– Что-что?
– Я читала, что в курятниках не требуется отопления, но воду надо поддерживать такой температуры, чтобы не замерзала. Вот и еще одна причина, почему там понадобится электричество.
– Хорошо. Да. Обсудим. Позже. Вечером. Ладно?
– Ладно. Позвоню тебе через девять с половиной минут.
Он сунул телефон в нагрудный карман, взял из ящичка на приборной доске маленький цифровой диктофон и закрепил на поясе так, чтобы сразу бросалось в глаза. А потом двинулся от торгового центра к противоположному концу Венус-Лейк – к открытым литым воротам и алее, ведущей к дому Спалтеров. Медленно проехав в ворота, он припарковался на площадке перед широкими гранитными ступенями.
Казалось, старинная дверь раньше принадлежала какому-то другому, более древнему, но такому же богатому дому. На стене рядом висел интерком. Гурни нажал кнопку.
– Входите, не заперто, – произнес бесплотный женский голос.
Гурни посмотрел на часы. Шесть минут до звонка Мадлен. Открыв дверь, он шагнул в просторный холл, освещенный чередой антикварных светильников. Сводчатый проход слева вел в парадную столовую; такой же, но справа, – в богато обставленную гостиную с камином, в котором человек мог бы встать в полный рост. В глубине холла поднималась на второй этаж лестница из лакированного красного дерева, с резными перилами.
Полуголая молодая женщина вышла на лестничную площадку, улыбнулась и неторопливо двинулась вниз. На ней были лишь два куцых клочка одежды, явно предназначенные подчеркивать то, что формально скрывали: едва прикрывающая грудь розовая футболка, рваная по нижнему краю, и белые шортики, и вовсе почти ничего не прикрывающие. На растянутой ткани футболки крупными черными буквами было написано непонятное сокращение «FMAD».
Лицо у Алиссы оказалось свежее, чем Гурни предполагал увидеть у хронической наркоманки. Доходящие до плеч пепельно-русые волосы были влажными и чуть растрепанными, как после душа. Пока она спускалась по ступеням, Гурни обратил внимание, что ногти на пальцах босых ног у нее накрашены светло-розовым лаком, в тон почти незаметному слою помады на губах, маленьких и изящных, точно у куколки.
Спустившись, она на миг замерла, рассматривая Гурни так же пристально, как и он ее.
– Привет, Дэйв.
Голос ее, как и весь облик, был тщеславным и нелепо-соблазнительным. А вот глаза, с интересом отметил Гурни, не походили на тусклые, затравленные глаза среднестатистической наркоманки. Ярко-синие и очень ясные. Однако блеск им придавала не юная невинность. Нет, ледяное честолюбие.
Любопытно получается, с глазами-то, подумал Гурни. Даже пытаясь все скрыть, они хранят в себе и отражают эмоциональную сумму всего, что видели.
Девушка бестрепетно выдержала пристальный взгляд Гурни. Что-то в ее глазах – что-то, чему они были свидетелями, – заставило его похолодеть. Он кашлянул и задал дежурный, но непременный вопрос.
– Вы – Алисса Спалтер?
Розовые губки чуть разомкнулись, демонстрируя ряд идеальных зубов.
– Так копы по телику спрашивают перед тем, как кого-нибудь арестовать. Вы хотите меня арестовать?
Тон у нее был игривый, а вот глаза – нет.
– Это в мои планы не входило.
– А что входит в ваши планы?
– У меня нет плана. Я приехал потому, что вы позвали.
– И еще из любопытства?
– Мне любопытно, кто убил вашего отца. Вы сказали, что знаете, кто. В самом деле?
– Не торопитесь так. Заходите, присаживайтесь.
Повернувшись, она прошла через арку в гостиную, переступая босыми ногами с шелковистой грацией танцовщицы. На Гурни она не оглядывалась.
Он проследовал за ней – думая, что никогда еще не встречал столь поразительного сочетания дешевой сексуальности и чистейшего цианида.
Сама комната – огромный камин, обитые кожей кресла и английские пейзажи на стенах – составляла головокружительный контраст с этой современной Лолитой, которой предстояло скоро унаследовать все имущество отца. А может, вовсе и не контраст, учитывая, что дом, скорее всего, был не старше Алиссы и весь его облик являлся лишь результатом искусных ухищрений.
– Как в музее каком, – сказала Алисса, – но диван ничего, мягкий. Ногам приятно. Попробуйте-ка сами.
Не успел Гурни выбрать, куда садиться – только не на диван! – как телефон у него зазвонил. Он взглянул на экран. Мадлен пунктуальна. Он смерил телефон суровым взглядом, точно звонок совсем некстати, и нажал кнопку «Ответить».
– Да? – Он помолчал. – Нет. – Помолчал снова и повторил, на этот раз сердито: – Я же сказал – нет!
Нажал кнопку отбоя, сунул мобильник обратно в карман, посмотрел на Алиссу и приподнял брови.
– Простите, отвлекся. Так на чем мы остановились?
– На том, чтобы устроиться поудобнее.
Она села на диван и приглашающим жестом показала на валик рядом.
Гурни сел в кресло, отделенное от дивана кофейным столиком.
Алисса скроила обиженную мордочку, но ненадолго.
– Хотите выпить?
Он покачал головой.
– Пива?
– Нет.
– Шампанского?
– Нет, спасибо.
– Мартини? Негрони? Текини? «Маргариту»?
– Ничего не надо.
Снова та же гримаска.
– Вы не пьете?
– Иногда. Не сейчас.
– У вас такой напряженный голос. Вам надо…
Мобильник зазвонил снова. Гурни посмотрел, кто это, и убедился, что Мадлен. Он выждал еще немного, словно хотел, чтобы включился автоответчик, но потом, притворяясь раздраженным, нажал кнопку.
– Ну что еще? – Пауза. – Сейчас не время… Да ради бога… – Он снова помолчал, принимая все более раздраженный вид. – Послушай. Пожалуйста. Я сейчас занят. Да… Нет… Не сейчас!
Он снова нажал отбой и убрал телефон в карман.
Алисса лукаво улыбнулась.
– Проблемы с девушкой?
Он не ответил, мрачно уставившись на кофейный столик.
– Вам надо расслабиться. Стряхнуть все это напряжение, я прямо отсюда чувствую, до чего вы скованны. Могу как-то помочь?
– Ну, мне бы помогло, если б вы оделись.
– Оделась? Да я же одета!
– Не слишком.
Губы ее расползлись в медленной, холодной улыбке.
– А вы забавный.
– Ладно, Алисса. Хватит. Перейдем к делу. Зачем вы хотели меня видеть?
Улыбку сменила очередная недовольная гримаса.
– И что вы такой бука? Я просто хотела помочь.
– Как?
– Хотела помочь вам понять реальное положение дел, – произнесла она с таким жаром, точно этот ответ все объяснял. А когда Гурни в ответ лишь выжидающе уставился на нее, снова пустила в ход улыбку. – А вы точно не хотите выпить? Может, «Текилу Санрайз»? Я потрясающе готовлю «Текилу Санрайз».
