разыгрался с новой силой. Хардвик дважды порывался что-то сказать, но останавливался. С третьей попытки наконец вымолвил:
– Именно этого ты с самого начала и хотел, да? Подкинуть все в воздух и посмотреть, твою мать, что получится, когда оно шарахнется о землю? Взяться за самое незамысловатое расследование полицейской халатности – ничего сложного, главный следователь Мак Мудак трахается с потенциальной подозреваемой Алиссой Спалтер – и превратить все в очередное изобретение колеса, твою мать? Тебе уже неймется сделать из одного убийства два! А завтра будет с полдюжины! Да какого хрена ты тут мудришь?
