Он вздрогнул. И часто заморгал от неожиданности. Обычно Зинаидины гости так себя не вели. Они упорно старались быть утонченными и эстетичными до снобизма. Где она нашла этого идиота? А незнакомец продолжал смотреть на Вадима. Как-то очень пристально. Даже неприятно. Он сделал над собой усилие и отвел взгляд. На миг ему показалось, что кругом все расплывается. Наверное, от сигаретного дыма. А может, просто глаза привыкают к полумраку. Сегодня сумерек в зале хватало. Зинаида обычно включала люстры и все бра, заливая залу светом. Но так было значительно лучше. Хотя странно. Вадим не любил полумрак. Но сейчас, при свете множества свечей и тусклых маленьких светильников, все казалось значительнее. Сокровеннее, мистичнее. Так, как и должно быть.
Вадим обошел странного незнакомца и наконец-то вступил в залу. Да, тут было слишком многолюдно. Некоторые расположились группками у столиков с выпивкой, другие стояли по двое-трое и беседовали. Анатолий сидел в самом центре зала. Он выглядел как и всегда. Спокойный, интеллигентный, правильный. Истинный воин света. Может, чуть более оживленный, чем обычно. На нем был легкий клубный пиджак песочного цвета, бежевая рубаха. Без галстука. Он держал в одной руке бокал с коньяком, а другой жестикулировал, что-то рассказывая незнакомой Вадиму женщине. Женщина была… яркой. Рыжие, почти красные волосы, собранные в высокую прическу. Черное обтягивающее платье с глубоким V-образным вырезом и короткой юбкой. Она вытянула вперед длинные ноги в чулках телесного цвета, красиво скрестила их в лодыжках. Женщина вела себя немного странно. Как королева. Она лениво осматривала зал, снисходительно улыбалась собеседнику, потягивала вино. С некой кошачьей грацией и царственным видом. Будто именно она тут хозяйка.
Вадим был заинтригован. Он узнал эту женщину. Видел ее несколько раз с Анатолием, пока следил за своей самой главной жертвой. Женщину звали Елена. И она была хозяйкой «Бюро магических услуг». Вадим быстро обежал глазами зал, в поисках других странных людей из этой же конторы. Но никого не увидел. Что-то на миг показалось ему неправильным. Будто он что-то упустил. Хотя с ним никогда такого не было. Что-то связанное с тем чудаковатым незнакомцем, с которым он столкнулся в коридоре. Но это нечто ускользало от него. И вот оно уже стало казаться незначительным и не важным.
Вадим успокоился. Удивительно быстро. И вообще теперь он чувствовал себя расслабленным и даже не помнил, что так раздражало его по дороге сюда. И это казалось таким естественным! Вадим опять обшарил глазами зал. Теперь он искал Зинаиду. Она стояла у бара. В красном ультрасексуальном платье, обтягивающем ее шикарную фигуру, как вторая кожа. Зинаида разговаривала с высоким темноволосым мужчиной, одетым во все черное. Волосы у мужчины были длинные, собраны сзади в хвост. Странно, этот человек явно был не из ее обычного круга общения. Как и тот странный незнакомец в коридоре. Что за сброд она натащила на свою триумфальную встречу? Хотя это не важно. Он продолжал следить за Зинаидой. Она прикладывалась к бокалу. Часто. Мелкими, чуть нервными глотками. Иногда смеялась. Отрывисто, как-то неестественно. И бросала на Анатолия частые взгляды. Она была зла! Очень зла. Ведь ее герой даже и не думал обращать на нее внимание. Он вообще никого не замечал, кроме той женщины из этого странного «Бюро». Вадим расслабился. Ему стало как-то радостно, спокойно, даже уютно. А ведь он так устал…
Ему подумалось, что сам он в чем-то очень похож на дичь. За ним охотятся. Многие. Но… Он ни разу не заметил их близко от себя. Ни полиции, ни ФСБ. Он знал только, что они проверили три из его съемных квартир. Уже давно им оставленных. Они отставали. Вадим улыбнулся. Просчитать его связи с жертвами практически невозможно. Он радовался, что все так хорошо рассчитал. Ведь убивал он только тех, кого изначально определял в жертвы. Многие из тех, с кем он был связан, пусть и мимолетно, не дадут достаточно информации. А вот убивать их было бы рискованно. Очень четкий план. Требующий большой выдержки. И потому он впереди своих преследователей на два шага. Но все же это ненадолго. И это еще одна причина, чтобы покончить с этим как можно быстрее. Тогда пройдет это напряжение, эта усталость. Ведь их переносить становится все труднее.
Сейчас он эту тяжесть чувствовал уже не на духовном, а на чисто физическом уровне. Видимо, организм дает сбой. Нервы. Надо заканчивать. Он решительно шагнул вперед, будто против течения. Преодолевая сопротивление воздуха, который, казалось, стал плотнее и тяжелее. Вадим подошел к паре в середине зала. Женщина из «Бюро магических услуг» подняла на него глаза. У нее был отчужденный, холодный взгляд, хотя при этом она ему улыбалась. Чуть надменно, все так же царственно. Анатолий тоже мимолетно улыбнулся ему своей профессионально дружелюбной чиновничьей улыбкой и даже чуть заметно кивнул в знак приветствия. И они тут же вернулись к разговору.
– Во многом вы правы, – мягким вкрадчивым тоном говорила женщина. – Мистика, на самом деле, сродни философии. Из таких фундаментальных учений, вроде конфуцианства. Которые близки к понятию религии. Это просто совершенно иной взгляд на мир. Но, на мой взгляд, это, так скажем, вероучение строится на более простых, почти физиологических установках. Каждый из нас неспособен поверить в быстротечность и мимолетность собственной жизни. А значит, и в ее незначительность. Отсюда берет свою основу и вера в собственную уникальность. Мы единственные и неповторимые. Наш духовный опыт неповторим. И именно поэтому мы его так жадно накапливаем. Чтобы он остался в веках.
– Кажется, – живо ответил ей Анатолий, – это называется таким простым понятием, как самовыражение.
– Совершенно верно! – обрадовалась она. – За этим простым понятием стоит страх забвения. Каждый может убедить себя, что останется бессмертен в продолжении рода, в генетической памяти. Но ведь эта самая память – это такая малость! И потому мы боимся смерти.
– И верим в реинкарнацию, – с легкой самоиронией поддержал ее собеседник.
Вадим поймал себя на том, что слушает их с большим интересом. Эти двое вели не совсем обычный для Зинаидиных посиделок разговор. Он не был ни легким, ни поверхностным, но при этом касался темы смерти, так любимой хозяйкой дома.
– Но как это желание самовыразиться привязано к мистицизму? – весьма кстати поинтересовался Анатолий у своей собеседницы.
– Очень разными способами, – она пожала плечами. – Человек, искусственно ищущий мистицизма в жизни, неотрывен от этого физиологического принципа. Он в той или иной степени болен танатофобией, панически боится смерти. И соответственно всю жизнь стремится создать бессмертие собственными руками. Он суррогатен. Что бы он ни делал, какому бы из множества сценариев, в огромном количестве созданных различными религиями, он ни следовал, это будет бег с зашоренными глазами. Он неспособен пережить истинного магического или мистического опыта. И лишь полностью отпуская себя, он приходит к открытию истины и обретает бессмертие. Только тогда, когда отступает от своих целей и стремлений. Практически разрушая целостность своего сознания.
– И тогда подсознание ведет его уже более верным путем, – кивнул Анатолий, заканчивая ее мысль.
