– Просто на всякий случай. На несколько дней. По моим ощущениям, этот тип высказал, что хотел, и навряд ли повторит представление, но все-таки… Хочу, чтобы ты была подальше от любой потенциальной опасности, пока это все не разрешится.
Он готовился к тому же сердитому отпору, какой получил, высказав аналогичное предложение год назад, во время беспокойного дела Джиллиан Пери, так что очевидное нежелание Мадлен возражать сбило его с толку. Первый ее вопрос звучал на удивление трезво:
– О каком сроке мы говорим?
– Могу только догадываться. Но… может, дня три-четыре. Зависит от того, как быстро нам удастся разрешить проблему.
– Три-четыре дня, начиная с когда?
– Хорошо бы с завтрашнего вечера. Может, ты напросишься погостить у сестры, там в…
– Я буду у Уинклеров.
– Где-где?
– Так и знала, что ты не помнишь. Уинклеры. У них на ферме. В Бак-Ридже.
Гурни начал смутно припоминать.
– Те самые, со странными животными?
– С альпака. Ты ведь помнишь, что я предлагала приехать туда и помочь им во время ярмарки?
Второе смутное воспоминание.
– Ах, да. Верно.
– И что ярмарка начинается в эти выходные?
Третье.
– Точно.
– Так что там я и буду. На ярмарке с ними, у них на ферме. Я собиралась поехать послезавтра, но уверена, они не будут против, если я приеду на день раньше. Собственно-то говоря, они приглашали меня остаться на всю неделю. Я собиралась взять в клинике несколько дней отпуска. Знаешь, мы ведь правда обсуждали все это, когда они меня только пригласили.
– Я помнил, но не очень отчетливо. Наверное, тогда казалось, ярмарка еще не скоро. Но хорошо, это даже лучше, чем гостить у твоей сестры или еще где-нибудь.
Покладистость Мадлен испарилась.
– Но ты-то? Если мне есть смысл уехать, то…
– Со мной все будет отлично. Я ведь говорил – стрелок просто оставил свое сообщение. Похоже, он знает, что это Хардвик поднял дело Спалтеров, и вполне логично, что он адресовал свое послание именно ему. А потом, в том маловероятном случае, если он захочет во второй раз дать о себе знать, я сумею этим воспользоваться с толком.
На лице Мадлен читались тревога и смятение, словно ее раздирали глубокие внутренние противоречия.
Заметив ее выражение, Гурни тут же пожалел, что невзначай лишь осложнил дело ненужными подробностями, и попытался пойти на попятную.
– Я имел в виду, что вероятность серьезной угрозы микроскопична – но, даже будь она меньше процента, мне хотелось бы, чтобы ты держалась как можно дальше.
– Но сам-то ты как? Даже если она и меньше процента, во что мне не слишком-то верится…
– Я? Не волнуйся. Согласно «Нью-Йорк Мэгезин», я самый крупный спец по убийствам за всю историю Большого Яблока.
Столь неприкрытое хвастовство должно было успокоить Мадлен.
Но, похоже, подействовало обратным образом.
Навигатор привел Гурни в замкнутый мирок Венус-Лейк чередой сельских долин, оставляя суматоху Лонг-Фоллса в стороне.
Улица Лейкшор-драйв описывала двухмильную петлю вокруг водоема примерно в милю длиной и четверть мили шириной. Начиналась и кончалась петля в деревушке на берегу озера, словно списанной с открытки. Дом Спалтеров – увеличенная копия постройки в колониальном деревенском стиле – стоял посреди ухоженного участка в несколько акров с другой стороны от деревни.
Сделав полный круг, Гурни остановился перед Киллингстонским торговым центром, который – судя по тщательно продуманной деревенской безыскусности витрины, где были выставлены удочки, английские чаи и провинциальный твид, – отражал особенности пасторальной жизни примерно с той же достоверностью, что и картины Томаса Кинкейда.
Вытащив мобильный, Гурни в третий раз за утро позвонил Хардвику – и в третий раз нарвался на автоответчик. Тогда он позвонил Эсти, тоже в третий раз, но теперь она сняла трубку.
– Дэйв?
– Есть новости от Джека?
– И да, и нет. Он мне звонил вчера вечером в одиннадцать сорок пять. Голос у него был не слишком веселый. Похоже, у стрелка был не то мотоцикл, не то внедорожник. Джек говорил, в какой-то момент он даже услышал шум мотора – из леса рядом с дорогой, но ближе так и не подобрался. Так что тут – никакого прогресса. По-моему, он собирался сегодня искать свидетелей против Кэй.
– А что с фотографиями?
– Со вскрытия Гурикоса?
– Ну, и с ними тоже, но я имел в виду снимки с камер, установленных в лесу. Помните вспышки, что мы видели на холме после стрельбы?
– По словам Джека, все камеры разбиты. Похоже, стрелок всадил в каждую по паре пуль. Что до вскрытия Гурикоса и Мэри Спалтер, я уже наводила справки по телефону. Если повезет, может, получим сведения довольно скоро.
Затем Гурни позвонил на свой домашний телефон.
Сперва ответа не было, и включился автоответчик. Гурни уже собирался оставить паническое воззвание: «Где ты, черт возьми?», когда Мадлен сняла трубку.
– Привет. Я выходила. Прикидывала, как быть с электричеством.
– С каким электричеством?
– А разве мы не сошлись на том, что к курятнику надо будет протянуть провод?
Он подавил раздраженный вздох.
– Ну да, кажется. В смысле… нам же прямо сейчас рано еще об этом думать.
– Да… но разве не стоит прикинуть, где он будет, – чтобы потом ничего не испортить?
– Слушай, я не могу сейчас на этом сосредоточиться. Я в Венус-Лейк, собираюсь разговаривать с дочерью жертвы. Нужно, чтобы ты включила на телефоне запись.
– Знаю. Ты мне говорил. Я просто не буду разъединяться и поставлю на запись.
– Верно. Только вот я придумал способ получше.
Она промолчала.
– Ты еще здесь? – позвал Гурни.
– Здесь.
– Отлично. Тогда сделай вот как. Позвони мне ровно через десять минут. Я тебе что-нибудь скажу – не обращай внимания, что именно, – и разъединюсь. Перезвони мне сразу же. Я еще что-нибудь скажу и разъединюсь. Тогда позвони мне в третий раз и, что бы я ни говорил, не разъединяйся и включи запись. Хорошо?
– Зачем столько сложностей? – в ее голосе слышалась нарастающая тревога.
– Алисса может заподозрить, что я записываю разговор на телефон – или что передаю его на другое устройство. Вот мне и хочется зарубить эту идею на корню, заставив ее поверить, что я вообще отключил мобильный.
– Ладно. Позвоню через десять минут. От этого момента?
– Да.
– Может, как вернешься домой, обсудим нагреватель для воды?
