– Да.
– Отлично. И никакой там ерунды насчет борьбы с организованной преступностью?
– Моя специализация – убийства. Я стараюсь не отвлекаться ни на что другое.
– Хорошо. Очень хорошо. Может, у нас найдутся общие интересы. Почва для сотрудничества. Как вам кажется, мистер Гурни?
– Надеюсь.
– Итак. Вы хотите узнать про Карла?
– Да.
– А греческую трагедию вы знаете?
– Прошу прощения?
– Софокл. Вы знаете Софокла?
– Слегка. Только то, что помню со времен колледжа.
Ангелидис подался вперед, тяжеловесно опираясь локтями на стол.
– У греческой трагедии очень простая идея. Великая истина: сила человека становится его же слабостью. Блестяще. Вы согласны?
– Могу представить, что такое бывает.
– Отлично. Потому что именно это и погубило Карла. – Ангелидис помолчал, пристально глядя в глаза Гурни. – Вы вот сейчас гадаете, что, черт возьми, я имею в виду, верно?
Гурни выжидающе молчал, откусив еще кусочек инжира и тоже глядя на Ангелидиса.
– Все очень просто. И трагически. Главная сила Карла заключалась в скорости мысли и жажде действия. Понимаете, что я говорю? Стремительность, без тени страха. Великая сила. Такой человек достигает многого, далеко идет. Но эта сила была и его слабостью. Почему? Потому что эта великая сила не знает терпения. Эта сила жаждет немедленно уничтожить все препятствия. Понимаете?
– Карл чего-то хотел. Кто-то встал у него на пути. Что дальше?
– Он, разумеется, решил уничтожить препятствие. Он всегда поступал так.
– И как он поступил на этот раз?
– Я слышал, он хотел заключить с одним профессионалом контракт на уничтожение этого препятствия. Я ему говорю – обожди, двигайся маленькими шажками. Спрашиваю – могу я чем-то помочь? Как отец сына спрашиваю. А он мне – нет, задача выходит за рамки моей… моей сферы деятельности… и нечего мне вмешиваться.
– Вы имеете в виду, он хотел, чтобы кого-то убили, но не через вас?
– По слухам, он пошел к человеку, который организует такие вещи.
– А имя у этого человека имеется?
– Гас Гурикос.
– Профессионал?
– Посредник. Агент. Понимаете? Вы говорите Жирдяю Гасу, что вам надо, соглашаетесь о цене, даете ему информацию, какая потребуется, а дальше уже он сам. Для вас больше проблемы нет. Он сам все улаживает, нанимает подходящего умельца, вам больше и знать ничего не надо. Так оно удобнее. О Жирдяе Гасе столько забавных историй ходит. Я вам как-нибудь расскажу.
Гурни слышал столько забавных историй про мафию, что хватило бы на целую жизнь.
– То есть Карл Спалтер заплатил Жирдяю Гасу, чтобы тот нанял подходящего умельца, который убрал бы кого-то, вставшего у него на пути?
– Такие ходили слухи.
– Очень интересно, мистер Ангелидис. И чем эта история закончилась?
– Карл действовал слишком быстро. А Жирдяй Гас слишком медленно.
– В каком это смысле?
– Исход мог быть только один. Тот тип, которого Карл так спешил грохнуть, наверняка прослышал про контракт прежде, чем Гас передал его исполнителю. И успел сделать ход раньше. Превентивный удар, верно? Избавиться от Карла, пока Карл не избавился от него.
– А что ваш друг Гас обо всем этом говорит?
– Гас ничего не говорит. Гас ничего уже не может сказать. Гаса самого пришили – в ту пятницу, в один день с Карлом.
Вот это была новость так новость!
– По вашим словам, объект узнал, что Карл нанял Гаса, но не успел Гас принять меры, как объект оборачивается – и сам приканчивает обоих?
– В точку! Превентивный удар.
Гурни медленно кивнул. Вполне вероятная версия. Он откусил еще инжира.
Ангелидис, разгорячившись, продолжал:
– Так что задача у вас теперь проста. Найдите человека, которого хотел убрать Карл, – вот и узнаете, кто убрал Карла.
– А у вас есть хоть какие-то догадки, кто бы это мог быть?
– Нет. И вам важно это знать. Так что теперь слушайте внимательно. То, что случилось с Карлом, не имеет ко мне ни малейшего отношения. Никакого отношения к сфере моей деятельности.
– Откуда вам это известно?
– Я хорошо знал Карла. Если бы я мог уладить проблему, он бы ко мне и пришел. Суть в том, что он пошел к Жирдяю Гасу. Значит, для него это было что-то личное, никакого касательства ко мне. Никакого касательства к моему бизнесу.
– Жирдяй Гас работал не на вас?
– Он ни на кого не работал. Жирдяй Гас работал независимо. Предоставлял услуги разным клиентам. Так оно удобнее.
– Так у вас нет ни малейшего представления, кто…
– Ни малейшего. – Ангелидис посмотрел на Гурни долгим и серьезным взглядом. – Если б я знал, то сказал бы вам.
– Почему вы сказали бы мне?
– Кто бы Карла ни убил, а мне он этим подгадил здорово. Не люблю, когда мне гадят. Сразу хочется подгадить в ответ. Понимаете?
Гурни улыбнулся.
– Око за око, зуб за зуб, да?
Ангелидис вдруг весь подобрался.
– Какого хрена вы вот это сказали?
И сам вопрос, и его резкость поразили Гурни.
– Это цитата из Библии, про правосудие путем причинения равного…
– Черт возьми, я знаю цитату. Но почему вы ее вспомнили?
– Вы же спросили, понимаю ли я ваше желание поквитаться с теми, кто убил Карла и Гаса.
Ангелидис поразмышлял над этим ответом.
– Вы не знаете, как именно Гаса прикончили, да?
– Нет. А что?
Он помолчал еще несколько секунд, пристально глядя на Гурни.
– Мерзкая история. Вы точно не слышали?
– Абсолютно. Я и про его существование-то не знал, а уж тем более про то, как он умер.
Ангелидис медленно кивнул.
– Ну ладно. Я вам расскажу – вдруг поможет делу. Вечером в пятницу Гас всегда устраивал у себя дома игру в покер. В ту пятницу, как его убили, народ приходит, а дверь никто не открывает. Они звонят, стучат. Никогда такого не бывало. Думают, ну может, он в сортире. Ждут. Звонят, стучат – Гас не открывает. Они толкают дверь. Дверь не заперта. Входят. Находят Гаса. – Он на секунду умолк с таким видом, точно проглотил что-то кислое. – Не люблю об этом говорить. Гадость, понимаете? Я считаю, дела надо вести разумно. Без всяких там психопатских мерзостей. – Он покачал головой и подвинул пару тарелок на столе. – Гас сидит в одном белье перед телевизором. На кофейном столике бутылка рецины, бокал налит до половины, хлеба немного, тарамосалата в миске, все чин чином. Но…
